— Как это?
— Вернёмся к примеру с кометой. Все небесные тела в звёздной системе движутся по своим орбитам вокруг центрального светила. Для нас в этом примере важно, что комета двигаясь к звезде, испытывает всё возрастающее притяжение и всё усиливающийся световой поток. Приблизившуюся комету «гравитационной пращой» отбрасывает от звезды, и она удаляется постепенно теряя свечение, и прибирая свой хвост. Но это небесная механика. В хрономеханике имеется ряд парадоксов, один из которых выглядит так: при отрыве отраженной реальности, она получает некое ускорение неясной природы, и как бы сминает пространство, ну… как иголка проходит сквозь сложенную вдвое ткань, и оказывается на совершенно ином участке траектории, далеко впереди и в стороне от материнской реальности. Очень далеко: на противоположном участке орбиты. То есть, в то время когда материнская реальность только приближается к Хроносу, его отражение уже удаляется. Но! Подозреваю что большая часть отраженных реальностей врезается в Хронос и поглощается им.
— Хронос пожирает собственных детей. Ты полагаешь что эллины именно это имели в виду?
— Не знаю. Ты же понимаешь, что древние мифы, пройдя через века и тысячи рук, приобретают самые неожиданные смыслы, зачастую утрачивая первоначальный.
— Да, действительно. Только если можно, уточни, что происходит с реальностями, поглощёнными Хроносом.
— Думаю, что они становятся строительным материалом для вновь возникающих реальностей.
— Ага. Получается, что количество реальностей во вселенной всё-таки постоянно. Но прошу, продолжай.
— Хм… А вот тут мы подходим к практике: у нас возникла идея проникнуть в прошлое и изменить в нём кое-что. И вот я отправился в прошлое. Я и сейчас считаю, что являюсь лучшим кандидатом. Я историк, специализирующийся именно на этом периоде, мастер исторического фехтования, обладаю незаурядным даром убеждения, владею гипнозом… — Лотар горько скривился.
— Не огорчайся. — поспешил я его утешить — Просто расскажи, что случилось не так?
— Да всё не так! Очень скоро выяснилось, что местные практически не подвержены гипнозу. Ну, разве что отдельные особи, да и то в специальных условиях, с применением особо мощных методик, и желательно, с применением специальных препаратов.
— Опиаты…
— И они тоже.
— Далее. Моё фехтовальное искусство оказалось не слишком полезным. Догадываешься почему?
— М-м-м… Ты владеешь спортивной разновидностью?
— Истинно так. А мои знания истории вообще оказались абсолютно бесполезными!
— Как же так?
— А вот скажи, Александер, насколько этот мир соответствует истории твоего мира?
— Ну-у… На мой взгляд, правда я не историк, всё в пределах того, что я проходил в школе. На престол взошел юный Иван IV, его мать, Елена Глинская, была отравлена. При дворе орудует клика во главе с Шуйскими.
— Вот! — Лотар воздел палец вверх — А в моей реальности сейчас всё ещё царствует Василий III, Елена Глинская заточена в монастырь за попытку переворота, а о Шуйских мне практически ничего не известно.
— Как же так? Это могучий, разветвлённый боярский род!
— Это у вас он известен. А у нас он захирел ещё в начале прошлого века.
— А кто у вас приближен к трону?
— Князья Тверские. Слышал о таких?
— Слышал. Но у нас, если я правильно помню, их род пресёкся.
— Вот! Теперь ты понимаешь, что я оказался в том мире не имея никаких преимуществ? А теперь выясняется, что и без возможности вернуться к себе. А главное знание полученное мной в этой экспедиции такое: в своём временном потоке вернуться в прошлое уже невозможно. Можно попасть только в отражённую реальность, но её изучение имеет самоценный характер, к истории твоей реальности не имеющее никакого отношения.
— Погоди, получается, что я могу вернуться в свой мир?
— Тут всё сложно. Во-первых, когда миры движутся в разных направлениях относительно основного хронопотока и всегда есть вероятность вернувшись в свой мир попасть в относительно близкое или далёкое будущее. Скажем, тебе хотелось бы вернувшись не обнаружить даже могил близких тебе людей, потому что даже память о твоём поколении стёрта с лица Земли?
— Ужас какой! Такой мир для меня ничем не лучше этого. Тут тоже всё чужое.
— Вот!
— А во-вторых?
— Что во-вторых?
— Ты сказал во-первых, значит есть ещё соображения?
— Конечно! Следующий аргумент, это несовершенство техники. Зонд, настроенный на этот мир и на меня, оказался в твоём мире и среагировал на тебя. Причём среагировал он очень странно, я о подобных эффектах даже и не подозревал.
— Что ты имеешь в виду?
— Зонд должен перебрасывать физические тела, а тут он сотворил нечто невероятное, не укладывающееся в голову.
— Что именно?
— Начнём с того, что ты вообще не должен был видеть зонд. Для посторонних он неощутим. Далее: тебя он принял за меня и транспортировал, хотя и не туда, и одновременно он тебя же принял за врага, покушавшегося на тебя же, да и перебросил тело в другой мир. И последнее. Зонд не предназначен для переброски сознания. Он вообще не умеет этого делать!
