– Вернись! Осторожно! – кричал ей вслед Таита, но тщетно.
Обезьяна с торчащими из груди обломками стрел, залитая кровью из ран, высоко подпрыгнула и приземлилась на круп гнедого. Широко разинув пасть, она подалась вперед, собираясь вонзить длинные желтые клыки в шею Мерена. Египтянин развернулся навстречу врагу. Продолжая удерживать девушку на сгибе левого локтя, правой рукой он с размаху всадил древко лука прямо в разинутую пасть твари, заставив ее запрокинуть голову. Челюсти обезьяны сомкнулись, и от древка полетели щепки.
– Осторожно! – снова воззвал Таита, когда Фенн поравнялась с Мереном и натянула свой маленький лук. – Не попади в Мерена!
Девочка никак не подтвердила, что слышала его, и, едва оказавшись под нужным ей углом, спустила тетиву. Дистанция выстрела не превышала двойной длины руки. Стрела попала сбоку обезьяне в шею, перебив обе артерии и наполовину выйдя с другой стороны. Выстрел получился идеальный.
Выпустив изо рта лук Мерена, тварь упала с гнедого. Она покатилась в лесные заросли, воя от ярости и ухватившись за стрелу обеими руками. Подскочившая Имбали взмахнула секирой и раскроила толстый череп примата, как если бы он состоял из яичной скорлупы. Наконто, оставив вздыбившихся вьючных коней, промчался мимо воительницы туда, где Хилто продолжал удерживать насаженного на копье второго зверя. Шиллук дважды рубанул ассегаем по глотке, и обезьяна, взревев в последний раз, издохла.
Фенн держалась рядом с гнедым Мерена, но кони теперь замедляли шаг. Мерен с нежностью прижимал спасенную девушку к груди. Та, уткнувшись ему в плечо, рыдала в голос.
– Все кончено, красавица, – успокаивал ее Мерен, похлопывая по спине. – Не нужно плакать, милашка. Ты уже в безопасности. Я позабочусь о тебе.
Его попытки выразить заботу и сочувствие немного портила самодовольная усмешка, играющая на губах.
Фенн натянула поводья, оставаясь сбоку от него; Таита подскакал к Мерену с другой стороны.
– Юная особа, я не берусь определить, от кого вам угрожает бо́льшая опасность: от преследовавшей вас обезьяны или от человека, который вас от нее спас, – сказал он.
Всхлипнув в последний раз, девушка подняла голову, но продолжала обнимать Мерена за шею, а тот не делал попыток отстраниться. Она хлюпала носом, из глаз бежали слезы. Охотники с интересом рассматривали беглянку.
Хотя и заплаканная, она показалась Таите красавицей.
– Что ты делала в лесу одна, когда на тебя набросились эти звери? – мягко спросил он ее.
– Я убегала, а троги гнались за мной. – Девушка икнула.
– Троги? – переспросил Мерен.
Темные глаза беглянки обратились на него.
– Мы так их называем. Это жуткие существа, мы их ужасно боимся.
– Твой ответ порождает целый рой вопросов, – вмешался Таита. – Но давай вернемся к заданному прежде. Куда ты направлялась?
Девушка отвела взгляд от Мерена и посмотрела на Таиту:
– Я искала тебя, маг. Мне нужна твоя помощь. Ты единственный, кто может меня спасти.
– Это тоже вызывает рой вопросов. Но давай начнем с самого простого. Как тебя зовут, дитя?
– Мое имя Сидуду, маг, – промолвила беглянка, и ее стала бить сильная дрожь.
– Ты замерзла, Сидуду, – сказал Таита. – Давай отложим расспросы до того времени, как вернемся домой.
Потом он обратился к Мерену и с совершенно серьезным выражением лица спросил:
– Эта юная особа причиняет тебе неудобства или тяготит? Можешь ли ты таким образом доставить ее до деревни, или нам следует спустить ее с коня и пусть идет сама?
– Я вполне способен смириться с неудобствами, которые она мне причиняет, – столь же серьезно отозвался Мерен.
– Тогда не будем попусту тратить время. Пора в путь.
Когда охотники въехали в деревню, уже наступила ночь. Дома по большей части стояли темные, никто, похоже, не видел их возвращения. К тому времени, когда они спешились в конюшне, Сидуду заметно пришла в себя. Но Мерен не стал рисковать и на руках отнес ее в главную гостиную. Пока Фенн и Имбали разжигали очаг и ставили на огонь большой котел с дичью, Таита осмотрел полученные Сидуду повреждения. Все это оказались поверхностные ссадины, царапины и воткнувшиеся шипы. Вытащив последний из хорошенькой лодыжки, маг смазал раны целебным бальзамом, сел и пристально посмотрел на девушку внутренним оком. Ему предстал водоворот страха и ненависти. Перед ним находилось дитя, смущенное и несчастное, но под поверхностной бурей чувств аура у нее оставалась прозрачной и чистой. По сути своей Сидуду была добрым, бесхитростным созданием, вынужденным преждевременно столкнуться лицом к лицу с жестоким и подлым миром.
– Пойдем, дитя, – сказал он. – Тебе следует поесть, попить и выспаться, а потом мы поговорим.
Когда спасенная доела жаркое, принесенное Фенн, подобрала последнюю каплю корочкой хлеба из дурры и отправила в рот, Таита вернулся к разговору.
– Ты обмолвилась, что искала меня.
– Да, маг, – прошептала девушка.
– Для чего?
– Могу я поговорить с тобой наедине, чтобы никто не слышал? – застенчиво спросила она, против воли бросив взгляд на Мерена.
– Разумеется. Пойдем в мою опочивальню. – Таита взял одну из масляных ламп. – Иди за мной.
