- Где же ракеты? - не выдержал и Володя. «Подсвечивать» обнаруженные «Бурей» склады отправились Викентий Бубнис и Костя Крапивин. - Глядите, какой-то самолет падает... Наш? Немец?
Огненным метеоритом прочерчивал небо подбитый самолет. Глухой взрыв всколыхнул ночь. И в то же мгновение над лесом вспыхнули две ракеты. Роняя искры, они всплыли в небо, указывая расположение складов. Молодцы, ребята!
- Та-та-та... бам-бам... доносилась стрельба и резкие хлопки повисших над лесом осветительных бомб. Они медленно спускались, заливая окрестности белым холодным светом. Видно ли что-нибудь летунам сверху? Взорвались первые бомбы - заметили они сигнал, заметили! Вскоре взрывы слились в одни протяжный, стонущий грохот... Вот сейчас, вот сейчас раздастся и невероятной силы взрыв... Вот сейчас, вот сейчас!
Грачев переглянулся с Федей, нахмурился. Слышно было, как уходили от объекта самолеты, а новая волна бомбардировщиков словно наплывала из глубин неба... Неужели у складов такие толстые бетонные своды, что бомбы не могут их пробить? Да нет же: судя по взрывам, летуны кидают тяжелые бомбы! Такие, уж если и не пробьют бетон и железо, то так встряхнут дьявольское хозяйство, что... Уходят самолеты, но где же, где настоящий Большой взрыв?!
Разведчики столпились под кустом орешника, подавленно молчали. В чем же дело?.. Три коротких свиста: Крапивин и Бубнис возвращаются. Грачев ответил, послышались торопливые шаги, сбивчивое дыхание. Еще издали Костя выпалил:
- Командир, беда... ведь склады-то фальшивые! Вот такая музыка...
- Чего болтаешь? Какие еще фальшивые?!
- А такие! Бывают фальшивые аэродромы, орудийные позиции... - Костя рванул ворот комбинезона. - И грузовики под бомбы попали. А в них - ящики... С песком! Своими глазами видели!
Да. Не склады, - сказал и Бубнис. - Но и не фальшивые. Нет. Такой песок нужен для очень особый бетон, командир. Может, строят что?
- Черт бы их всех побрал! Вот так облапошили нас фрицы! - зло процедил Грачев. Помолчал, успокаиваясь. - Ходу, братки.
«Центру - от Бури. Объект уничтожен. Бомбы легли цель, однако ожидаемой детонации боеприпасов не последовало. В лесу, вокруг объекта, обнаружили ящики, каких возят снаряды наполненные песком».
«Центр - Буре. Объект фальшивый. Вашей вине погибли два бомбардировщика с экипажами. Возвращении задания ваши неквалифицированные действия станут предметом особого разбора. Примите меры отысканию интересующего нас объекта».
Кенигсберг, канцелярия
- Все собрались? - Эрих Кох, невысокий, но широкоплечий, массивный, поднялся из своего кресла и прошелся вдоль длинного покрытого зеленым сукном стола, за которым сидели генералы и полковники, высший командный состав группы армий «Центр» и первого Восточно-Прусского войскового округа.
- Буду краток. - Кох сел за стол, резким движением раскрыл кожаную папку с документами. Полистал их. Поднял от стола серые, слегка навыкате, в набрякших веках глаза. Цепкий взгляд гауляйтера пробежался по лицам собравшихся. - Враг движется к священным границам Рейха! - Голос у Коха сорвался, он коротко глянул в залитое солнцем окно и, совладав с собой, воскликнул: - Но тут он и найдет свою могилу! Я поклялся фюреру, что ни один вражеский солдат не перешагнет границ Рейха! А пока - рассмотрим положение дел. Фельдмаршал, прошу.
- Группа армий, которыми я командую, ведет очень тяжелые бон. Русские давят на нас с чудовищной силой. - Фельдмаршал Вальтер Модель медленно поднялся из-за стола. - По данным разведки, господин гауляйтер, русские имеют более чем двойное превосходство как в пехоте, так и в танках, орудиях, самолетах. И я полагаю...
- Русские! Имеют? А имеют ли русские такое величие духа, такие боевые качества, как наши славные германские солдаты? Вы об этом забыли? Мне не нравится ваш пессимизм, Модель.
- Я ни о чем не забыл, господин гауляйтер. - холодным, бесстрастным голосом сказал Модель. - Я называю цифры, господа, и считаю: положение настолько серьезно, что необходимо срочно просить ставку о выделении нам крупных резервов. У меня все.
- Садитесь, Модель, - несколько остыв, произнес Кох. - Мы будем просить у ставки танковую дивизию «Великая Германия» из Румынии и три пехотных, в частности сто девяносто шестую из Норвегии. Она формировалась здесь, в Кенигсберге, из уроженцев Восточной Пруссии, что должно придать ей особую стойкость. Начальник округа, слушаем вас.
- Из боевых, обстрелянных солдат, тех, кто должен демобилизоваться после лечения, формируются особые заградительные спецполки, батальоны и группы. Большую работу мы проводим и среди молодежи. В организациях «Гитлерюгенд» и «Союз германских девушек» формируются подвижные боевые отряды, которые проходят сейчас специальную, весьма напряженную подготовку. - Командующий первым войсковым округом генерал Водринг достал из кармана галифе платок, отер лицо. - Намечены энергичные работы на девяти новых оборонительных полосах.
- Намечены! - тихо, грозно сказал Кох. - Вот именно, пока лишь энергично намечены! На днях я побывал почти на всех полосах: работы ведутся вяло, господа. В чем дело? Или вы не понимаете сложности момента? В отличии от Моделя вы, генерал, оптимист?
