Эллан терпеливо подождал пару минут, затем, отряхнув брюки, встал и посоветовал заготовить на досуге пару приказов в качестве домашнего задания.
Я все еще не могла прийти в себя, и лорд предложил подняться в гостиную. Раз подняться, то в свои покои: парадные комнаты внизу.
Гостиная оказалась небольшой и уютной. Тут я еще не бывала – в прошлый раз Эллан показал не весь за замок. Сразу видно, любимое место отдыха хозяев. Обитые шелком стены с вышитыми деталями герба Маронов, огромный, во всю стену, камин с драконом на кованой решетке. Мягкая мебель в тон стен. Странно, но темно-красный, почти пурпурный цвет не раздражал, наоборот, успокаивал.
У камина, в лучших традициях, валялась волчья шкура. Хищник был матерый, даже после смерти внушал уважение. Морда скалилась, обнажив солидные клыки. Интересно, лорд сам его добыл?
А еще шкура навевала фривольные мысли, стало щекотно от воображаемого мягкого касания меха. На таком занимались любовью под мирное потрескивание камина, долго и страстно.
Тело на минуту откликнулось, но разум быстро унял желание. Держи свои фантазии при себе, Дария! Я размышляю о поцелуях, мягкости шкуры и волшебном проникновении абстрактного мужчины. Ну, или не абстрактного. У кабинета есть хозяин, он сильный, умный, красивый, с удивительными пальцами и голосом, который умел разгонять все печали.
Покосилась на Эллана. Он хранил прежнее спокойствие и тайком поглаживал щеку. Стоило заметить, что я наблюдаю, отдернул руку. Такой забавный! Теперь мы квиты, каждый станет молчать о маленьком проступке другого.
Устроилась на диване и в блаженстве вытянула ноги. Эллана не стеснялась, смело скинула туфли.
Лорд подошел к стоящей в углу треноге со сферой из красного дерева и нажал на скрытую пружину. Крышка распахнулась. Оказалось, внутри сферы бар. Не спрашивая, чего хочу, Эллан извлек бутылку затемненного стекла и щелкнул пальцами. Домашний дух тут же водрузил на низенький столик высокие рюмки и вежливо поинтересовался, потребуется ли закуска.
– Вы ели? – лорд вопросительно глянул на меня.
Покачала головой.
– Тогда аперитив, а после ужин.
Дух кивнул и исчез.
Эллан разлил зеленоватую, пахнущую травами жидкость по рюмкам и взглянул на часы.
– Час у нас есть. Я не предупреждал о скором возвращении, ужин задерживается. Спальню выберете сами или остановитесь в прежней?
Согласилась на последний вариант. Меня вполне устраивала та комната, лишь бы только наложница Эллана снова бурно не выражала восторгов насчет его тела. Поразмыслив, поняла: мне неприятны не сами стоны, а их причина. Знать, что Эллан… Словом, не желаю представлять обнаженного учителя верхом на женщине. В отличие от Соланжа подглядывать за утехами Эллана совсем не хотелось.
Думала, лорд улыбнется, как-то отреагирует, но он и бровью не повел. Неужели не читал мысли? Непривычно.
– Эллан, – не решаясь сделать глоток, покосилась на смаковавшего напиток наставника, – можно задать вам несколько вопросов?
Он кивнул, прикрыв глаза в знак согласия. Мое присутствие тоже не смущало Эллана, и он закинул ногу на ногу, блаженствуя в кресле после трудного дня.
– Я о Совете хотела спросить, – поинтересоваться, подслушивал ли лорд мысли, не решилась. Поставила бы себя в неловкое положение. Пришлось бы слишком много объяснять, того, чего сама не могла понять. – Вы намекали, он многое может.
– Может, – подтвердил Эллан. – Короля сместить, например.
Интересная информация. Помнится, Геральт рассказывал нечто подобное, но я прослушала. Тогда политика казалась неважной, хотелось думать только о любимом.
– А как?
– Большинством голосов. – Эллан сделал еще один глоток, блаженно цокнул языком и с легкой самодовольной улыбкой покосился на меня. Миг триумфа всегда приятен, а уж перед лицом женщины – вдвойне. – Или если все маги со способностями, скажем так, солидарны. Мы для Веоса ценнее прочих, чтобы не ушли, можно пожертвовать королем. Белая кость. Это к вопросу о том, что я могу, – лорд отставил рюмку, но позы не изменил, только спину выпрямил. – Например, изменить состав королевской семьи. Ее величество не зря Чувствующих опасается, от них невозможно ничего скрыть, а Евгении Онор есть, что скрывать. Теперь даже больше, чем прежде. Головоломка сложилась, захочу, отравлю ей жизнь. В свете последних событий подобное желание возникает. – Улыбка превратилась в оскал. – Пусть только замахнется.
– На меня? – вопрос напоминал шелест листьев.
Покачав головой, рассмеялась.
– Вы шутите, Эллан! Какой нормальный темный станет убивать ради наиви.
– Я убью, – со всей серьезностью возразил лорд.
Пальцы сжали ножку рюмки так, что побелели костяшки. Казалось, Эллан собрался убивать прямо сейчас.
– Тогда, наверное, Чувствующие долго не живут, – предположила я, решившись отхлебнуть странного напитка.
Неловкая вышла ситуация, пора исправлять.
