Таита выждал, когда подует нужный ветер, и запалил старый город, оставшийся за пределами нового частокола. Сухие кровли и деревянные стены горели быстро, ветер перекидывал огонь с одной хижины на соседнюю. К наступлению ночи весь старый город сравнялся с землей, превратившись в груду тлеющих углей.
– Теперь пусть басмара идут по открытой местности, – заявил Хилто. – А уж мы их встретим.
– Пора установить перед частоколом метки, – сказал ему Таита.
Египтяне сложили из белой речной гальки пирамидки на расстоянии двадцати, пятидесяти и ста шагов от стены, чтобы лучники точно определяли дистанцию выстрела по наступающему противнику.
Имбали с ее подругами и прочими женщинами Таита отправил к сухому руслу резать тростник для изготовления стрел. Из арсенала в форте Кебуи он захватил изрядный запас наконечников, а на случай, если они закончатся, разыскал залежи кремня в склоне холма ниже палисада. Таита показал женщинам, как изготавливать из осколков кремня острия. Те быстро усвоили науку, после чего споро прикрепляли наконечники к древкам при помощи волокон из коры, а затем помещали их в воду, чтобы набухшие ремешки прилегли плотнее и держали крепко. Запасные стрелы они складывали связками в приметных местах по периметру частокола.
В течение десяти дней все приготовления были завершены. Воины отряда и воительницы Имбали наточили оружие и починили снаряжение для боя, который вполне мог оказаться последним.
Однажды вечером, когда все расселись у костров и приступали к ужину, вдруг возникло оживление и раздался взрыв смеха, вызванный появлением причудливой парочки. Нетвердо держащийся на ногах Мерен, опираясь на плечо Фенн, потихоньку проковылял к тому месту, где расположились Таита и командиры. Все вскочили на ноги и окружили больного, смеясь и поздравляя со столь быстрой поправкой. Пустую глазницу прикрывала льняная повязка, лицо выглядело бледным и осунувшимся, и тем не менее Мерен старался держаться с прежней бравадой и парировал соленые шуточки приятелей. Наконец он подошел к Таите и отдал честь.
– Что, Мерен, надоело валяться в постели и нежиться в заботах всех женщин лагеря? – Таита говорил с улыбкой, однако ему стоило немалого труда скрыть боль при виде крепкой руки воина, обнимающей хрупкие плечи Фенн. Он знал, что ревность будет донимать его все сильнее по мере того, как станут созревать тело и красота девушки. Ему уже довелось испытать все это в течение прежней ее жизни.
На следующее утро Мерен уже упражнялся в стрельбе с лучниками. Поначалу он испытывал трудности с сохранением равновесия, имея возможность смотреть только одним глазом, однако, жестко взяв себя в руки, заставил непокорные инстинкты служить себе и начал учиться заново. Следующей трудностью стала оценка дистанции и удержание цели. Стрелы или падали перед мишенью, или пролетали высоко над ней. Мерен упрямо продолжал тренироваться. Таита, считавшийся лучшим лучником во всем войске царицы Лостры, наставлял его, дав совет использовать первую стрелу как ориентир, по которому можно подправить немедленно выпускаемую за ней вторую. Вскоре Мерен так наловчился, что вторая стрела слетала с тетивы прежде, чем первая втыкалась в землю. Фенн и шиллукские женщины сшили ему кожаную повязку, закрывавшую пустую глазницу. На лицо Мерена вернулся прежний здоровый румянец, а в целом глазу появилась присущая его взгляду искра.
Каждое утро Таита отряжал конный патруль, но вечером возвратившиеся разведчики докладывали, что не обнаружили никакого признака полков басмара. Таита решил посовещаться с Имбали и ее воительницами.
– Мы хорошо знаем вождя Басму, – сказала Имбали. – Это мстительный, безжалостный человек. Он про нас не забудет. Его полки рассеяны вдоль холмов в долине Великого Разлома, в речных ущельях и приозерных болотах. Ему нужно время, чтобы собрать их, но в конце концов он придет, мы в этом не сомневаемся.
Теперь, когда главные приготовления были окончены, у Таиты появилось время для менее важных дел. Он показал женщинам, как лепить из глины муляжи человеческих голов и помещать их на длинный шест. Разрисованные под кожу, издалека они казались настоящими. Это его помощницам больше пришлось по душе, чем изготавливать стрелы. И все же ожидание действовало всем на нервы.
– Даже принимая во внимание расстояние до Киоги и обратно, басмара уже должны были прибыть, – сказал Таита Мерену за ужином у костра. – Завтра мы с тобой сами поскачем на разведку.
– И я поеду с вами, – влезла в разговор Фенн.
– Мы поговорим об этом позже, когда придет время, – буркнул маг.
– Спасибо, возлюбленный Таита, – проворковала Фенн, расплывшись в благодарной улыбке.
– Я не это имел в виду, – возразил старик, но оба поняли, что дело решенное.
Девочка была бесконечно очаровательна, и Таита радовался ее присутствию. Он чувствовал, что она стала частью его самого.
