– Старший из них – командир синих, – сказал Таита.
– На нем Золото Похвалы и крест братства Красной дороги, – добавил Мерен. – Воистину заслуженный воин!
Полководец натянул поводья перед Таитой и вскинул в приветствии руку:
– Я боялся, что мы можем опоздать, достопочтенный маг, но, как вижу, ты цел и невредим, и я благодарен богам за эту милость.
– Ты знаешь меня? – Удивлению Таиты не было предела.
– Весь мир знает Таиту из Галлалы. К тому же я встречался с тобой при дворе царицы Минтаки после победы над лжефараоном. Впрочем, это произошло много лет назад, и тогда я был простым прапорщиком. Неудивительно, что ты запамятовал про это.
– Тинат? Полководец Тинат-Анкут? – В памяти Таиты что-то шевельнулось.
Тинат благодарно улыбнулся:
– Я польщен тем, что ты меня узнал.
Тинат-Анкут был мужчиной приятной внешности, обладающий умным, волевым лицом и прямым взглядом. Таита направил на него внутреннее око и не заметил в ауре ни пятен, ни изъянов, ему бросилось в глаза только тускло-синее свечение, выдававшее глубокое внутреннее смятение. Он сразу понял, что Тинат в чем-то недоволен собой.
– Мы слышали про вас, проходя через форт Адари, – сказал Таита. – Но оставленные там люди считают, что твой отряд сгинул в дебрях.
– Как видишь, маг, они заблуждаются, – без улыбки ответил Тинат. – Но нам пора убираться отсюда. Мои разведчики доносят, что сюда стягиваются еще тысячи дикарей. Я исполнил то, зачем был сюда послан, то есть взял тебя под защиту. Не будем терять времени, едем немедленно.
– Куда ты повезешь нас, полководец Тинат? Откуда ты узнал, что мы нуждаемся в помощи? Кто послал тебя нам на подмогу? – засыпал его вопросами Таита.
– Ты все узнаешь в свое время, маг, но, увы, не от меня. Я оставляю вас на попечении сотника Онки. – Тинат снова отсалютовал и развернул коня.
Спасенные сели в седла. Многие лошади были ранены, причем две из них так тяжело, что их пришлось добить, но Дымка и Вихрь остались невредимы. Хотя клади оставалось немного, медицинское снаряжение Таиты было тяжелым и громоздким. Вьючных лошадей для перевозки вещей не хватало, поэтому сотник Онка выделил нескольких запасных коней. Таита перевязал раны людям и лошадям из своего отряда. Онка проявлял нетерпение, но такую работу не сделаешь второпях, поэтому прошло некоторое время, прежде чем стало можно выступить в путь.
Когда полководец вернулся, его конный отряд занял место в голове колонны. Люди Таиты ехали в середине, под надежной защитой. Еще одна сильная колонна плелась в хвосте, в нее входило много сотен горько стенающих пленников, по большей части женщин-басмара.
– Рабы, – высказал догадку Мерен. – Тинат сочетает спасение добропорядочных путешественников с отловом невольников.
Таита ничего не ответил, размышляя, каковы их собственные положение и статус. Пленники они или почетные гости? Приняли их как-то двусмысленно. Маг подумывал задать этот вопрос Онке, но понимал, что только зря потратит время: командир вел себя так же сдержанно, как и полководец. Покинув Тамафупу, отряд пошел на юг, следуя по сухому руслу Нила в направлении озера. Вскоре показались Красные Камни и заброшенный храм на утесе, но тут колонна выбралась из русла и направилась на восток по тропе, идущей вдоль озера. Таита пытался расспросить Онку про камни и храм, но тот ответил коротко и резко:
– Мне про это ничего не известно, маг. Я простой солдат и не отличаюсь ученостью.
Пройдя еще несколько лиг, отряд поднялся на другой утес над озером, с которого открылся вид на раскинувшуюся внизу укромную бухту. Таита и Мерен очень удивились, увидев, что в спокойной воде буквально в нескольких локтях от белого песчаного берега стоят шесть боевых галер и несколько пузатых грузовых судов. Корабли имели необычную конструкцию, которая никогда не встречалась в египетских водах: открытую палубу и два штевня. Очевидно, единственная длинная мачта могла сниматься и укладываться вдоль корпуса судна. Заостренные нос и корма позволяли кораблям преодолевать белопенные пороги и водопады быстротекущей реки. Умно придумано, одобрил про себя маг. Позже он узнал, что корпус судна мог разбираться на четыре части, чтобы можно было перетащить его по суше в обход водопадов или других препятствий.
Стоящие на якоре в бухте корабли выглядели красиво и по-деловому. Вода была такой прозрачной и чистой, что скалы словно не выступали из воды, а висели в воздухе, а их тени очерчивались на озерном дне. Таита видел даже, как вокруг судов плавают стайками крупные рыбы, привлеченные объедками, которые команда бросала за борт.
– Вид у этих кораблей чужеземный, – заметил Мерен. – Не египетские они.
– Во время путешествий по Востоку мы видели подобные в странах за рекой Инд, – согласился Таита.
– Как такие суда могли оказаться в водах далекого, не обозначенного на картах внутреннего моря?
