Воевода Хворостинин. Бояре и воеводы, яко истинные рабы твои, государя, обещаемся тебе, нашему владыке, творити по твоему наказанию.
Воевода Овчин-Плещеев. На том же и христианскую верою верны тебе, государь.
Иван. Итак, с надеждой отпускаю вас, воеводы вы мои, в богоспасаемый град Псков против Батория.
Скопин-Шуйский. Обложивши богоспасаемый наш град Псков, своими лукавыми словесами наказал Баторий и высших своих гетманов, и ротмистров, и всего войска своего, распустив каждого на свое панство в свои полки. Сии же начальные волки ко кровопролитию извычны, его гетманы с подручными им мертвотрупоядательные псы, немилостивые их воины, обещаются к своему королю яко неутолимому аспиду по его повелению совершити и, разъехавшись каждый восвояси, осаду почали. Мы ж против них стоять будем.
Иван. Я, государь, царь и великий князь Иван Васильевич Всея Руси, сие слышу совершенное устремление на мою, государеву отчину, на славный град Псков уготовляющееся. А время сего свирепства нашим христианским законом святому Великому посту приходится. Тот враг и в пост кровоядствует. Я ж, государь, в преславный град Псков по боярина своего, по князя Ивана Петровича Шуйского, послал со товарищи, чтоб тут, в Москве, подробно расспросити о стоянии нашем. Тебя, Иван Петрович, приехавшему в Москву со товарищи, я, царь, государь, расспросить желаю о градоукреплении великого града Пскова. Как от них, панов, укрепиться великой крепости граду, и сколько наряду, и в коих местах угодно стоять им, и для которой обороны кому от которого места быти, и всяческими людскими укреплениями против осады крепче быти.
Иван Шуйский. Государь наш, царь и великий князь Иван Васильевич! В Пскове всего 20 тысяч гарнизону, а пришли в дополнение 2500 стрельцов, 500 донских казаков Мишки Черкашенина и 1000 конных детей боярских. А пушки, которые под Ревель были предназначены, задержали, слава Богу, в Пскове. Те пушки, что предназначены были для осады Ревеля в Ливонии, в Пскове поставили.
Иван. Годунов, нельзя ли еще подкрепление от иных крепостей?
Годунов. Все отдали, государь. Которые были в Юрьеве, у воеводы Пронского, немного людей из Нарвы и новгородских пригородов. В Нарве что сидел Елизаров, в Иван-городе – голова Тушин, в Копорье – Вельяминов, в Яме – опальный Василий Собакин. Всех послали в Псков. У Батория же, по известиям, 45 тысяч.
Скопин-Шуйский. Государь, в Пскове, ежели понадобится, то и земские возьмутся за оружие, включая женщин и детей.
Иван Шуйский. Об укреплении и прочем, все о том тебе, царю-государю, порознь и по чину и о богонадежного сотворения крепости расскажем в разряде. Ныне же тут, в Успенском соборе, к сему хочу присовокупить богонадежные слова: надейся, государь, совершенно надеждою крепкою на Бога и на необоримую крепкую стену и покров, христианскую нашу заступницу, истинную Богородицу, и на вся святые, и на твое, государево, высокое имя, яко Псков-град от польско-литовского короля всякими укреплениями может отстояться.
Дионисий. Еще и бысть Христовою благодатью. Аминь.
Хор (поет). Еще и бысть Христовой благодатью, аминь. Сладко умерети за православное, страдати за Христа, се живой вечно.
Царевич Иван. Батюшка, и я хочу сразиться за православную веру и за святые церкви не только до крови, но и до последнего издыхания. Отпусти меня в войско!
Иван. Нет, Иван-сын, пошлю моих воевод умелых, боярина и воеводу князя Ивана Петровича Шуйского. С радостью слышу сии слова твои о многоукреплении во граде Пскове, боярское и воеводское и всех подручных им воинов крепкое и неослабное в осаде сиденье. И всех жителей богохранимого града Пскова непреклонную веру и всякими строениями тщание за Бога, и за меня, своего государя, и за мои государевы дети, и за православную Христову веру, и за свои домы, и жены и дети умерети, всем произволяющим за град Псков от литовского короля.
Иван Шуйский. Государь благоверный, умрем все, нежели польско-литовским королем при наших животах взяти быти граду Пскову.
Дионисий. Подобает тебе, государю, за порученное стадо мужественно стояти. Да не нареченный наемник, а истинный пастырь, ибо душу свою предаешь за овцы.
Иван Шуйский. Овцы мы государевы, а против врага – волки. Не посрамим государя!
Иван. Слыша сие от рассмотрительного боярина своего – богонадежное отстояние от польско-литовского короля града Пскова – я, государь, слезами свое лицо царское омакаю. (Плачет. Все кругом плачут.) Богу, Богородице и святым великим чудотворцам град сей Псков в руки предаю, наипаче внуку Владимира Мономаха Гавриле Всеволоду Мстиславичу, в Новгороде и Пскове князю. В том богоспасаемом граде Пскове соборной церкви Живоначальной Троицы честные его мощи положены. Своей же милостью избавити нас от находящихся врагов. Се ему в руки передаю, потому же и вам, боярам своим, и воеводам, всем воинам и псковичам, аще что по своему обещанию сотворите, аще к Богу и ко мне обещаетесь, яко истинным рабам Бога и государя на руки град Псков передаю, яко да Господь Бог наставляет во всякие домыслы. Кого Бог вразумит от грехов своих, да утвердятся во граде Пскове.
