Иван. Вдвое надобно. От казанских князей десять тысяч надобно, чтоб с ними Москву окружить. Скорей чтоб ехали от устья реки Камы. Да от Астрахани воинства шесть тысяч с двенадцатью астраханскими князьями.
Алексей Басманов. Что ж ты, царь, и в Москве готовишь учинить погром, как в Новгороде, да с басурманами заодно? Уж кощунствовать хочешь над землей Русской!
Иван (гневно). Утопить его с сынами. (Опричники хватают Басманова.) Готовы ли, Малюта дела доводные, речи росписные тех изменников, что повинились?
Малюта. Готовы, государь.
Иван. Новгородское изменное дело перешло в дело Московское. Тебе, Алексей Данилович Басманов, я верил особо, и с тобой за обман и измену расправлюсь особо жестоко. Что завещаешь сыну своему старшему Федору?
Алексей Басманов (утирая слезы). Аки воин воину завещаю сыну моему коня буланого с седлом и уздою, саадак и саблю, да колчан, да свою пару коротких немецких пистолетов, да два самопала долгих. Иное свое имение завещаю сыну младшему Петру.
Иван. С тем поторопился. Не пригодится то сыну твоему младшему Петру. (Кричит.) Обезглавить его младенца, сына Петра!
Алексей Басманов (со слезами). Государь милостивый, он мальчик еще, дите малое семи лет, никакого зла не совершил. Пощадите, государь!
Иван(бешено кричит). Обезглавить! Ты, опричник Митнев. (Указывает на одного из опричников.) Обезглавить!
Митнев (стоит неподвижно). Не могу то совершить, царь. Ежели тебе нужна его кровь, то пей ее сам. Царь, воистину, яко сам пиешь, так и нас принуждаешь окаянный мед, с кровью смешанный братий наших, пити.
Иван (гневно). Повелеваю убить его! (Митнева убивают.) Кто взял его, изменника, в опричнину?
Малюта. Афанасий Вяземский. Он сродник Вяземского. Дворянин Митнев выслан из своего уезду, да лишен земляных владений. Однак, по велению Вяземского, в опричнину взят был из Можайска.
Иван (нервно ходит). Никому уж не верю. (Кричит.) Ненавижу вас, изменников! Рубите сына Басманова. (Грязной рубит Петру голову.) Старшего сына, опричного кравчего Федора Басманова, я милую. Предан ли ты мне, Федор?
Федор Басманов (тихо). Предан тебе до могилы, государь.
Иван. Помяни евангельское слово: «Ежели выведешь честное из нечистоты, то будешь, как будто бы уста мои». Чтоб доказать преданность царю, зарежь отца своего. (Федор молчит.) Сделаешь ли?
Федор Басманов (со слезами). Сохранишь ли, государь, жизнь сынов моих, младенца Петра Федоровича да Ивана Федоровича?
Иван. Разжалобил ты меня. Сохраню, ежели отца-изменника зарежешь. Я, царь, тебе отец, а отечество, Русь, тебе дом.
Федор Басманов (плача). Отец, дашь ли прощение мне?
Алексей Басманов (плача). Делай, Федор. (Целует сына.)
Федор Басманов. Прощай, отец. (Убивает отца.)
Иван. Так-то ты, сын Федор, зарезал отца-преступника, покаявшись и возвратившись из тьмы в свет. Ныне ехал бы, Федор, ты прочь в Москву безо всякой боязни и честно бы служил мне, царю и великому князю. (Обнимает и целует Федора. Федор уходит, шатаясь и плача.)
Малюта. Он, государь, теперича вельми опасен.
Иван. К Москве ему приехать не дать. Взять дорогою да отправить в изгнание на Белоозеро.
Грязной. Так сделаем, государь. Глядеть за ним будем, чтоб поскорее умер. (Смеется.)
Иван. Вяземского подвергнуть торговой казни. Потом сослать его в город Городец на Волге. Там его уморить в тюрьме, в железных оковах. Сокровища взять. По доносу Григория Ловчикова ведомо, что заготовили мастера железные бочки, а он, Вяземский, наполнил их золотом и погрузил в реку. А мастеров повелел казнить, чтоб никто не знал о его коварстве, кроме тезки его – дьявола. Выпытать про те бочки.
Малюта. Сделаем, государь. С Басмановыми-Плещеевыми как быть? Их в опричнине много. Басманов потянул за собой весь род Плещеевых.
Иван. Теперь всех их разом чтоб постигло наказание. Захарию Очина-Плещеева, что командовал опричными отрядами, да прочих. (Ходит.) А трупы убрать, пировать будем. (Мертвых уносят. Царь и опричники садятся за стол.) Читал я, был в Мунтянской земле воевода, христианин греческой веры, имя его по-валашски Дракула, а по-нашему – дьявол. Так жесток и мудр был, что каково его имя, такова была и его жизнь. Обедал Дракула среди трупов, посаженных на кол. Много их было вокруг стола его. Он же ел и в том находил удовольствие. Я ж, когда ем, не могу терпеть смрада. Видно, еще не до конца грешен. (Смеется.) Велите монахам, хай воскурят благовоние. Вы ж, скоморохи, пойте.
