– Леди Дария! – недовольно оборвал на полуслове герцог. Упоминание некроманта его величества вызывало у Родриго приступы ярости. – У него не тем голова занята. Не аурой, если быть точным, а завоеванием сердца одной женщины. – Покраснела и отвернулась. Быстро же распространяются слухи! – Марон почувствовать не может, Свейн тоже, подобное для некромантов.
– Но ведь вы не некромант, – выдвинула логичный контраргумент.
– У меня такая степень по магии, что могу проводить ритуалы, если приспичит, – скинул маску скромности герцог и уже серьезно спросил: – Просто снять проклятие или найти автора? Услуга вам в счет услуги мне.
Я не спешила ни отказываться, ни соглашаться. Во все глаза смотрела на Родриго и думала. Странная дрожь возникла в доме Филиппа, мысли о никчемности жизни появились там же. Совпадение? В последнее время я все больше убеждалась: ничего «просто так» в Веосе не существует.
– Зачем вы это сделали? – я не спрашивала, а обвиняла.
Герцог изображал саму невинность. Поднял брови, чуть ли не захлопал ресницами, как барышня. Филипп и вовсе открыл рот от удивления.
Ну, кто из них? Переводила взгляд с одного мужчины на другого, стараясь уловить признаки обмана.
Отступивший было холод возвратился. Теперь он иголочками покалывал пальцы.
За кого меня принимают навсеи? Сопоставить факты легко, до порога здоровая, после – проклятая.
– Зачем вы это сделали? – повторила я и скинула пиджак его светлости.
Тут же застучали зубы, зато без фальшивой заботы.
– Что сделал? – нахмурившись, переспросил герцог. – Объясните, сделайте милость.
Пиджак лежал там, куда я его бросила – молчаливый вызов. Понимала ли? Безусловно.
– Прокляли, – чтобы и вовсе не осталось сомнений, сунула пиджак в руки владельцу.
Он и не подумал его забирать, помрачнев, безмолвствовал, зато Филипп смолчать не пожелал.
– Дария, как вам в голову могла прийти такая гнусность? – с жаром выпалил он. – Отец никогда бы так не поступил!
– Вы многого не знаете, Филипп, – покачала головой и грустно улыбнулась. – Рассказать не могу, – быстрый взгляд на мрачного герцога, – но поверьте, мотивы имелись. Он же и вас мучает, а вы его защищаете!
Поразмыслив, убедилась: из двоих подозреваемых возможность имелась именно у Родриго. Филипп еще не оправился от суда и ритуала, а герцог сам признался в увлечении некромантией, испугался, что оставлю сына на родине, и подстраховался.
Брюнет сжал кулаки, но, опомнившись: невесту трогать нельзя, опустился передо мной на колени и накрыл ладонями руки.
– Дария, позвольте вызвать лекаря, – напористо попросил он, чуть поглаживая ладони. – Вы испуганы, у вас расстроены нервы…
– Благодаря вашему отцу, который ненавидит всех, даже собственного сына! – банально не смогла сдержаться. – Ничего, он и вас скоро убьет.
Родриго побледнел и, отшвырнув пиджак, вскочил. Ощутив нависшую надо мной смерть, сжалась в комочек, пожалев о неосторожных словах.
А вот и на-ре. Оно вышло из тела полностью и замерло рядом с хозяином. Одно движение, и от моего сознания ничего не останется, пожелайзахоти Филипп помочь, не успеет.
Герцог рассержен и не на шутку. Мышцы напряжены, желваки гуляют по щекам. Едва ли зубы не скрипят. Зрачок почти исчез, радужка обзавелась алым ободком.
Сейчас убьет!
На-ре метнулось ко мне. Филипп попытался помешать, но Родриго рыкнул: «Сидеть!», и брюнет замер. Его собственное на-ре лишь чуть-чуть вышло за пределы тела. Понимаю, я бы тоже не осмелилась перечить такому герцогу.
Прощай, Дария!
Зажмурилась, когда второе «я» Родриго коснулась кожи, отчаянно попыталась закрыться, сознавая: бесполезно, на-ре сломает защиту. Но хоть сколько-то продержусь, не так позорно умру. Увы, силы были изначально неравны, и на-ре проникло внутрь. Так быстро! Подчинило себе и тело, и сознание. Никакой медальон эманации силы не помеха, дар медиума тоже. Субстанция обладала зачатками сознания, но на контакт не шла.
Некогда я испытала подобные ощущения. Сначала онемение, а затем черепную коробку медленно, но верно начинают сжимать.
– Отец, прекратите! Она же умрет! – донеслось словно из забытья.
– И ты огорчишься? – Сколько едкой насмешки в голосе!
Даже не сомневаюсь, проклятие – дело рук Родриго. Наслаждается процессом, пока только играет, хотя может прихлопнуть за один вздох.
На-ре нарушило связь с даром, с подаренной магией. Если даже больше ничего не делать, скоро начну чахнуть.
Ответ резанул болью:
– Нет.
Абсолютно спокойно, без тени сожаления.
Неужели ошиблась, отец и сын провернули все вместе?
Ну да, брюнет не огорчится. Я для Филиппа никто, всего лишь средство спасения. До суда – потенциальная постельная игрушка. Теперь понимала, для чего брюнет затащил в ванну. Он знал о чувствительности наиви и рассчитывал на пару дней удовольствия. А я еще корила себя за тот вечер! Филипп знал, что делает, наверняка продумал задолго до бегства. Геральт рассказал о взятой наложницей наиви, брюнет почитал о свойствах крови светлых и расчетливо их пробудил умелыми движениями.
