Глава 2Встреча
— Лида…
— Всё из-за тебя-тоть! — в сердцах крикнула женщина. Несколько минут все сидели молча. Яр закрыл люк и устроился возле тела Жоры, чья окровавленная голова покоилась на коленках Лидии. Она продолжала сидеть на полу «Тигра». Ольга перебралась назад и, не зная, чем помочь, молча присела напротив юноши. Только Игорь сосредоточенно управлял автомобилем.
— Урод! Убивец! Да откуда-ть ты взялся-тоть на наши головы? Пришёл да совратил всех. Иуда! Глянь-кось на их лица, — женщина кивком указала на Яроса с Ольгой. — Дети! А ты… а ты взял и вытащил из дома их! Под пули, в их-тоть годы! Куда, твою ж корыто, ты их поташил-тоть? Зачем потянул за собой?
— Лида… — вновь попытался прервать тираду женщины Потёмкин, но замолчал. Ей надо выговориться. Чем быстрее — тем лучше, и лекарь не видел причины останавливать её сейчас.
— А Жорджик? — Лидия опять завыла, слёзы крупными каплями побежали по щекам. — Жорка… Жорочка… Жорчик… Зачем его в Москву эту-ть окаянную потащил? Может, он любви хотел всю свою серую жизнь, а тут… а тут ты… Ирод! Наградил товарища смертью, спасибо — отблагодарил за помощь… Вот она, награда-тоть, люди-и-и до-о-обрыя! — вой почти перекрыл рычание двигателя, но остальные молчали. Ольга положила руку на плечо Лиде, погладила. Рыдания постепенно перешли в тихие всхлипывания.
— Не надо, Лид, — произнесла девушка. — Мы сами на это решились. Игорь предупреждал…
— Предупреждал… — как эхо, отозвалась та. — Да нам, дуракам, все эти-ть предупреждения… Вот как до жирафа доходит. Эх, и на кой ты меня покинул? На кой оставил… Дайте мне пистолет-тоть! Отправлюсь за ним, за любимым! Как настоящая декабристка!
— Жена декабриста, — автоматически поправил Игорь, заворожённо слушая Лиду. Как же красиво и интересно люди могут разговаривать, когда есть благодарные слушатели. — Яр, приглядывай за ней. А то губу раскатала!
— Я-тоть? Губу? — возмутилась женщина, но Игорь довольно громко её прервал.
— Тихо! Подъезжаем к Кольчугино.
Лес закончился, дорога выбралась на равнину и через полкилометра заложила длинный вираж, спускаясь с высокого холма. И тут двигатель заклинило. «Тигр» несколько раз дёрнуло, и колёса замерли окончательно. От резкой остановки людей бросило вперёд. Автомобиль ещё несколько секунд скользил за счёт инерции по склону, но теперь двигатель лишь тормозил, а Игорь от неожиданности забыл выжать сцепление, поэтому стальной монстр замер на середине холма, освещая загибающуюся вправо дорогу.
— Чёрт! Ну что за… — Игорь с досады стукнул ладонями о руль.
— Он умер? — испуганно спросил Яр, поднимаясь с сиденья.
— Ага, сдох! — согласился Потёмкин, потирая разбитый о руль нос. — Хреновая соляра! Загустела, видимо, время не пощадило, движок и склинил…
— Что дальше?
— Дальше? Дальше, друзья, пешком! На своих двоих, так сказать-пересказать. Тут недалеко: полторы сотни километров осталось, — Игорь достал карту, развернул на нужном квадрате и некоторое время разглядывал. — Вот сейчас водохранилище, за плотиной — город, а там главное — поворот не перепутать. До Москвы по прямой пойдём. Если всё хорошо, можно по полтиннику в день делать — три или четыре дня, и вся недолга… Чёрт! — с носа на карту закапала кровь. Пришлось откинуться на сиденье и запрокинуть голову.
— А что с Жорой? Надо бы похоронить, — всхлипнув, попросила Лида. Она почти успокоилась, но слёзы нет-нет, да наворачивались на глаза. — А то как-то не по-человечески получится.
— Похоронить? Да запросто! Мы ему отменные похороны состряпаем! Не всем королям такая честь выпадала. Только придётся подождать до утра. Что-то не шибко охота шарахаться по ночному городу. Мало ли какие «охотники» повылазили. А тут всё-таки броня: от пуль уберегла, глядишь, и от тварей спасёт, если не слишком большие… Накройте его чем-нибудь, да располагайтесь поудобнее — часов пять до рассвета осталось.
— А Гром нас не нагонит? — поинтересовался Яр.
— Да им по темноте тоже смысла нет «Тигр» покидать, — отмахнулся лекарь, стараясь зажать разбитый о руль нос рукавом, задрав голову. — И им сложнее: в лесу застряли. Думаю, будут веселиться теперь до утра…
Тело Жоры укрыли брезентом, и под всхлипывания Лиды Ольга устроилась рядом, пытаясь утешить бедную женщину, а Яр перебрался на переднее сиденье. Куча вопросов роилась в голове юноши, но начать разговор он никак не решался.
