отправился на Оку. То путаница, тут Иван Бельский командовал да Овчина-Оболенский. Мне чужого почету не потребно. Я тут в отражении набега не участвовал. Тут я, государь, вписан не к делу. Да на миниатюре тут государь нарисован не к месту, закрасить белилами. (Листает.) Тут в верхней части листа нарисован я и мать моя, великая княгиня Елена Глинская. Когда пошли на Литву неудачно, мне и пяти лет не было, а мне и моей матери то приписывают. Забелить и нарисовать палаты, чтоб место не пропадало. (Листает.) Как шли на Себеж и Гомей, поляцкий Гомель, то бояре тож изменные изменили. Изменным обычаем недругу нашему литовскому почали отчизну нашу отдавать и грады: Рогов, Стародуб, Гомель. Все то надобно расписать и разрисовать.
Сафоний. Исполним, государь. По Казанскому взятию сколько листов?
Иван(листает). Листов столько, чтоб уместилось от поставления Свияжска до торжественного моего, государя, въезда в город под стягом с изображением Спаса.
Сафоний. При Адашеве в летописи описывается и рисуется здравствование государю на царствии Казанском князя Владимира Старицкого и Шах-Али, радостные глаголы освобождаемых полоняников, челобитные побежденных. Победное возвращение в Москву.
Иван. Все то оставить. Лишь замазать белилами Старицкого. Того не было. Послал его тогда с глаз долой в Нижний Новгород. Князь Горбатый-Шуйский, писанный при собаке Адашеве главным воеводой, понапрасну губил православных воинов, почав битву в неподходящее время. Мне, государю, пришлось его удержать. Когда же город по Божьему милосердию был взят, Горбатый-Шуйский не занялся установлением порядка, а позволил своим людям устремиться грабить. Потому и татары, также луговые люди, всколебались, ясачников, которых ясаки собирали, побили. Таково ли покорение прегордых царств, которым они, подобно Курскому, кичились, неразумно хвастаясь! (Листает летопись.)
Царевич Иван. Батюшка, все про беды в летописи писано, а про радости писано ли?
Иван. И про радости писано, мальчик. Свадьбы царские.
Сафоний. Начиная с листа 293, государь милостивый, писано.
Иван(смотрит). Поглядите, мальчики, то матушка ваша покойная изображена, благоверная царица Анастасия Романовна. Тут выбор невесты. Мы с Анастасьюшкой стоим друг перед другом. (Утирает глаза.) Позади меня бояре, позади будущей царицы – боярыни. Хорошо разрисовано.
Алампий. Государь милостивый, можно ли закрашивать?
Иван. Невесту надобно в короне нарисовать. Также отчего на одном листе рисовано, в нижней части рисунка – венчание, в верхней – восседание за столом? По какому образцу рисовал?
Алампий. Рисовал я, государь милостивый, по образцу свадьбы отца твоего. В нижней части великий князь Василий и княгиня Елена благословлены митрополитом Даниилом, а вверху – брачный пир.
Иван. Так прежде рисовали. В сей же летописи, глядите, брачному пиру князя Владимира Андреевича Старицкого отведен отдельный лист. Он, что ли, меня и отца моего знатней? Так при собаке Адашеве делалось с умыслом. Тот пир Старицкого вовсе забелить.
Сафоний. Исполним, государь.
Иван(листает летопись раздраженно). Тут, на листе 652, где писано: «Царь и митрополит Макарий вносят мощи всех святых отцов и молят Бога». Меня, царя, рисовать тут надобно старо, пошто мальчика все рисуете? Также изображено – несу сосуды. Откуда сосуды?
Алампий. Государь, в соответствии с писанием в нижнем правом углу, ты, государь, и митрополит Макарий с сосудами в руках. И тут же справа нарисовано – ты, государь, отдающий распоряжения жестом левой руки.
Иван(раздраженно). Кому отдаю распоряжения? Царь повелевает носить мощи и сосуды митрополиту Макарию и самому себе? То несообразность. То не подобает, чтоб государь сам носил. Забелить. На сием месте можно изобразить поставление православных архиепископов в Татарии и Ливонии. Также молебны. Ныне при писании летописи надо нам иметь европейские образцы. Польский летописный свод, польско-литовская филигрань, али датские летописи, али германские. (Листает летопись.) А рисуешь ты, художник, миниатюры хорошо. Ты и иконы пишешь?
Алампий. И иконы пишу, государь милостивый. Иной раз по заказу, иной раз от себя.
Иван. Торгуешь в иконном ряду?
Алампий. Государь милостивый, продавать иконы грех, промениваю их на деньги. Также, государь, храмы расписываю со товарищи. В новгородской церкви Спаса на Нередице западную стену расписывал – Страшный суд. Имею также, государь, заказы от митрополита о подновлении чудотворной иконы Варваринской Божьей Матери на Варваринском крестце.
