– Как мы найдем это место?
– Не найдете, если кто-то вроде Калулу вас к нему не проводит. Калулу живет в болотах, на плавучем острове из озерного тростника. Недалеко от места, где река вытекает из озера.
– Что поможет нам разыскать его?
– Тщательные поиски и добрая удача. – Пото пожал плечами. – А может быть, это он найдет вас.
Затем, как бы вспомнив, он добавил:
– Калулу – шаман, обладающий огромной магической силой, но у него нет ног.
Покидая деревню, Таита отсыпал Пото две пригоршни бус, и туземец расплакался.
– Ты сделал меня богатым, а мою старость – счастливой. Теперь я смогу купить двух молодых жен, чтобы они заботились обо мне.
По мере продвижения на юг Нил становился более полноводным, но, судя по отметкам на берегу, его уровень оставался намного ниже, чем в прежние времена.
– Он обмелел в двадцать раз, – подсчитал Мерен, и Таита согласился с ним, хотя вслух этого не сказал. Иногда Мерен забывал, что не является адептом, а есть вещи, о которых лучше предоставить судить тем, кто в них разбирается.
С каждым днем пути вдоль западного берега реки люди и лошади крепли. Ко времени, когда показалось озеро, они полностью восстановились от последствий укусов мух цеце.
Озеро оказалось точно таким, как описывал Пото. Оно выглядело огромным.
– Да это море, а никакое не озеро, – заявил Мерен.
Таита отправил его зачерпнуть кувшин воды.
– А теперь попробуй, мой добрый Мерен, – велел он.
Мерен осторожно отпил глоток, прополоскал рот. Затем опорожнил кувшин.
– Вода соленая? – с улыбкой осведомился Таита.
– Нет, маг. Пресная и сладкая, как мед. Я ошибался, а ты был прав.
Озеро было таким большим, что, казалось, создавало свою систему ветров. На заре воздух оставался спокойным и прохладным. Нечто вроде дымки поднималось от поверхности водоема. Воины принялись оживленно обсуждать, что это.
– Вулкан подогревает воду, и она парит, – предположил один.
– Нет, – возразил другой. – Это вода поднимается в небо, как туман. Чтобы упасть на землю дождем где-нибудь в другом месте.
– Ничего подобного, – авторитетно заявил Мерен. – Это яростное дыхание морского чудовища, живущего в глубине.
В конце концов все взоры обратились на Таиту в ожидании правдивого объяснения.
– Пауки, – отрезал тот, чем вызвал новую вспышку яростных дискуссий.
– Пауки не летают. Это он про стрекоз говорил.
– Маг издевается над нашей доверчивостью, – сказал Мерен. – Мне ли его не знать – он обожает такие шуточки.
Два дня спустя ветер переменился, и одно из поднимающихся от воды облаков принесло к лагерю. Достигнув земли, оно начало опускаться. Фенн высоко подпрыгнула и схватила что-то.
– Пауки! – взвизгнула она. – Таита никогда не ошибается.
Облако состояло из мириад недавно вылупившихся паучков, таких юных, что они выглядели почти прозрачными. Каждый сплел себе из паутины парус, при помощи которого ловил утренний бриз и перемещался по воздуху в какую-то иную часть озера.
Как только солнце поднималось, ветер усиливался, и к полудню по воде уже гуляли пенные волны. Ближе к вечеру они начинали стихать, и на закате озеро окутывал безмятежный покой. Волнистыми розовыми линиями тянулись вдоль горизонта стайки фламинго. Гиппопотамы, перекатываясь как гранитные валуны, барахтались и ревели на отмелях; самцы, разевая алые рты, грозили соперникам длинными резцами. Здоровенные крокодилы валялись на песке, греясь на солнышке, но не забывали держать открытой пасть, чтобы водяные пташки выковыривали мясо, застрявшее между плотно посаженных желтых зубов. Ночи выдались спокойными, и звезды отражались в черной бархатистой воде.
На запад озеро уходило так далеко, что противоположного берега не было видно, и только несколько маленьких островков плыли среди поднимаемой ветром ряби, как лодки-дау. В южной стороне с трудом удавалось разглядеть очертания береговой линии. Там не было горных пиков или вулканов, только гряда невысоких синих холмов.
Пото предупреждал о свирепости местных племен, поэтому египтяне обнесли лагерь изгородью из ветвей колючей акации, в изобилии произраставшей на берегах озера. В течение дня лошади и мулы щипали сочную травку на лугу или бродили на отмелях, лакомясь лилиями и другими водяными растениями.
– Когда мы будем искать шамана Калулу? – спросила Фенн.
– Этим самым вечером, после ужина.
Как и обещал, Таита отвел девочку к пляжу, где они собрали плавник и развели небольшой костер. Усевшись на корточки, маг взял Фенн за руки, образовав защитный круг.
– Если Калулу – адепт, как считает Пото, то мы можем обратиться к нему через эфир, – сказал Таита.
– Ты умеешь так делать? – благоговейно спросила Фенн.
– Если верить Пото, шаман живет в болотах где-то совсем недалеко отсюда – возможно, всего в паре лиг от места, где мы сейчас сидим. Позвать его не составит труда.
– А расстояние имеет значение? – поинтересовалась девочка.