Кровь всё-таки остановилась, и Игорь выключил свет в кабине, иначе привлечённые им хищники могли собраться у автомобиля. «Тигр» погрузился в темноту, молчание затянулось. Каждый думал о своём: Лида об утрате, Ольга о людях — насколько разные они, оказывается, и сколько всего она пропустила, живя отшельницей из-за отца, Яр же — о болезни, что затаилась внутри, иногда обостряясь вспышками неконтролируемых ощущений, усилением слуха, улучшением до неестественного уровня зрения и чувства восприятия окружающего мира — до такой степени, что он смог в темноте и в движении поразить колесо автомобиля. Это сильно пугало, но ничего сделать Яр не мог, лишь обратиться к Игорю: юноша чувствовал, что лекарь знает об этой болезни намного больше или хотя бы догадывается, но почему-то молчит…
Игорь же, облокотившись на спинку сиденья, вглядывался во тьму за пределами «Тигра», а именно — в одну точку: чуть левее дороги, где-то в воздухе, мерцал еле заметный огонёк, будто скрытый неким препятствием. Объяснения этому явлению мужчина пока не находил, но старался не отводить взгляда от света в небе. Мало ли что произойдёт, вдруг разгадка не замедлит явиться.
— Игорь, — тихо проговорил Яр, съёжившись на сидении. После напряжения последних дней и ночных событий его слегка потряхивало, слишком много навалилось на юношу. — А когда лучше жилось? Тогда или сейчас?
— Тогда близкие были рядом, — загадочно ответил лекарь. — А сейчас… Нет их. Ни у меня, ни у тебя, ни у Ольги с Лидой. И вот вроде только появятся, как тотчас же исчезают. Либо смерть забирает, либо слабость духа, или другие люди, которым насрать на всех вокруг. И тогда насрать было, но рамки какие-то существовали, люди не лишались близких столь часто и при таких обстоятельствах…
— А ты как один остался? Прости, если спрашиваю, но интересно, ведь такой человек, как ты… мог бы защитить их.
— А какой я человек, Яр?
— Ну… — юношу этот вопрос застал врасплох. Он никогда не размышлял о качествах Игоря. Казалось, они лежат на виду, и вот сейчас, когда его спросили, он задумался. Потом начал перечислять. — Храбрый. Верный. Волевой.
— И благодаря этим качествам я лишился семьи, — добавил Потёмкин.
— Но как?
— А вот так! — мужчина на несколько долгих минут замолчал, вспоминая, вороша в памяти давно минувшие события, а потом, когда Яр уже потерял всякую надежду услышать продолжение, заговорил: — Это не те качества, которые в этом мире помогают. Вот если бы я был трусом, то не повёл бы семью очертя голову в мифическое место, где якобы жизнь лучше, чем везде. Я бы спрятался с ними где-нибудь и, дрожа от страха, вёл вполне нормальную, хоть и скотскую жизнь. Зато мои близкие были бы живы и рядом. Как Воевода — да, он трус! И самодур, к тому же! Окопался с негодяями, сделал из них избранных, окружил себя верными людьми, спрятался за их спинами и спинами тех, кто добывает ему пропитание, охотится, исследует для него дальние земли, погибает. А он пользуется! И не может организовать хоть какую-то поддержку всем этим людям. Минимум — вот его программа. Чтобы только люди не сбега́ли в отравленную и чужую пустошь, где им будет лучше, чем в стенах города. Всё остальное забирает себе и охране своей, готовой любого порвать за эти блага. Трусы сейчас все имеют! Живут удобно, да за чужой спиной! Куда удобней выживать, прячась, а я — с храбростью, силой, верностью, как ты сказал, и волей ничего в этом мире не стою, вот и потерял всё… что имел в этой чёртовой жизни. И права Лида: вон, и вас толкаю на смерть. Жора уже погиб.
— Но это не так! — горячо возразил Яр. — Мы сами…
— Да не сами! Не сами, Яр. Вот скажи, снялись бы вы с места, не появись в ваших краях я и не соберись дальше?
— Да! Я думал об этом!
— Знаешь, Ярослав, думать и делать — совсем разные вещи. Согласись, что мысль была, что не выживешь в одиночку? Что не сможешь один, без людей? Что повесишься на первой берёзе… — юноша сник, не зная, что ответить. — Вот и Ольга с Лидой — так же. А особенно Жора!
— Ну-ть, хватить! — прервала лекаря женщина. Они с Ольгой давно затихли, вслушиваясь в разговор. — Жора мужичищем умер! Нас, окаянных, защищая! Плохо? Плохо! Но прозябание в катакомбах, где его не считали за мужика, лучше, что ль? А я-тоть благодарностью тебе обязана, свёл нас вместе, любить заставил! Жизнь почувствовать, хоть на чуть-чуть!
— И я… — вступилась Ольга, — и я бы умерла! Если б не ты! Я с тобой теперь! Да ведь то, от чего ты спас меня, — намного страшнее, чем смерть…
— Всё! Хватит! — встрепенулся Игорь, весьма удивлённый таким нажимом. Он никак не ожидал, что люди столь сильно возмутятся от его речи. — Понял-понял… вопросов нет: сами пошли — так сами…
При этих словах «Тигр» с глухим звуком ощутимо вздрогнул. Все смолкли, пытаясь понять, что случилось. В бок автомобиля вновь что-то сильно ударило, отчего он заёрзал на рессорах, как неустойчивая на волнах посудина. Люди схватились, за что только можно, чтобы удержаться на месте.
— Ничего себе…
— Тихо! — Игорь шёпотом прервал женщину, выглянул в водительское окно, но сплошная темень не давала лекарю разглядеть нападающего. Только тьма, сгустившаяся чуть больше обычного, говорила о размерах чудовища. Игорь почувствовал, как по телу побежали мурашки. Нелегко было удивить опытного бойца и путешественника по вымершим землям, но неизвестному существу, пробующему на прочность кузов «Тигра» и почти растворившемуся в темноте, это удалось. Мысли заметались в голове, словно рой рассерженных пчёл, когда очередной удар в буквальном смысле потряс автомобиль.