Иван. Хочу икону заказать для моей небольшой церкви в Александровской слободе. Бог Отец Саваоф на престоле с младенцем сыном. В руках младенца сфера мира с голубем – Святым Духом. Картина наподобие Троицы, только назвать «Отечество». Отец, Сын и Святой Дух друг в друге не слитно и не раздельно вмещаются. Руки отца и сына раскинуты как бы в полете, в синем ореоле воздуха синие ангелы, среди мелких звезд два больших круглых лика – красное солнце и голубая луна. И сотворяет их ангел великого света. И тон светел: бледно-зеленый, белый, коричневато-розовый. Такое можешь написать?
Алампий. Ежели исхитрюсь, государь милостивый. У нас в Новгороде прежде художник хитрец звался, а в Киеве по сей день «хитрец» говорят. В Полоцке – хытрец. Как заказ на Варваринскую Божью Матерь получил, то часто теперь в Троицу хожу на рублевскую икону глядеть, на чем она держится, на какой хитрости.
Иван. И у меня рублевская «Троица» – любимая икона. Велю тебе с нее копию сделать, чтоб в походы брать.
Алампий. Уж исхитрюсь, государь.
Иван. Также Троица – любимая моя обитель. Годунов, я повелел о новом злащении верха церкви в Сергиевом Посаде. Сделано ли?
Годунов. Исполнено, государь милостивый. Тысячу рублев выделено для того из казны.
Иван. Мальчики-царевичи, управимся с делами да пойдем пешие в Троицу молиться.
Царевич Иван. С радостью, батюшка. Там ныне святой старец Максим Грек обитает.
Царевич Федор. Батюшка, как Троица явилась?
Иван. В лесной глуши явилась, мальчики. Там, мальчики, в лесной глуши некогда поселился святой Сергий Радонежский, но к концу его жизни на месте уединенной лесной келии стоял уж монастырь, окруженный пашнями. По сей день горит святая лампада с неугасимой свечой, рукой святого старца возожженной. (Встает, ходит.) Так, мальчики, на Руси всегда святость являлась. Издавна на Руси был обычай в некоторых деревнях строить деревянные часовни с образами, где народ молился за неимением церквей. Иногда в такую часовню приезжал священник али иеромонах со святыми дарами, исповедующий и причащающий народ. Близ такой часовни часто проживал какой-нибудь благочестивый старец, внушавший уважение постничеством или благочестием. Так и Соловецкая обитель возникла. Старцы на лодке достигли Соловецкого острова, жили прежде на Каменном острове на Ладожском озере близ Валаамовой обители. Построили хижину на версте от моря близ озера, богатого рыбой. От той хижины началась Соловецкая обитель. Все то можно прочитать из книг старцев соловецких Зосимы и Саватия «О сотворении жития от начальники».
Алампий. Государь милостивый, позволишь ли мне, рабу грешному, помолившись Богу и Матери Божьей, твой портрет писать?
Иван. Сможешь ли? Все мои портреты лживы, кроме маленькой фрески на стенах Новоспасского монастыря в Москве. В немецких летучих листах на обличительных портретах я – хитрый, жестокий азиат в косматой шапке, и пишут про меня ложно, будто имею я глаза серы. То у Курбского глаза серы, а меня Бог избавил. Истинно, где обретешь мужа правдива, ежели глаза его, али зекры, серы, то есть голубы. То с чужих слов обо мне судят, со слов беглецов-изменников.
Годунов. Государь милостивый, не дурно было бы с тебя портрет истинный сделать. Тем более ежели по твоему велению сватовство с датской королевной свершится, то в Копенгон пошлем для ознакомления.
Иван. Что ж, хай потщится художник, назначим время. А возьмем Ливонию всю, и Ревель, и прочие, да поставим там церкви православные, и тебе, Алампий, и прочим православным художникам со товарищи их расписывать. Церкви Благовещения и Троицы и прочие. Милые мои, с Божьей помощью все то сбудется и станет такой же правдой, как и то, что ныне пятница, постный день, и мы овощи кушаем. (Уходит с царевичами.)
Годунов. Несите в царскую трапезную морковь да репу с маслом, капусту с маслом поставцом, студень, орешки в соку, да свежих огурцов с медом, тако же лимонов критских в рассоле и арбузов волжских. (Слуги несут блюда.)
Иван. Пиши, художник, добре, чтоб в Копенгон послать для сватовства датской королевне, а то много про меня неправды изменники лают, в титульниках европейских неправдиво изображают портреты да дополняют словесным поклепом. Годунов, тут ли титульник? (Берет книгу, читает.) Отсюда на закладке писано: «Царь Иван образом нелеп, очи имеет серы». То лжа. Очи, видите, темны. Возрасту велик. То лжа. Возраст мой еще не стар.
Годунов. Государь, не возраст твой, рост имел в виду.
Иван. Росту верно велик. (Читает.) Сухое тело имеет, плечи имеет высокие, грудь широкую, мышцы толстые. Иное верно, иное сомнительно. Пишут – орлиный нос и грозно сдвинутые брови. То хотят меня, точно хищника, Европе показать, с отталкивающей внешностью.
Годунов. Государь милостивый, не все подобно в Европе мыслят. Английские и итальянские купцы пишут, что ты, государь, привлекательный внешностью и хорош собой. Художник, ты государя чтоб подобно усмотрел.