– Точно я знаю одно: добиваться ответа от сотника Онки бессмысленно, – промолвил маг.
– Поскольку он простой солдат и не отличается ученостью. – Впервые за время выхода из Тамафупы Мерен рассмеялся.
Вслед за провожатым они спустились на берег, и почти сразу же началась погрузка на суда. Пленных басмара разместили на двух барках, коней и воинов Тината – на остальных.
Тинат-Анкут весьма оживился, разглядывая Дымку и Вихря.
– Что за дивная пара! – восхитился он. – Определенно это мать и ее жеребенок. Я за всю жизнь едва ли видел трех или четырех скакунов, способных с ними сравниться. Такие прекрасные ноги и мощную грудь можно увидеть только у животных хеттских кровей. Рискну предположить, что они происходят с равнин Экбатаны.
– Ты попал прямо в яблочко, – похвалил его Таита. – Поздравляю. Ты настоящий знаток по части конских статей.
Тинат не переставал оказывать гостям знаки внимания; он поместил Таиту, Мерена и Фенн на собственной галере. Как только все поднялись на борт, флот отчалил и вышел из бухты. Оказавшись на открытом пространстве, корабли пошли на запад вдоль береговой линии. Тинат пригласил всех троих разделить с ним обед на палубе. По сравнению со скудными рационами со времен выхода из Кебуи это было настоящим пиршеством. Сначала принесли только что пойманную и зажаренную на огне озерную рыбу, следом появилось блюдо с экзотическими овощами и амфора красного вина такого качества, что не стыдно было бы подать к столу фараона.
Когда заходящее солнце коснулось воды, флот прошел мимо Красных Камней и под утесом, на вершине которого стоял храм Эос. Опрокинув два кубка вина, Тинат сделался добродушным и любезным хозяином. Таита попытался воспользоваться его настроением.
– Что это за здание? – спросил он, указывая на берег. – Похоже на храм или на дворец, но подобной архитектуры у нас в Египте я не видел. Интересно, что за люди его воздвигли?
Тинат нахмурился:
– Я как-то и не задумывался, потому как не питаю особого интереса к зодчеству. Но видимо, ты прав, маг. Наверное, это развалины храма. А может быть, зернохранилища. – Он пожал плечами. – Не хотите еще вина?
Вопрос явно рассердил его, потому как полководец вновь сделался сдержанным и отстраненным. Более того, было очевидно, что команде галеры настрого запретили разговаривать с гостями или давать какие-либо ответы.
День за днем флот шел на запад вдоль береговой линии. По просьбе Таиты командир сделал из парусины каморку, где можно было спрятаться от солнца и досужих глаз. Укрывшись там, Таита продолжал обучать Фенн. За время долгого похода на юг у них имелось мало возможностей побыть наедине. Теперь этот укромный уголок палубы стал для них святилищем и учебной комнатой, где маг оттачивал до совершенства навыки подопечной к сосредоточению, восприятию и развивал ее интуицию.
Он не знакомил ее с новыми областями оккультных наук. Вместо этого Таита часы напролет упражнялся с Фенн в том, что она уже усвоила. Особенно много внимания он уделял телепатическому обмену мыслями и созданными в воображении образами. Ему не давало покоя тревожное предчувствие, что вскоре их разлучат. Если это произойдет, они смогут сообщаться только таким способом. Достигнув в этом прочных успехов, маг озаботился подавлением проявлений ауры девочки. И только удовлетворившись ее успехами на этом поприще, перешел к работе над слиянием слов силы.
Часы и дни упражнений были такими трудными и изматывающими, что Фенн грозило умственное и душевное истощение – ведь она делала только первые шаги в этих сложных искусствах и еще не вышла из детских лет. Однако, несмотря на то что девочка обладала древней душой, уже прожившей другую жизнь, выносливость ученицы изумляла Таиту. Ее энергия словно подпитывалась этими упражнениями, так же как водяная лилия, ее символ, подпитывается из ила на речном дне. С подкупающей непоследовательностью Фенн в мгновение ока превращалась из прилежной ученицы в восторженного подростка, стоило ей во время слияния заклинаний заметить пролетающего над головой фламинго с его крыльями рубинового цвета. Ночью она спала рядом с магом под навесом на расстеленных на палубе циновках, и Таите хотелось обнять ее и прижать к себе с такой силой, чтобы даже смерть не смогла разделить их.
Капитан галеры обмолвился о внезапных свирепых шквалах, проносящихся по озеру без предупреждения. Множество судов было застигнуто врасплох и сгинуло в бездонной пучине. Каждый вечер, стоило сумеркам опуститься на гладь вод, флотилия вставала на якорь в каком-нибудь укромном заливчике или бухте. И только когда первые лучи восходящего солнца веером раскрывались над горизонтом, подобно хвосту павлина, корабли поднимали паруса, выдвигали весла и снова направляли острые штевни на восток. Протяженность этого великого озера ошеломляла Таиту. Берег тянулся и тянулся бесконечно.
«Огромно ли оно, как Срединное море или могучий океан, омывающий Индию? А может, вовсе не имеет границ и пределов?» – размышлял маг. В свободное время они с Фенн чертили на папирусе карты или делали записи об островах, мимо которых проплывали, и о чем-то интересном на берегу.