Он отвел Сидуду в комнату, которую занимал вместе с Фенн. Там он сел на свой тюфяк, а девушке указал на матрас Фенн.
Сидуду уселась, скрестив под собой ноги и стыдливо оправив оборванную юбку.
– Итак, говори, – предложил он.
– Все в Джарри толкуют, что ты знаменитый врач и знаешь толк в разных растениях и снадобьях.
– Не знаю, кого ты имеешь в виду, говоря «все», но я действительно врач.
– Я хочу, чтобы ты дал мне средство, которое изгонит плод из моего чрева, – прошептала Сидуду.
Таита растерялся. Он ожидал чего угодно, только не этого. Чтобы обрести дар речи, ему потребовалось какое-то время.
– Сколько тебе лет, Сидуду? – мягко спросил он.
– Шестнадцать, маг.
– Я думал, что меньше, – сказал Таита. – Но это не важно. Кто отец ребенка, которого ты носишь? Любишь ли ты его?
– Не люблю, – последовал резкий и решительный ответ. – Я ненавижу его и хочу, чтобы он умер.
Обдумывая следующий вопрос, Таита пристально смотрел на девушку.
– Но если ты так его ненавидишь, то зачем возлегла с ним?
– Я не хотела этого, маг. У меня не было выбора. Это жестокий, злой человек. Он бьет меня и, будучи пьяным, берет так грубо, что мне больно и идет кровь.
– Почему бы тебе не уйти от него?
– Я пыталась, но он посылал трогов, чтобы те привели меня назад. После этого он снова бил меня. Я надеялась, что от побоев я лишусь ублюдка, которого ношу в себе, но ему хватило ума не колотить меня по животу.
– Кто же он? Как его зовут?
– Ты обещаешь, что никому не скажешь? – Девушка заколебалась, а потом торопливо продолжила: – Даже тому доброму человеку, который спас мне жизнь, а потом привез из леса? Я не хочу, чтобы он презирал меня.
– Мерену? Конечно, я ничего ему не скажу. Но ты зря переживаешь: никто не станет презирать тебя. Ты хорошая, храбрая девушка.
– Этого негодяя зовут Онка – сотник Онка. Думаю, ты знаешь его. Он рассказывал мне про тебя. – Она схватила руку Таиты и лихорадочно затрясла ее. – Пожалуйста, помоги мне! Умоляю! Если я не избавлюсь от ребенка, они меня убьют. А я не хочу умирать ради ублюдка от Онки!
В голове у Таиты медленно начало проясняться. Если Сидуду была женщиной Онки, значит это она, как говорил полководец Тинат, подсыпала снадобье Онке в еду, и поэтому Тинат смог поехать за Таитой в Облачные Сады. Значит, эта девушка – одна из них и ее следует защитить.
– Поначалу мне нужно обследовать тебя, но потом я сделаю все, что смогу. Ты не будешь возражать, если я позову сюда мою воспитанницу Фенн?
– Ту милую девушку с белыми волосами, которая застрелила трога у Мерена за спиной? Она мне нравится. Пусть придет.
Фенн явилась сразу же. Как только Таита объяснил, что от нее требуется, девочка села рядом с Сидуду и взяла ее за руку.
– Маг – лучший врач на свете, – сказала она. – Тебе нечего бояться.
– Ложись на спину и подними тунику, – распорядился Таита.
Когда Сидуду подчинилась, он приступил к быстрому, но тщательному осмотру.
– Эти синяки остались от побоев Онки? – спросил он.
– Да, маг, – ответила девушка.
– Я убью его за это, – пообещала Фенн. – Он мне и раньше не нравился, но теперь я его просто ненавижу.
– Когда придет время, я сама его убью. – Сидуду пожала ей руку. – Но спасибо, Фенн. Надеюсь, мы подружимся.
– Уже подружились, – сказала девочка.
Таита закончил осмотр. Он уже ощущал слабую ауру ребенка, зародившегося по черной воле его отца.
Сидуду села и оправила одежду.
– Дитя там есть, маг? – Улыбка ее померкла, девушка снова выглядела удрученной.
– С учетом обстоятельств вынужден признать, что да.
– У меня задержка в две последние луны.
– Единственная хорошая новость, что ты не затянула. При таком коротком сроке нам не составит труда извлечь плод. – Встав, он пересек комнату и подошел к своей сумке с лекарствами. – Я дам тебе снадобье. Оно очень сильное и вызовет рвоту и понос, но одновременно очистит организм и еще от одной вещи.
Вытащив пробку из пузырька, Таита отмерил дозу зеленого порошка и, высыпав его в глиняный кувшин, долил кипятка.
– Выпей, как только остынет, и постарайся не извергнуть лекарство сразу, – приказал он.
Они сидели рядом, пока девушка по глоточку выпила снадобье, морщась от горечи. Управившись, она некоторое время сидела, тяжело дыша. А потом успокоилась.
– Теперь со мной все будет хорошо, – хрипло прошептала Сидуду.
– Ты будешь спать сегодня с нами, – решительно заявила Фенн. – Тебе может потребоваться наша помощь.
В самый глухой час ночи их разбудили стоны Сидуду. Фенн вскочила с матраса и зажгла масляную лампу. Потом помогла Сидуду встать и отвела ее, согнувшуюся пополам от колик, к ночному горшку в смежной комнатке. Им удалось добраться до него за миг перед тем, как девушка испражнилась мощной жидкой струей. В последующие часы приступы и колики становились все сильнее, и Сидуду уже не сходила с горшка. Находясь рядом с ней, Фенн массировала живот, снимая боль, утирала влажной тряпкой пот с лица и груди. Вскоре после захода луны несчастную скрутил спазм более мощный, чем все предыдущие.