Когда патруль выехал, Фенн держалась между Таитой и Мереном. Наконто и Имбали трусили впереди, выполняя роль следопытов. Длинные ноги Имбали позволяли ей многие лиги бежать наравне с Наконто. Габари и два конника замыкали строй. То был редкий случай, когда Таита прицепил к поясу меч, но и посоха из руки не выпускал.
Они ехали по гребню холмов, откуда просматривалась долина. С левой стороны неровную местность покрывал лес. Разведчики замечали многочисленные стада слонов, пасущихся на склоне. Их массивные серые тела виднелись на открытом пространстве, и время от времени можно было наблюдать, как, сломанные их могучим напором, наземь валились плодовые деревья. Если какое-то дерево сопротивлялось усилиям одного животного, на помощь серому гиганту приходили другие. Ни один ствол не мог устоять перед их согласованным нападением.
С тех пор как племена покинули эту землю, никто не наносил урона стадам и близкое соседство человека больше не угрожало слонам. Они не обратились в бегство при появлении всадников и спокойно стояли, пока те проезжали мимо. Подчас капризная самка производила угрожающие маневры, но только для вида. Фенн забавляли выходки слонят, и она засыпала Таиту вопросами о могучих зверях и их повадках.
Встречались им не только слоны. На травке паслись стада антилоп, желтые бабуины кормились на лугах или сидели группами на макушках высоких деревьев. Одна из таких групп неожиданно впала в панику. Мамки похватали малышей и, подвесив их к животу, обратились в бегство. Самцы, образовав воинственный арьергард, прикрывали отступление, мотая гривами и издавая сердитый лай.
– Что встревожило их? – спросила Фенн.
– Возможно, леопард или какой-то другой хищник.
Не успел Таита договорить, как из зарослей травы перед ними появилась огромная красивая кошка с золотистой шкурой, покрытой черными пятнами. Такая раскраска леопарда позволяла ему превосходно слиться с местностью.
– Ты снова оказался прав, Таита, – с восхищением произнесла Фенн. – Ты, наверное, знаешь все и обо всем в этом мире.
Отряд стал взбираться на склон следующей гряды холмов, но, прежде чем он достиг вершины, вдали промчался многочисленный табун зебр. Из-под копыт, взрывающих сухую почву, в раскаленное небо поднялась целая туча пыли. Зебры почти не обратили внимания на лошадей, явно признав их за сородичей, и проскакали всего в нескольких шагах от разведчиков.
– Что-то напугало их, – заметил Мерен.
– Огонь или люди, – согласился Таита. – Ничто иное не могло вызвать такого заполошного бегства.
– Дыма среди кустов не видно, – сказал Мерен. – Значит, люди.
Они перевели коней на шаг, осторожно подбираясь к гребню холма.
– Ребенок! – воскликнула вдруг Фенн, указывая налево. – Маленький черный ребенок!
Это был голый мальчишка лет трех или четырех от роду. Он ковылял по склону на кривых ножках, покачивая при каждом шаге пухлыми маленькими ягодицами.
– Я подберу его! – заявила Фенн и перевела было Вихря на рысь, но Таита ухватился за поводья.
– От этого места смердит засадой, Фенн, – сказал он.
– Мы же не можем бросить его, – запротестовала девочка, когда ребенок пересек вершину холма и исчез. – Он ведь потерялся и совсем один.
– Мы пойдем за ним, – согласился Таита. – Только осторожно.
Не выпуская из рук уздечки Вихря, маг поехал дальше. И остановился за сто шагов до вершины холма.
– Идем, Мерен! – приказал он.
Они спешились и передали поводья Фенн.
– Стой здесь и держи коней, но будь готова чуть что ускакать, – предупредил воспитанницу маг.
Дальше он и Мерен двинулись пешком. Спрятавшись в островке кустарника, они потихоньку высунули головы поверх гребня и осмотрели противоположный склон холма. Малыш стоял прямо чуть ниже и смотрел на них с радостной улыбкой на круглом лице. Держа обеими ручками крошечный пенис, он поливал тонкой желтой струйкой высушенную солнцем землю. На миг эта забавная сцена заворожила мужчин. Мерен расплылся было в ответной улыбке, но Таита ухватил его за руку:
– Посмотри туда!
Долгий миг они смотрели, потом Мерен очнулся.
– Импи[3] басмара! – тихо воскликнул он. – Получается, этот чертенок все-таки был приманкой.
Не далее как в пятидесяти шагах от места, где стоял мальчишка, плотными рядами сидели на корточках воины. Их вооружение составляли деревянные палицы, длинные метательные копья и короткие колющие ассегаи с кремневыми остриями. Щиты из сыромятной кожи были закинуты за спину, лица воинов покрывал слой цветной глины, образующий боевую маску. На головах у чернокожих красовались уборы из меха и перьев, носы и мочки ушей были проколоты каменными булавками, ноги и руки украшали браслеты из раковин и шариков из слоновой кости.
Пока Таита и Мерен смотрели на них, по плотной массе пронесся гул, похожий на звук потревоженного улья. Синхронным движением воины извлекли из-за спины щиты и застучали по ним копьями. Потом они затянули боевой гимн. Сильные басовитые голоса то возносились, то опускались в такт барабанной дроби по щитам. Затем этот гомон прорезал резкий свист рога антилопы. Это оказался сигнал воинским рядам встать и двинуться вверх по склону.