Скоморохи (поют). Уж как мне то, грозну царю Ивану Васильевичу, уж мне-то можно похвалиться. Вынес я порфиру из Цареграда. Взял Казань-город и славну Астрахань. Вывел я туман из-за синя моря. Вывел я измены из Новогорода. Вывел изо Пскова, изо каменной Москвы.
Иван. Готовишь ли, Малюта, место для казней в Москве?
Малюта. Готовим, государь, на Пожаре, на Красной площади.
Иван. Нет, не будет им красна смерть. Казнить будем на Поганой луже, чтоб смерть им была погана.
Малюта. Сделаем, как велишь, государь.
Иван. Народ простит жестокие казни, ежели они ради выведения боярской да прочей измены со Руси святой. (Крестится.)
Первый горожанин (со страхом). Ужасное делается!
Второй горожанин (со страхом). Царь великий, словно лев в ярости, хочет броситься на нас.
Третий горожанин (со страхом). Уж мимо проходит день доброго житья.
Четвертый горожанин. Про кровавы оргии в царевой слободе и Кремлевском дворце давние слухи. Девицам велит вырезать срамные места, с живых кожу сдирает, а иным вдовам груди отрезает. А другим старым людям сдирает кожу с срамных мест и, раскалив железный прут, вонзает в срамное место так, что выходит он через рот.
Первый горожанин. Так и нам сделать хочет. Весь город Москву каменну погубить.
Пятый горожанин. Откуда взяли? Были ли то али небылицы?
Четвертый горожанин. Истинно то, из уст в уста горожане передают. А казненные стоять будут привязаны наги к столбу, пока не истлеет плоть и не распадутся кости, али не расклюют их птицы.
Первый горожанин. Бежим, дабы не умереть.
Второй горожанин. Куда побежишь, если тесен город?
Первый горожанин. Побежим по чердакам да погребам ховаться.
Литовский посол. Московские люди разбегаются по домам. Готовится нечто ужасное.
Немецкий посол. В Москве царь хочет новые казни сделать, хуже, чем в Новгороде. Русский царь погубил в Новгороде до двенадцати тысяч знати, а ремесленников и простого народа до пятнадцати тысяч. Большая река Волхов, что вдвое шире, чем Прегель в Пруссии, на которой стоит Кенигсберг, до того была переполнена трупами, что у моста образовались запруды и вода в этом месте окрашивалась кровью.
Немецкий посол. Знает ли о том митрополит?
Литовский посол. После расправы над митрополитом Филиппом никто не смеет спорить с царем. Арестованы в Новгороде сообщники опального митрополита. Также и его противники, такие как Пимен, томятся уж несколько месяцев в Александровской слободе.
Немецкий посол. В России теперь некоторые связывают надежду с принцем-наследником.
Литовский посол. Царевич так же кровожаден и жесток, как и отец. В старшем любимом сыне своем Иоанн-царь готовит России второго себя. Принц Иоанн видит повсюду измены.
Немецкий посол. Однако о нем говорят и иное. Я слышал, что ныне царь не любит старшего сына. (Шум, конский топот.) Царь явился на место казни в полном вооружении под охраной стрельцов.
Литовский посол. Оба сына с ним: Иван да Федор. Иван такой же кровопийца, Федор же безумен.
Иван. Все ли сделано?
Малюта. Все сделано, великий государь. Разложены орудия казни (показывает): печи, сковороды, острые железные когти, кошки, клещи, иглы, веревки для перетирания тела пополам, котлы с кипящей водой, да прочее. Площадь окружена тысячью пятистами стрельцов конными и пешими.
Иван. Добро. Как я вывел измену с Новгородчины, повыведу измену с каменной Москвы. (Оглядывается.) Однак площадь пуста, как будто все вымерли. Где народ?
Малюта. Великий царь, люди разбежались по домам.
Грязной. Государь милостивый, глупый народ, увидев все наши приготовления, пришел в ужас и бросился в беспамятстве бежать куда попало. Купцы побросали в отворенных лавках товар и деньги, однак и так сбежали. Воровать некому.
Иван. Объявите: мне, царю, то не понравилось. Я, царь, тем обескуражен. Что ж, разве русский народ не одобряет дело царя своего против измены? Малюта, надобно разослать гонцов по всем улицам и велеть кричать: идите без страха, никому ничего не будет! Царь всем обещает милости!
Малюта. Сделаем, как велишь. (Уходит.)
Иван. Тут ли земщина?
Мстиславский. Я, князь боярин Мстиславский, да князь боярин Воротынский от земщины. (Бояре кланяются.)
Воротынский. Стоим, государь, в ожидании царской милости.
Иван. Стойте да ждите. А отчего нет митрополита тут на Поганой луже? Здесь же рядом митрополичий загородный двор, а неподалеку литовские послы с их двором. Вижу, литвины да прочие явились, а митрополита нет.