Сначала от незнакомой выпивки закружилась голова, а после приятное тепло разлилось по телу. Вкусно, будто лето пьешь, но крепко, едва ли осилю больше рюмки.
– Кто как, – философски ответил Эллан, последовав моему примеру. Рюмка опустела, и он снова стал прежним: доброжелательным, милым, улыбчивым. – Боевые маги живут еще меньше – они беззащитнее.
Вот это новости! А как же сила, умения? Боевые маги – элита, их тяжело убить, зато сами они преуспели в искусстве смерти.
– Дария, – в глазах лорда плясали смешинки, – что толку в умениях, если я насквозь вижу все помыслы? Что сделает, что скажет маг через минуту, две, час, день. Если захочу почувствовать, не скроешь. Смотрю, – лукавая улыбка перетекла на губы, – вас волнует запретная тема возраста.
– Нет, я нет! – покраснев, замотала головой.
Успела уяснить: о возрасте не спрашивают, но раз за разом хотела узнать, когда кто появился на свет. Детская любознательность! Мне ведь всего шестнадцать. Или уже шестнадцать – в Веосе взрослели быстро, девочки порой в четырнадцать.
Эллан подмигнул, подался ко мне и игриво продолжил:
– Хорошо, только ради вас. Члены Совета редко меняются чаще одного раза в пятьдесят лет, выводы делайте сами. А живем мы столько, сколько отведено Вседержителями. Долго, Дария, если не убьют, но тут уж судьба.
Эллан развел руками и налил себе еще зеленого напитка – нечто среднего между настойкой и шерри. Я же все так же сидела с первой рюмкой.
Почему для навсеев возраст – табу? Именно у мужчин, не у женщин. Спросила и получила парадоксальный ответ:
– Женщина прекрасна и сильна всегда, а вот мужчина в ее глазах вовсе нет. Различают три возраста. Первый – юность, до первой женщины и первого боя. Тогда можно смело спрашивать о количестве прожитых лет. Второй – зрелость. Длится она до тех пор, пока мужчина способен сражаться и иметь детей. Третий – увядание, когда возраст становится проклятием. Никому не хочется слыть дряхлым стариком, а не зрелым мужчиной, даже если физически это не так.
Кивнула, хотя не понимала, чем позорна старость. У нас пожилых уважали, а тут нет. Ну да, жена бросит и возьмет другого мужа. Они любить не умеют, только убивают и используют.
Эллан опять никак не отреагировал на эмоциональный выпад. Действительно перестал читать мысли? Для Чувствующего, с рождения ментала, медальон не проблема, а щит я пока ставить не научилась.
– Вы ничего не слышали? – осторожно поинтересовалась я, решив разрешить сомнения.
Хватит гадать и переживать!
– Чего именно?
Заметив, что моя рюмка наконец опустела, лорд наполнил ее на треть.
– Мыслей.
Благодарно кивнула, но пить не торопилась.
– Я их больше не читаю, – последовал ошеломивший ответ. – Вы запретили.
– Но…
Слова вылетели из головы. Неужели мой приказ что-то значит? Невероятно! Расправила крылья надежда, что со временем превращусь в настоящую местную леди.
– Вы недовольны? – изумился Эллан. – Тогда зачем возмущались, пощечину давали? Однако эмоции я по-прежнему чувствую, – поспешил добавить он. – Это врожденное, хотите или нет, придется смириться.
– Ну да, у меня их много, в отличие от навсеек! – рассмеялась я.
Фраза произвела странный эффект – по лицу Эллана пробежала тень. Он отвернулся к камину, вцепившись пальцами в подлокотники. Спина напряглась, ноги опустились на пол. Готова поспорить, лорд сжал зубы. Но что такого я сказала? Напомнила о неприятном моменте? Спиртное на голодный желудок раскрепощало, ляпнула, не подумав.
За окном медленно сгущалась темнота. На столицу опускалась ночь, душная и бескрайняя в своей надвигающейся мгле, когда кажется, будто ты один посреди миров.
Эллан, несомненно, сожалел о непозволительной откровенности. Он слишком долго молчал, глядя на пустой камин.
Совершила очередную глупость, чуть слышно, но спросила:
– Вы любили Элизу?
И сразу, залпом, всю рюмку, чтобы не пожалеть о содеянном.
– Простите?
Лорд очень медленно обернулся ко мне. Вопреки ожиданиям, абсолютно спокойный, на лице – выражение легкого недоумения, даже плечи расслабил. Прекрасный актер!
– Вас предал любимый человек, я просто назвала имя.
Раз начала, иди до конца, не прячься за отговорками. Лорд говорил, надо быть смелой, вот и попробую. Навсейка бы точно не замяла тему.
– Вы ошиблись, Дария, – от голоса Эллана веяло могильным холодом. – Я никогда никого не любил, чего и вам советую, но, увы, поздно. И хватит! – Рюмка в пальцах лорда треснула, осколки вонзились в ладонь. – Вы переходите грань, леди Эрасса. Моя жизнь вас не касается.
– Но… – растерянно наблюдала за тем, как кровь закапала на брюки собеседника. – Вы сами…
– Что – я? Закончили, миледи!
Эллан поморщился от боли и потянулся за платком.
– Позвольте? – тут же оказалась рядом и присела на корточки.
Он поранился из-за меня, нужно вытащить осколки, осмотреть рану, затянуть.
Нехорошо вышло с Элизой! Чувство вины снедало, толкало на суетливые действия, призванные загладить проступок.