– Царица доверяла вельможе Акеру настолько, что поручила ему возглавить войско из двух тысяч солдат и пойти с ним на юг от Кебуи, чтобы разведать и нанести на карту течение Нила вплоть до истока. Вернулся только один воин, потерявший рассудок от лихорадки и пережитых тягот. Об остальных солдатах этой армии, как и о сопровождавших их женах и подругах, не дошло никаких вестей. Считалось, что отряд сгинул в африканских дебрях.
– Те из участников похода под началом моего деда, кто уцелел и дошел наконец до Джарри, стали нашими предками.
– Так они стали прародителями этого маленького народа? – задал вопрос Таита.
– Они внесли в его создание бесценный вклад, – согласился Акер. – Тем не менее были и другие, жившие тут задолго до их прихода. Люди обитают в Джарри с начала времен. Мы называем их почетным титулом – Основатели. – Он повернулся к человеку, сидящему по правую руку. – Это вельможа Кейтор. Он способен проследить череду своих прямых предков на двадцать пять поколений вглубь.
– В таком случае вы с полным правом чествуете его. – Таита отвесил седобородому олигарху поклон. – Но мне известно, что со времен твоего деда к вам присоединялись и другие наши соотечественники.
– Ты намекаешь на полководца Тинат-Анкута и его отряд? Ну конечно, ведь ты уже знаком с ним.
– На самом деле этот славный герой спас меня и мой отряд от дикарей басмара под Тамафупой, – признал Таита.
– Воины и женщины из войска Тинат-Анкута стали желанным пополнением нашего сообщества. Страна наша велика, нас же мало. Эти люди нужны нам здесь. Они нашей крови, поэтому без труда слились с нами. Многие из молодых воинов Тината нашли себе здесь жен.
– И разумеется, они поклоняются тому же пантеону богов, возглавляемому священной триадой в лице Осириса, Исиды и Гора, – ловко ввернул Таита.
Он заметил, как аура Акера полыхнула яростью, потом вельможа обуздал свой нрав, и его ответ прозвучал спокойно:
– Вопрос о нашей религии принадлежит к числу тех, которые мы внимательно обсудим позже. Пока достаточно сказать, что новые страны находятся под покровительством новых богов, а точнее, единственного бога.
– Единственного бога? – Таита изобразил удивление.
Акер не поддался на уловку, вернувшись вместо этого к прежней теме:
– Помимо отряда Тинат-Анкута к нам век за веком стекаются многие тысячи переселенцев, которые приходят в Джарри из самых дальних концов света. И все это, без исключения, достойные мужчины и женщины. Мы охотно принимаем философов и врачей, алхимиков и инженеров, геологов и рудокопов, ботаников и хлебопашцев, архитекторов и каменотесов, корабелов и знатоков других полезных ремесел.
– Похоже, здание вашего народа покоится на надежном основании, – заметил Таита.
Акер помедлил немного, затем решил сменить курс:
– Твой спутник, Мерен-Камбиз… Ты, похоже, очень сильно к нему привязан?
– Он с детских лет при мне, – ответил Таита. – Я люблю его больше, чем сына.
– Раненый глаз причиняет ему большие страдания, не так ли? – продолжил Акер.
– Он заживает не так быстро, как мне хотелось бы, – признал Таита.
– У меня нет сомнений, что, будучи столь опытным врачом, ты понимаешь, что твой воспитанник умирает, – сказал вельможа. – Глаз загнивает. Со временем он убьет его. Если не принять мер.
Таита растерялся. Он не провидел по ауре Мерена неизбежного несчастья, но почему-то не усомнился в словах Акера. Возможно, потому что в глубине души все это время сознавал горькую правду. Тем не менее что может Акер предложить такого, чего не может он? По его ауре маг видел, что вельможа не обладает даром целителя или специальными врачебными навыками. Он не ученый, не пророк и не шаман. Ну конечно! Покинув комнату, он не с другими олигархами совещался, а кое с кем другим.
– Нет, господин, – ответил Таита, взяв себя в руки. – Определенный опыт целителя у меня есть, но я не подозревал, что рана так серьезна.
– Верховный совет согласился оказать тебе и твоему воспитаннику особую милость. Сей дар жалуется далеко не всем, даже самым достойным выдающимся представителям нашей собственной знати. Мы делаем это в знак глубокого уважения и благоволения к тебе. Кроме того, этот поступок призван показать тебе, каких высот достигли наше общество, наша наука и ученость. И быть может, это побудит тебя остаться вместе с нами в Джарри. Мерен-Камбиз будет доставлен в лечебницу в Облачных Садах. Может потребоваться некоторое время, так как следует приготовить средства, способные его излечить. Когда приготовления будут закончены, ты, маг, сможешь находиться с ним и наблюдать за процедурой исцеления. А когда ты вернешься из лечебницы, мы рады будем встретиться с тобой снова и обсудить твои взгляды.
Сразу по возвращении в Мутанги Таита обследовал глаз Мерена и его общее состояние. Итог получился безрадостным. Где-то глубоко в глазнице угнездилась зараза, вызывавшая приступы боли, кровотечения и нагноения. Когда Таита с силой нажал на область близ раны, Мерен держался стоически, но аура его вспыхнула от боли, как свеча на ветру. Таита сообщил ему о намерениях олигархов излечить его.