— Но я с тобой и в этом теле.
— Именно это и сводит меня с ума.
Глава третья,
довольно длинная, начинающаяся путешествием, продолжающаяся открытием, завершающаяся сложным разговором в казённом доме.
Князь Давыд Васильевич Гундоров посетил меня вечером того же дня. К тому времени я заполнив значками и надписями Русь, Европу, Ближний Восток и Малую Азию, добрался до Урала.
— Кх-м… — раздалось у дери.
Я поклонился князю, приветствуя его:
— Доброго дня и здоровья, князь Давыд Васильевич.
— И тебе поздорову, барон Александер — степенным кивком обозначил поклон наместник — Вижу, что у тебя работа спорится.
— Стараюсь, князь. Вот я изобразил Русь. — я указкой обвел владения царя Ивана IV — Вот сопредельные державы. — я начал поочередно, с севера на юг называть государства Европы, Османскую империю и Персию — До Индии и Китая, а также до Хивы, Бухары, Афганистана и прочих азиатских держав я ещё не добрался.
— А почему ты никак не обозначил Казанское и Астраханское ханства?
— Зачем? Насколько я понимаю, эти земли очень скоро перейдут под руку великого царя.
— Откуда знаешь? — остро глянул на меня князь.
— Видимо слышал от кого-то, да и сам не без разумения.
— Угу-м — неопределенно хмыкнул князь — А что это за точки без названий у тебя на Урал-горах?
— Это, князь, места где имеются крупные месторождения, и очень удобные места для строительства заводов и городов. Не все земные богатства я знаю, но здесь — я указал на точку, где должен стоять Магнитогорск — находится высокая гора, состоящая из превосходной железной руды. А вот тут — указываю на Карабаш — медь, сера, золото. А вот тут — указываю на владения Астраханского хана — соль, сера и путь к заливу Кара-Богаз-Гол, где можно добывать мирабилит.
— Что есть мирабилит?
— Это соль, которая пригодна для лечения некоторых заболеваний, используется при варке стекла, а также из неё изготовляют соду. Еще, если ничего не путаю, её используют для приготовления пороха и взрывчатки. Но здесь я могу ошибаться.
— А что есть взрывчатка?
Опа! Засыпался попаданец. Ещё немного, и по мне заплачет дыба, причём горючими слезами. Смоляными. Надо, как иногда говорят мои ученики, фильтровать базар. Ну что же, будем выкручиваться.
— Если порох запереть в крепком сосуде, и поджечь, то произойдёт взрыв. Тебе, князь, наверняка известны пороховые мины, при помощи которых разрушают стены вражеских крепостей. — князь кивнул, а я приободрённый продолжил — Я слышал, что есть вещества, которые могут взрываться. Стоят они много дороже пороха, но и взрываются куда как сильнее.
— Да-а… — князь выглядел заметно потрясенным — Если даже десятая часть того что ты сказал верна, то это надо срочно доложить царю. И да, ты прав что просил о карауле. Такие новости надо придерживать. Вот что я решил: беру тебя на государеву службу. Для начала положу оклад сотника, но чувствую, что недолго тебе его получать, будет повышение. А пока прими это — и князь снял с руки перстень с синим камнем.
— Поздно уже. — продолжил он — Ступай отдыхать, барон Александер, да и я пойду.
— Погоди, князь, это ещё не всё.
— Хочешь лишить меня сна? — пошутил князь.
— Это уж как получится. Вот скажи, князь, в чём у тебя в войске самая большая нужда, и из чего она происходит?
— Доброго оружия и доспехов мало. — уверенно ответил князь. А все потому что своего железа у нас мало, а немецкое немилосердно дорого.
— Коли взял ты, князь, меня на службу, помогу тебе в этой нужде.
— Как?
— Не без труда, но и без особых сложностей.
— Излагай, я слушаю.
— Здесь, в этой земле лежат богатейшие железные руды. Я знаю где есть выходы этих руд на поверхность, и более того, знаю где рядом находятся два месторождения, железа и бурого угля. На этом месте нужно ставить заводы: металлургический и оружейный.
— И где это место?
— Здесь, князь — указываю на карту — недалеко от реки Псел.
— И большое месторождение?
— Того что я указал, хватит лет на сто пятьдесят, а к тому времени русский царь, Бог даст, отобьет у татар реку Донец, а там лежит уже не бурый, а чёрный каменный уголь, более пригодный для металлургии.
— Что-то ты размахнулся государственные вопросы решать. Смотри, как бы шапка не упала вместе с головой.
Сказано было спокойно, добродушным тоном, без нажима, но внутри у меня сделалось нехорошо.
— Прости князь — повинился я — что-то я увлекся, не прими мои слова за дерзость и умничанье.
— На первый раз прощу, но впредь думай. Однако, ты сбился с мысли. Что сказать-то хотел?
— Здешней руды, а это огромный район расположения месторождений, хватит на сотни лет, и расположен он в этом районе — я обвожу указкой район курской магнитной аномалии. Но для его освоения, уж не вели казнить, князь, всё равно понадобится каменный уголь с реки Донец. А как его добыть, клинком или золотом, решать великому государю. Повторю лишь, что время есть, и кое-что можно сделать на имеющемся сырье.