Оба помолчали, потом девушка заговорила снова:
– Я не хочу потерять тебя, но понимаю, что не должна растрачивать годы любви, подаренные нам богами, на бесполезные жалобы и сожаления. Я должна быть сильной и счастливой. Должна ценить каждую минуту, проведенную нами вместе. Должна делить свое счастье с тобой. Мы никогда не станем снова заговаривать об этом ужасном расставании, пока не наступит его час. – Фенн помолчала еще немного, а потом добавила так тихо, что он едва разобрал слова: – Пока не наступит час, приход которого неизбежен.
– Нет, возлюбленная моя Фенн, – ответил маг. – Он не является неизбежным. Мы никогда не разлучимся вновь. Никогда.
Она затихла в его руках и, затаив дыхание, вся превратилась в слух.
– Я знаю, как мы можем не допустить этого, – промолвил он.
– Скажи мне! – потребовала она.
Он объяснил. Она слушала внимательно, но, как только Таита закончил, засыпала его сотней вопросов. А получив ответы на все, заметила:
– Для этого может потребоваться целая жизнь. – Масштаб предприятия, изложенного магом, устрашил ее.
– А возможно, всего несколько коротких лет, – возразил он.
– Ах, Таита, я уже сгораю от нетерпения. Когда мы начнем?
– Нам предстоит еще много работы, чтобы исправить ужасный вред, причиненный Эос нашему родному Египту. Как только мы справимся с этим делом, сразу приступим.
– Я буду считать дни до этого мига.
День за днем дул попутный ветер. Гребцы старались изо всех сил, с песней налегая на весла, не зная усталости в руках и в спинах, а племянники Наконто безошибочно находили верный путь среди лабиринта каналов. Каждый полдень Таита взбирался на верхушку мачты, чтобы оглядеть местность. И намного раньше своих ожиданий различил далеко впереди силуэты деревьев, возвышающихся над бесконечным папирусом.
Нил под килями галер стал глубже, а канал между зарослями тростника расширился. Наконец корабли вырвались из Великого Суда; впереди простиралась бескрайняя равнина, по которой зеленый Нил катил свои воды, будто ползущий питон, пока не терялся вдали в пыльном мареве.
Египтяне причалили к обрывистому берегу. Тинат и его люди, устраивая первый за много дней лагерь на твердой земле, свели на берег лошадей. Примерно в лиге от них на пыльной равнине паслось в рощице акаций стадо из восьми жирафов.
– Свежего мяса мы не видели с тех пор, как покинули селение шиллуков, – сказал Таита Тинату. – Все будут рады отведать чего-нибудь повкуснее сома. Я намерен набрать отряд охотников. Покончив с постройкой заребы, дай людям отдохнуть и поразмяться.
Таита, Мерен и две девушки оснастили луки, оседлали коней и поехали в погоню за длинноногими пятнистыми животными. Лошади не меньше всадников радовались возможности сойти на берег; мчась по открытой местности, они высоко вскидывали копыта и мотали хвостом.
Жирафы издалека заметили приближение всадников, покинули уютную рощицу и размашистым аллюром поскакали по равнине. Их длинные хвосты с кисточками завернулись на круп, а ноги с каждой стороны двигались одновременно, поэтому казалось, будто жирафы бегут медленно. Однако, чтобы настичь их, охотникам пришлось гнать лошадей вовсю. Приблизившись к добыче сзади, охотники оказались в облаке пыли, поднимаемом копытами жирафов, и им приходилось прищуривать глаза, чтобы не ослепнуть. Таита наметил полувзрослого самца, замыкавшего табун: его мяса хватило бы на всю общину, а главное, оно будет нежным и сочным.
– Нам нужен этот! – закричал он, указывая на молодое животное.
Подскакав ближе, Таита прицелился и выпустил первую стрелу зверю в ногу с намерением перебить главное сухожилие и покалечить. Жираф пошатнулся и едва не упал, но оправился и помчался дальше, прихрамывая и стараясь не наступать на раненую ногу. Таита дал знак, охотники разделились на две пары и зажали подранка с двух сторон, посылая с убойной дистанции стрелу за стрелой в тяжело вздымающуюся грудь. Они норовили попасть в сердце и легкие, но шкура у жирафа по толщине не уступала боевому щиту, а важные органы спрятаны глубоко. Теряя много крови, зверь продолжал бежать, взмахивая хвостом и издавая тихий стон всякий раз, когда в плоть ему вонзался наконечник стрелы.
Всадники подводили коней все ближе и ближе, сокращая дистанцию и увеличивая проникающую силу стрел. Сидуду держалась чуть позади Мерена, и тот увидел, что она неосторожно приблизилась к добыче на опасное расстояние, только когда обернулся.
– Слишком близко! – крикнул он ей. – Сидуду, прими в сторону!
Но предупреждение запоздало: жираф взбрыкнул и вскинул заднюю ногу, норовя лягнуть преследовательницу. Ее лошадь испугалась и резко отвернула. Девушка выпала из седла, с силой ударившись о грунт, и покатилась в облаке пыли почти под копыта жирафу. Тот лягнул еще раз и расколол бы ей череп, попади удар в цель. Но он прошел выше головы. Когда Сидуду перестала наконец катиться, то распласталась на земле замертво. Мерен немедленно развернул коня и спрыгнул с седла. Когда он подбежал, она с трудом села и издала неуверенный смешок:
– Грунт тут тверже, чем кажется. – Девушка потрогала виски. – А голова у меня мягче, чем я думала.