Дионисий. Как благословенный наш царь пред святым делом Бога грехи свои напоминает, так вам, псковским воинам, напоминать надобно: ради страха смертельного и исхода души не забывайте небес вечных! А то иные на войне о Боге забывают. Аще кто из вас забыл страх Божий и заповедь, не учнет каяться в своих погрешениях, учнет на войне воровати али с пленными литовскими женами и девицами в прелюбодейство и блуд падати, паче с пленными отроками в содомские грехи падати, то сбудется против вас пророчество. Пророк глаголет: «Аще не обратитесь, очистит Господь оружие свое, очистит на вас Господь лук свой напряженный и уготовит сосуд смертельный». Так глаголют пророки про смерть военную. А вы, чада мои, честные вельможи и прочие ратники, аще послушаете меня. Попадут враги ваши под ноги ваши! Аминь.
Хор (поет). Аминь.
Иван Шуйский. Благоверный царь, государь и великий князь Иван Васильевич Всея Руси меня, боярина своего и воеводу князя Ивана Петровича Шуйского, отпущает в богоспасаемый град Псков. Сего же наказывает тщательно царским наказанием и учением. Сего же едино вручает от своих царских уст и письменный наказ, высокою его царскою десницей утвержден. И мы тот наказ, не жалея живота, исполним.
Иван. К сему же, Иван Петрович, приглашаю я, царь-государь, тебя впервоочеред. Яко на тебе на едином вся та служба, пытати буду более чем на иных товарищах твоих и воеводах. (Марии Нагой.) Скажи и ты свой наказ, матушка царица!
Мария Нагая. Услыша сие от государя своего, благочестивого царя, об отпущении вашем против супостата, уязвилась нетерпимой скорбью, и не могу от великих печалей стоять. Я едва могу великие слезы удержати и проглотити, видя под Псковом разорение христианской земли. Благочестивый царь, свет очей моих, велит вам души свои положить за православную веру и Спаса нашего Иисуса Христа. Те, кто положит, вечно спасутся. О всемилостивый Боже, услыша слезы и рыдания мои, не помяни, Владыка, грехов наших, но сотвори нам милость Твою. И ты, премилостивая, премудрая и крепкая помощница рода христианского, мать Небесного Царя, да подаст над супостатом победу государю моему и его воинству. (Плачет.)
Царевич Федор (умиленно). Матушка-царица плачет! Батюшка-государь государыню утешает целованием! (Плачет.)
Ирина. Замолкни, Федор!
Годунов (недовольно). Уведи его подалее, Ирина, да смотри за ним! (Ирина уводит Федора.)
Иван Шуйский. Государь Иван Васильевич со государыней Марией и ты, митрополит Дионисий Всея Руси! Рабски же против своего государя со государыней никак вещати не смею. За наложение на меня, государя, такого бремени единого слова отрицания не скажу, да так государю-царю отвечу: аще Бог благословит и тебе, государю, изволится, всячески по повелению твоему, тебя, государя, раб я есть, и елико Господь и Богородица наставят вседушевно сию врученную службу исполнить, всесердечно истинно рад служить за град Псков.
Дионисий. Тебя, князь Иван Петрович Шуйский, как большого воеводу псковского, благословляю особо крестом животворящим! (Благословляет.)
Иван Шуйский. Государь Иван Васильевич, государыня Мария Федоровна, святой митрополит Дионисий! Горжусь, что мне поручено большое воеводство псковской осады. Не постыдимся против врага! Как агаряне Бога не имеют, а идола Магомета, так не имеют Бога польско-литовские латыны и лютеры. Мы же имеем владыку своего, Бога Христа. За имя Его пострадаем да мученическим венцом повяжемся. Приближается наше время мужественно утвердиться за имя Святой Троицы и за единородную свою братию.
Дионисий. Благословляю царя и все его воинство крестом Христовым и чудотворными иконами благословляю. (Благословляет крестом и иконами.)
Иван. Да помогут нам святые! Даю обет, что после войны принесу богатые вклады святым храмам и чудотворные иконы, а особенно Печерскому монастырю, дому Пресвятой Богородицы. Ты ж, Иван Петрович Шуйский, придя в Псков, поклонись гробнице сродника моего, великого князя Гаврила Всеволода Псковского чудотворца, призывая его на помощь.
Иван Шуйский. Наипаче сих премногих словес и великих обетов в царствующем граде, в Москве, в соборе Пречистой Богородицы, в Успенском соборе в Кремле, перед чудотворным святым образом Пречистой Богородицы, государю обещаю на том творити по государеву наказу. А еще держати и сидети на осаде крепко со всеми пребывающими во граде псковскими христианами, битися за град Псков безо всякого порока с Польшей и Литвой до смерти.
Иван. Князь Иван Петрович Шуйский, отпущаю тебя во Псков на войну с врагами креста Господня. Ты, владычица, помощница нам будь, и всему воинству нашему. На тебя надеемся!