– Ты, маг, заботишься обо мне и моих ранах, – возразил Мерен. – Не доверяю я этим египтянам-перебежчикам, изменившим родине и фараону. Если кто и будет меня лечить, так это ты.
Сколько бы Таита ни убеждал друга, его решение оставалось неизменным.
Билто и прочие селяне держались гостеприимно и дружественно, и Таита и его спутники быстро влились в повседневную жизнь сообщества. Местные ребятишки души не чаяли в Фенн, и вскоре у нее появились трое друзей, с которыми ей очень нравилось играть. Поначалу она проводила с ними много времени: ходила в лес по грибы, разучивала здешние песни, пляски и забавы. А вот по части бао не им было давать ей уроки, и вскоре Фенн стала чемпионкой городка. Свободные от общения с друзьями часы она проводила в конюшне: холила, лелеяла и упражняла Вихря. Хилто наставлял ее в стрельбе и изготовил для нее лук.
Однажды вечером, после того как они с Имбали долго шушукались и смеялись, девочка пришла к Таите.
– Имбали говорит, что у всех мужчин болтается между ног одна штуковина, которая, как котенок или щенок, живет сама по себе, – сказала она. – И умеет менять размер и форму по твоему желанию. А почему у тебя такой нет, Таита?
Таита растерялся, не в силах подобрать подходящий ответ. Хотя он не пытался скрывать от нее свое увечье, но обсуждение того, как он получил этот серьезный телесный ущерб, выглядело невозможным: девочка находилась пока в слишком нежном возрасте. Время для откровенности еще не пришло. Маг собирался было задать взбучку Имбали, но потом передумал. Будучи единственной в их отряде женщиной, она являлась хоть какой-то наставницей для Фенн в женских делах. В тот день он отделался какой-то уклончивой репликой, но впредь стал тщательнее скрывать свою неполноценность. Он старался не появляться перед ней обнаженным, даже во время купания в ручье за деревней не снимал туники. Таита считал, что давно свыкся со своим физическим изъяном, но теперь его отношение к нему менялось с каждым днем.
Спустя непродолжительное время прибыл Онка с эскортом, чтобы проводить Мерена в загадочную лечебницу в Облачных Садах. Таита задействовал всю силу убеждения, чтобы уговорить друга пройти лечение, но Мерен проявил свойственное ему подчас непоколебимое упрямство и не поддался ни на какие увещевания.
Затем однажды вечером Таиту разбудили тихие стоны, доносящиеся из комнаты Мерена. Маг зажег лампу и открыл дверь. Его друг лежал, согнувшись пополам на матрасе, и зажимал лицо ладонями. Таита потихоньку отвел его руки. Половина лица у Мерена жутко распухла, пустая глазница заплыла, превратившись в щель, кожа горела. Таита наложил теплую припарку и успокаивающую мазь, но поутру состояние старой раны улучшилось лишь незначительно. То, что Онка снова приехал к полудню того же дня, выглядело чем-то большим, нежели простое совпадение.
– Дружище, я ничем больше не могу помочь тебе, – уговаривал Мерена Таита. – Тебе придется выбрать: терпеть ли муки, которые, как я теперь убежден, в скором времени сведут тебя в могилу, или позволить джаррийским лекарям попытаться добиться успеха там, где оказался бессилен я.
Мерен ослаб и метался в жару, поэтому не стал дольше противиться. Имбали и Фенн помогли ему одеться, потом собрали в небольшой мешок его вещи. Мужчины вывели его на улицу и усадили в седло. Таита наскоро попрощался с Фенн и, препоручив ее заботам Хилто, Наконто и Имбали, взобрался на Дымку. Они выехали из Мутанги по дороге, ведущей на запад. С пол-лиги Фенн бежала рядом с Дымкой, потом остановилась на обочине и махала, пока всадники не скрылись из виду.
Они снова ехали в направлении тройного пика вулканов, но, не доезжая до цитадели, направились на развилке влево, севернее. Наконец отряд вступил в узкий перевал в горах и взбирался по нему, пока внизу, далеко на юге, не показалась цитадель. С такого расстояния дворец совета, где их принимали олигархи, казался крошечным.
Караван шел по горной тропе. Становилось холоднее, и ветер заунывно выл среди утесов. Путники взбирались все выше и выше. Их бороды и брови покрылись ледяной коркой. Завернувшись в накидки поплотнее, они продолжали подъем. Мерен пьяно раскачивался в седле. Таита и Онка ехали рядом с ним по бокам и поддерживали, не давая упасть.
Вдруг впереди в скале показался вход в туннель, перекрытый воротами из тяжелых деревянных брусьев. С приближением всадников створки распахнулись, пропуская их. Еще издали они заметили стоящих у прохода стражей. Озабоченный состоянием Мерена, Таита поначалу не обратил на них внимания. И только приблизившись, заметил, что ростом эти караульные едва ли не вдвое ниже среднего человека, зато с могучей грудной клеткой и длинными руками, почти достающими до земли. Стояли они на кривых ногах, с сильным наклоном вперед.
Мага осенило, что это не люди, а большие обезьяны. То, что он принял за коричневую одежду, оказалось бурой косматой шкурой. Лбы у этих созданий были такими покатыми, что едва поднимались над нависшими бровями, а челюсти такими мощными, что губы полностью не прикрывали клыки.