Ни Таита, ни Фенн не видели ее падения, потому как находились с другой стороны жирафа.
– Наши стрелы не проникают достаточно глубоко, чтобы его убить! – крикнул Таита спутнице. – Придется свалить его мечом.
– Не стоит риска, – взволнованно ответила Фенн, но маг не внял ее предупреждению и высвободил ноги из стремян.
– Прими Дымку, – сказал он, бросив девушке поводья. Потом извлек из висящих на спине ножен меч и спрыгнул на землю.
Он использовал инерцию галопа кобылы, так чтобы на некоторое время сравняться с жирафом в скорости. При каждом скачке здоровенные задние копыта животного взлетали выше головы охотника, и он поднырнул под них. Когда самец ставил ногу на землю и переносил на нее вес, нагруженное сухожилие гордо вздувалось под кожей. Оно было толщиной с запястье Таиты. На бегу маг перехватил меч обеими руками и с силой рубанул, целя по сухожилию чуть выше бабки. Удар попал в цель, и сухожилие лопнуло, издав цокающий звук. Нога подкосилась, и животное рухнуло, заскользив на крупе. Жираф тужился встать, но искалеченная нога не позволяла. Не удержав равновесия, он завалился на бок. На миг шея его вытянулась по поверхности земли и оказалась в пределах досягаемости. Таита прыгнул вперед и вонзил клинок в заднюю ее часть, удачно попав в сочленение между позвонками. А потом отскочил, когда жираф начал конвульсивно бить копытами. Спустя некоторое время вся четыре ноги животного напряглись, и оно затихло. Веки его затрепетали, ресницы закрыли большие глаза.
Фенн, ведя на поводу Дымку, подскакала к Таите, стоящему над добычей.
– Ты такой стремительный! – Голос ее переполняло благоговение. – Налетел на него, как сапсан на голубя.
Она спрыгнула с коня и подбежала ближе. Волосы девушки спутались, красивое лицо раскраснелось в азарте погони.
– А ты так прекрасна и покоряешь мой взор всякий раз, как я тебя вижу. – Он отстранил ее на длину вытянутых рук и вгляделся в ее лицо. – Как ты могла хоть на миг подумать, что я способен оставить тебя?
– Об этом мы поговорим позже. Сюда направляются Мерен и Сидуду.
Мерен поймал лошадь Сидуду, и девушка снова оказалась верхом. Когда она приблизилась, стало видно, что одежда на ней изодрана так, что груди обнажились. Ее с головы до ног покрывала пыль, в волосах застряли соломинки. На одной щеке красовалась царапина, но сама Сидуду улыбалась.
– Эгей, Фенн! – крикнула она. – Забава что надо, не так ли?
Все четверо подъехали к ближайшей рощице акаций и спешились в тени, давая отдохнуть лошадям. Они пустили по кругу бурдюк с водой, а когда утолили жажду, Сидуду стянула с себя тунику и встала голой перед Таитой, чтобы он осмотрел ее повреждения. Это не заняло много времени.
– Можешь одеваться, – сказал маг. – Кости целы. Все, что тебе нужно, – это искупаться в реке. Синяки пройдут через несколько дней. А теперь мы с Фенн хотели бы обсудить с тобой и Мереном одно важное дело.
Таита не случайно взял их с собой на охоту. Ему хотелось только им сообщить о своих планах.
Солнце миновало зенит, прежде чем Таита разрешил Мерену и Сидуду вернуться к реке, где их дожидались корабли. К тому времени настроение у пары переменилось: услышанное встревожило их и огорчило.
– Обещайте, что уходите не навсегда. – Сидуду пылко обняла Фенн. – Ты для меня дороже любой из сестер. Мне невыносима мысль о разлуке.
– Хоть вы нас и не увидите, мы с Таитой будем с вами. Это всего лишь небольшая магия. Ты видела такое много раз прежде, – заверила подругу Фенн.
Затем слово взял Мерен:
– Я доверяю твоему здравому смыслу, маг, хотя и сдается мне, что его изрядно поубавилось по сравнению с прежними годами. Помнится, было время, когда ты неизменно напоминал мне о благоразумии. А теперь уже мне приходится выступать при тебе в качестве няньки. Удивительно, каким беспечным становится мужчина, когда у него болтается кое-что между ног.
– Мудрое наблюдение, мой добрый Мерен. – Таита рассмеялся. – Но не стоит переживать понапрасну. Мы с Фенн знаем, что делаем. Возвращайтесь на суда и играйте свою роль.
Мерен и Сидуду поехали к реке, то и дело с тревогой оглядываясь, и помахали добрую дюжину раз, прежде чем двое их друзей скрылись из виду.
– Теперь надо обустроить сцену нашего исчезновения, – сказал Таита Фенн.
Они сняли притороченные позади седел циновки. Внутри скаток была спрятана для каждого смена одежды. Скинув перепачканные потом и пропыленные туники, маг и девушка постояли с минуту, наслаждаясь ощущением ветра на обнаженной коже. Таита наклонился, чтобы взять свежую тунику, но Фенн остановила его:
– Спешить некуда, господин мой. Пройдет какое-то время, прежде чем нас придут искать. Неплохо бы воспользоваться удобным моментом, а также тем, что одежда нам не мешает.
– Когда Мерен сообщит о нашем исчезновении Тинату, все помчатся сюда искать наши останки. Они приедут и, вполне возможно, обнаружат нас очень даже живыми.