Брюнет спас, немного, но нравился – как результат, удовлетворение отдельно взятого субъекта. Наиви охотно занимаются с симпатичными им мужчинами любовью, даже если разумом против. Шутка Тех-кто-есть-всегда.
– Тогда уйди. Распорядись о комнате для невесты и в кой-то веки подари ей что-нибудь! – рявкнул герцог. – Она тебя с того света вытащила, тварь неблагодарная! Лучше бы казнили, тогда бы не пришлось краснеть, – сдавленно прошипел он.
Вот так поворот! Зачем подарки трупам? Или я чего-то не понимаю?
Послышались быстрые шаги, хлопнула дверь, и на некоторое время в гостиной воцарилась тишина: на-ре герцога блокировало все органы чувств.
– Слушайте мой голос, – Родриго говорил четко, медленно и на удивление спокойно, даже устало. Куда только подевалась ярость? – Вы молча ляжете на диван и закроете глаза. Можете заснуть, главное, не двигайтесь. После, – а вот и злость, – я все выскажу вам, леди, не посмотрю, что женщина.
На-ре покинуло тело. Ко мне вернулась способность видеть и слышать.
Покачнувшись, рухнула на диван. Герцог устроился рядом, буравя очень нехорошим взглядом. Когда падала, не подумал поймать или поддержать.
«Не посмотрю, что женщина» …
Страшно до желудочных колик! Одно радует: выскажет, а не сделает.
Родриго втянул на-ре, снова укутал в пиджак и подтолкнул подушку под бок. Забота не вязалась с перекошенным злостью лицом герцога. Но навсей держал себя в руках, мышцы постепенно расслаблялись, а кулаки уже не сжимались.
Покорившись скорбной участи, легла, как требовал Родриго.
– Глаза, миледи, – глухо напомнил он и засучил рукава.
Тут я не выдержала и вскочила.
Реакция у темных отменная. Мгновенно поймал и прижал к обивке. Держал надежно, но не причинял боли. Значит, немного, но успокоился. Только глаза злющие, и алый ободок не померк.
Гулко сглотнула, когда Родриго склонился к самому лицу и выдохнул:
– Не надо меня злить. Мне хватает забот, добавлять новые в виде проклятия я бы не стал.
– Не верю! – замотала головой, пытаясь вырваться.
Бежать и еще раз бежать! Мало ли, что пришло в голову герцогу? Он не забудет, не простит.
В итоге попыток отпихнуть Родриго окончательно потеряла контроль над телом. Навсей не прикладывал особых усилий, сначала терпел, морщился, а затем в мгновение ока решил чарами проблему.
– Леди, то, что он, – Родриго кивнул на дверь, – получил по заслугам, несомненно. Однако наше родство не повод для поспешных выводов. Теперь вы видите, что помолвка с Филиппом бесполезна.
– Отпустите, ваша светлость! – без надежды на успех, попросила я.
И он отпустил, без промедления, даже отсел на край дивана.
– Хорошо, помолвки не будет. – Зачем настаивать на том, что самой не нужно? – Но, согласитесь, мои подозрения оправданы.
Родриго состроил кислую мину и процедил:
– Я до такого не опущусь. Только руки марать! А теперь ложитесь, я сниму проклятие, хотя, видят Вседержители, вы этого не заслуживаете, – сверкнул глазами собеседник.
Конечно, не заслуживаю. Какая-то светлая, тлен под ногами. Спасла Филиппа, терпела его самого. Не удержалась и высказала это в лицо герцогу. Тот засопел и поправил сползший с меня пиджак.
– Леди Эрасса, – Родриго говорил с легким присвистом, сдерживая рвавшиеся наружу эмоции, – последние полчаса вы ведете себя отвратительно, именно поэтому не заслуживаете доброты. Вы обвинили меня в попытке подлого убийства, таком, что никто, повторяюсь, никто руки не подаст. Даже без доказательств, просто пойди шепоток. И ради чего? Я понял бы, если бы речь шла о власти, кровнике, но нет, только ради разрыва помолвки! Герцог Терский проклял светлую девочку! – Он нервно рассмеялся. – Да убил бы я, быстро и безболезненно, потому как женщина, но не проклял. Зарубите себе на носу и выучите, наконец, кодекс чести!
Похоже, я серьезно задела герцога. Опять пресловутая честь. Способ предполагаемого убийства его оскорбил! Вот и Эллан вечно замыкается в себе, дуется, когда по незнанию посягаю на крайне важную часть мужского существа.
– Вы правы, я ничего не знаю о кодексе чести, – признала ошибку и, пересилив страх, легла. – Просто в доме Филиппа…
– Я сниму слепок проклятия, отдадите лорду Марону. Он установит автора. Сведения подделать невозможно, только уничтожить. Но, сами понимаете, если подозрения не оправдаются, придется извиняться и надеяться, Филипп не разболтает. Иначе… – Герцог помолчал и махнул рукой. – Ладно, поговорю. Если не совсем дурак, язык прикусит. Вроде, открыто смерти вам не желает. Сами понимаете, публичный позор дорого обходится, а убивать не хочется. Теперь закройте глаза и помалкивайте.
Страшно, но подчинилась. Устроилась удобнее и замерла.
Дуновение воздуха – Родриго устроился рядом. Я ощущала тепло его бедра, но старалась не думать о недопустимой близости. Странно, что вообще такое пришло в голову. Видимо, инстинкты. Родриго вызывал мурашки. Не такие, как Соланж или руки Эллана, даже не как Геральт, но герцог привлекал как мужчина. Нравился, не более, как прекрасная вещь. Навсеи по большей части симпатичные, в этом и беда.