Таита кивнул:
– Нам известно его имя. А также особенность его наружного облика – отнятые ноги. Разумеется, дело обстояло бы проще, знай мы его духовное имя или обладай какими-то связанными непосредственно с ним вещами: волосом, обрезками ногтей, каплями пота, мочи или кала. Тем не менее я научу тебя, как воззвать к нему с тем, что у нас есть.
Достав из мешочка щепотку трав, Таита бросил ее в огонь. Травы сгорели в облачке резко пахнущего дыма.
– Это отгонит злое присутствие, если оно где-то неподалеку, – пояснил маг. – Следи за пламенем. Если Калулу придет, ты увидишь его там.
Продолжая держаться за руки, они стали раскачиваться в такт гудению, исходящему из глубины груди Таиты. Когда Фенн очистила разум, как он ее научил, они произнесли три символа силы и молча соединили их.
– Менсаар!
– Кидаш!
– Нкубе!
Эфир вокруг них звенел. Таита воззвал через него:
– Калулу, внемли! О безногий, открой уши свои!
Он раз за разом повторял свое обращение до тех пор, пока луна не проделала половины пути к зениту.
Внезапно они ощутили удар. Фенн охнула, когда по кончикам ее пальцев пробежала дрожь, как от разряда статического электричества. Она воззрилась в огонь и увидела очертания лица. Оно приводило на ум сравнение со старой, но бесконечно мудрой обезьяной.
– Кто зовет? – произнесли огненные губы вопрос на языке тенмасс. – Кто зовет Калулу?
– Я, Таита из Галлалы.
– Если ты поборник правды, открой мне свое духовное имя.
Таита материализовал над головой символ – изображение сокола с перебитым крылом. Для него смертельно опасно было раскрывать этот образ в эфире, где его могли ухватить злобные сущности.
– Я признаю тебя, брат по правде, – сказал Калулу.
– Открой свое духовное имя, – потребовал Таита.
Постепенно над головой в пламени начала вырисовываться картинка припавшего к земле африканского зайца. Это было мифологическое воплощение мудрости, Калулу Заяц, голова и длинные уши которого изображались на фоне диска полной луны.
– Я признаю тебя, брат правой руки. И взываю к твоей помощи, – сказал Таита.
– Я знаю, где ты, и сам нахожусь поблизости. Я прибуду к тебе в течение трех дней, – ответил Калулу.
Фенн заворожило искусство общаться с другим человеком через эфир.
– Ах, Таита, я и не представляла, что такое возможно. Пожалуйста, обучи меня этому!
– Сначала ты должна познать свое собственное духовное имя.
– Сдается мне, я его знаю, – ответила девочка. – Ты однажды назвал меня им, не так ли? Или это мне приснилось?
– Сны и реальность часто переплетаются и становятся единым целым, Фенн. Так какое имя ты помнишь?
– Дитя Воды, – сказала она робко. – Лостра.
Таита в изумлении воззрился на нее. Действуя бессознательно, его воспитанница как никогда явно продемонстрировала свои магические способности – ей удалось вернуться назад, проникнуть в прошлую жизнь. От волнения и радости у него перехватило дыхание.
– Тебе известен символ твоего духовного имени?
– Нет, я никогда не видела его, – прошептала Фенн. – Или видела?
– Думай о нем, – приказал маг. – Помести его на переднем плане твоего сознания.
Девочка закрыла глаза и инстинктивно потянулась к висящему на шее талисману.
– Видишь ли ты его своим умственным взором? – мягко спросил он.
– Вижу, – прошептала она.
Таита открыл внутреннее око. Ее аура головокружительно сияла, окутывая девочку с головы до пят, а символ ее духовного имени висел у нее над головой, залитый тем же небесным светом. Он имел форму цветка лотоса, водяной лилии, и представлял собой истинное совершенство. Она вступила в пору полного расцвета, как и ее символ, подумалось ему. Еще ребенком эта девочка стала адептом первого разряда.
– Фенн, твой ум и дух полностью созрели, – сказал он ей. – Ты готова научиться всему, что я тебе преподам, а быть может, и большему.
– Тогда научи меня, как сообщаться через эфир и дотягиваться до тебя, даже если нас будет разделять большое расстояние.
– Мы начнем немедля, – заявил маг. – У меня уже имеется кое-что твое.
– Что это? Где? – засыпала она его вопросами.
В ответ он коснулся висящего у него на шее талисмана.
– Покажи! – потребовала девочка.
Таита открыл медальон и достал спрятанную там прядь.
– Волосы! – воскликнула Фенн. – Но это не мои. – Она тронула их указательным пальчиком. – Это с головы какой-то старушки. Видишь, тут седина смешивается с золотом.
– Ты была пожилой, когда я срезал их с твоей головы, – согласился маг. – А если точнее, мертвой. Ты лежала на бальзамировочном столе, холодная и окоченевшая.
Он вздрогнула от восторженного ужаса.
– Это было в другой жизни? – спросила Фенн. – Расскажи мне о ней! Кем я была?
– Чтобы рассказать все, мне потребуется целая жизнь, – ответил он. – Но начну с того, что ты была женщиной, которую я любил, так же как люблю сейчас тебя.
Прослезившись, девочка ухватила его за руку.