- Не так давно вы, господин гауляйтер, говорили нам, что достаточно одного оборонительного восточного вала вдоль реки Шешупе. Вы говорили о том, что когда в тылу есть отлично оборудованные позиции, они притягивают обороняющихся, как магнит. И поэтому мы...
- Садитесь, генерал. - Лицо Коха побагровело. - Хватит рассуждении о том, что было! Властью, данной мне фюрером, приказываю немедленно, с сегодняшнего же дня, с особым рвением стараться завершить сооружение всех оборонительных линий, входящих в систему Ильменхорстского укрепрайона, выделяя из них несколько самых главных. Первая линия... - Резко отодвинув кресло, Кох подошел к карте... - Первая линия - вдоль старой германской границы. Вторая - по линии Тильзит-Инстербург-Гумбиннен-Голдап. Здесь удобное расположение рек: Неман, Писса, Инструч, холмы, высокие берега. Эта оборонительная линия получит название...
- Думаю, будет правильным, если эту линию мы назовем валом Коха, - приподнявшись с кресла, сказал заместитель гауляйтера Даргель. - Это придаст особую прочность линии и...
- ...Спасибо, мой друг, - остановил его Кох. - Следующая мощная линия пройдет по западному берегу реки Дейме и южному - реки Прегель. Ее наименование - «Дейме». И далее - форты внешнего оборонительного обвода Кенигсберга, связанные соответствующими оборонительными сооружениями в один мощнейший узел. Остальные линии располагаются между названными... - Указка Коха скользнула по красной паутине, пересекшей карту Восточной Пруссии во всех направлениях. - Я верю, что враг не перейдет границы, но... - Кох швырнул указку на стол, - но если перейдет - он устелет трупами поля и леса Пруссии! Как навоз, как удобрение! - Кох взглянул на часы. - Заканчиваем, господа. Немедленно приступать к работам! Саперные части, строительные и труд-батальоны, население, господа, - все на строительство. И военнопленных. Нечего им впустую жрать наш хлеб. И чтобы работали сутками, господа, сутками!
- Ваши указания будут выполнены, гауляйтер, - сказал Модель. - Мы можем идти?
- Минуту, господа. Тут я немного поразмышлял... Вы, военные, порядочные консерваторы. Да-да, это так! - Кох взмахом руки подозвал адъютанта, и тот поставил на стол перед ним несколько керамических цилиндров. - Мы должны беречь каждого бойца, господа. Это так важно в столь тяжелое для нас время. Так вот: это модель бетонного убежища для солдата, бетонная труба высотой в метр восемьдесят сантиметров и диаметром в шестьдесят сантиметров. Имеется бетонная крышка. Трубы врываются в землю вертикально на расстоянии двух метров друг от друга. Маленький индивидуальный бетонный дот, господа! - Кох довольным взглядом окинул генералов. - В таком убежище солдата не возьмет ни пуля, ни осколок. А от бомбежки он прикроется бетонным колпаком!
- Бетонный гроб, - буркнул Модель. Кох подозрительно глянул в его сторону. - Солдаты в траншее привыкли ощущать локоть друг друга, а в этой бетонной ловушке каждый почувствует себя заживо похороненным. Не с кем перекинуться словечком, выкурить за компанию сигарету. Надо знать психологию солдата, господин...
- Психологию?! - взорвался Кох. - Солдат идет в траншею не за тем, чтобы болтать с соседом о бабах и курить сигареты! Он идет умирать за отечество! Слишком много болтали, господа офицеры, слишком много выкурили сигарет - вот враг и стоит у границ Рейха! Делать, как я говорю. Все! А вы, Дорош, какого черта ваши полицейские отказываются вести борьбу с русскими диверсантами?
- Но отчего же? - Из-за стола поднялся тучный, краснолицый полицай-президент: - Да мы днем и ночью рыщем по лесам...
- Вижу, как вы рыщете! Поглядите-ка на него: он рыщет по лесам! Учтите, Дорош, если в течение недели русские разведчики не будут переловлены и уничтожены, как бешеные собаки, будете разжалованы в рядовые. Вот теперь все. Желаю успеха, господа. Хайль.
- Хайль! - гулко пронеслось род сводами громадного кабинета. Застучали стулья и кресла, послышались шарканье и топот ног.
Фельдмаршал Модель, прямой, будто насаженный на палку, сверкнув стеклами золоченых пенсне, встретился взглядом с маленькими, бульдожьими глазами имперского комиссара и слегка кивнул ему. Они знали друг друга с тысяча девятьсот двадцать восьмого года. В ту пору Кох создавал в Восточной Пруссии первые организации нацистской партии. Как-то он заявился и к Моделю, уже полковнику, командиру крупной воинской части, и от имени «пролетариата Пруссии, сплоченного великими идеями нацистского движения, от имени будущего Германии» попросил Моделя о материальной помощи партии. Худой, измученный каждодневными митингами и собраниями, в каком-то большом, явно с чужого плеча, пиджаке, Кох суетливо рассказывал Моделю о том, какие великие задачи стоят перед новой национальной рабочей партией, и обещал ему и тем военным, которые поддержат ее в трудную минуту, великие блага в будущем. Не подав руки, не дослушав речи Коха до конца, Модель вынул из кармана кителя и подал просителю бумажку достоинством в десять марок. Кох побагровел, но деньги взял. Ушел, пятясь задом к двери, кланяясь и что-то бормоча...