Мы устроились в камерной Малиновой гостиной. Герцогу подали вино, мне – чай. Близость Родриго уже не смущала, смущение улеглось, наоборот, стало интересно, зачем он пожаловал. Герцог не стал тянуть кота за хвост.
– Полагаю, вы обязаны знать, – сделав глоток, Родриго отставил бокал на поднос. – Как-никак, речь о ваших родных.
Напряглась, всем видом показывая, что готова слушать.
Краешки губ герцога тронула усмешка. Он сделал еще глоток, рассмотрел вино на просвет, словно надеясь обнаружить некий изъян.
– Речь о демоне.
Улыбка стала откровенно издевательской. Значит, станет цедить по слову в час.
– Соланж Альдейн неплохой актер, верно? – продолжал говорить недомолвками Родриго.
Пожала плечами. Понятия не имею, о чем он.
– Даже вида не подал, что демон знакомый.
– А должен был? – не выдержала я.
Хотелось встать и начать мерить шагами комнату. Нельзя так издеваться над девушкой!
– Безусловно. Если играешь с демоном в бильярд и выигрываешь у него желание, трудно не узнать, – рассмеялся герцог и посоветовал: – Поставьте чашку на столик: уроните или, того хуже, ошпаритесь.
Соланж играл с демоном в бильярд?!
Пальцы задрожали, и я действительно чуть не выронила чашку.
– Полагаю, вы в курсе происхождения любовника?
Едва не поперхнулась и проблеяла нечто нечленораздельное.
– Ах, оставьте, леди! – отмахнулся герцог. – Приступ ревности Соланжа Альдейна отбросил последние сомнение. Его бесило мое присутствие, точнее, мое присутствие рядом с вами. В иных ситуациях Соланж уподобляется мальчишке. Он слишком молод, хотя всячески изображает повидавшего жизнь.
– Допустим, – упрямо возразила я, – но поведение милорда ничего не доказывает.
Может, Родриго, судя по тону, нравственная сторона вопроса не волновала, меня она, наоборот, заботила. Одно дело, знать самой, другое – сделать достоянием общественности.
И что он там говорил про возраст? Соланж не похож на юношу и уж точно не достиг таких высот в молодости.
– Леди Эрасса, хватит уже! – герцог укоризненно покачал головой. – Я знаю и точка. Спите с кем и сколько хотите, никто и слова не скажет, только прекратите называть Альдейна милордом. Смешно!
– Может, вернемся к демону? – сменила тему и в волнении отхлебнула чаю.
– Безусловно, – кивнул Родриго. – Так вот, Соланж общается с разного рода существами. С демонами тоже. Они играли в заведении, куда любил хаживать Филипп. Разумеется, демон явился в теле одержимого, но подобные мелочи сути не меняют, пари заключал именно он, не рассчитал сил и попался.
Герцог откинулся на спинку кресла. Взгляд потемнел, черты лица тоже изменились, былую беззаботность сменила напряженная хмурость.
– До сих пор не пойму, как у меня могло родиться такое! – чуть слышно пробормотал гость, явно намекая на сына.
Губы презрительно скривились.
– Так демон тогда был?..
В теле Филиппа, да? Ой, как плохо!
– Нет, – резко отмел предположение Родриго и допил вино. Пальцы сжали бокал так, что ножка едва не треснула. – Он…
Герцог замолчал, но нашел в себе мужество признаться:
– Тот же демон вселился в Филиппа, сын служил для него одним из вместилищ. Вы присутствовали на суде, подробности знаете.
Воспользовавшись случаем, из вежливости поинтересовалась судьбой Филиппа. Жив, здоров, воюет. Герцог отвечал коротко, отрывисто – сразу видно, воспоминания о сыне ему неприятны.
– Раз уж мы подняли щекотливую тему, хотел бы кое о чем вас попросить, – Родриго сцепил пальцы и явно нервничал. Странно. – Об одной услуге. Я щедро заплачу, – поспешил добавить он, лишь подбросив дров в огонь любопытства.
– Чем могу помочь, ваша светлость?
Герцог подозрительно замялся и потянулся к бутылке. Определенно нервничал!
– Ладно, обсудим сейчас, леди. Речь о Валерии. Дайте слово, что никому ничего не скажете! – неожиданно горячечно потребовал он.
С готовностью дала. Оказалось, Родриго волновало, может ли супруга без последствий родить ребенка. Герцог полагал, в ее возрасте беременность чревата летальным исходом, и просил осмотреть Валерию.
– Если результат неутешителен, примите меры. Ей не говорите, в крайнем случае сошлитесь на мой приказ. Попытается причинить вред, вмешаюсь, вам отвечать не придется. Если все не так плохо, уделите жене внимание в течение ближайших месяцев. В виду некоторых обстоятельств я боюсь доверить Валерию другому лекарю.
– Опасаетесь покушения?
– А вы бы не опасались? – Тяжелый взгляд Родриго заставил отвести глаза. – Противнику наносят удар в слабое место, а тут двойная возможность: и жена, и возможный наследник.
– Следует ли мне понимать, что ее светлость?..
Вот это новости! Холодная навсейка – и вдруг беременна. Да и в каком возрасте! Воистину, муж ей небезразличен, если поступок сына заставил рискнуть жизнью.
– Следует, – развеял сомнения Родриго и сжал пальцы в кулак. – Валерия упряма, – пожаловался он, – я говорил об опасности, но против женщины не пойдешь, поставила перед фактом.
Какая любовница, Дария, когда он так Валерию любит! Дети для навсеев – высшая ценность, законные, разумеется, и пока не выросли, а тут герцог готов пожертвовать ребенком ради здоровья жены. Ведь наследника у него сейчас нет, Филипп только формально Соурен, ни при каких обстоятельствах принцем не станет, да и герцогом тоже.
– Но почему я, а не семейный лекарь? Его верность десятки раз доказана.
Доверие Родриго пугало. Не просто так он пустился в откровения, как бы не пришлось дорого поплатиться.
– Вы прекрасно все понимаете, – раздраженно буркнул герцог. – Только вам я могу доверить самое дорогое. Видите, как я на вас полагаюсь? – горько усмехнулся он. – Выбора нет, только светлая не продаст. Так могу я на вас рассчитывать?
Родриго подался вперед, напрягся в ожидании ответа.
Кивнула, пообещав завтра же заехать к ее светлости.
Подумать только, у Валерии Соурен родится ребенок! Положим, герцог мог наплодить хоть дюжину, но герцогиня в опасном возрасте, тем ценнее забота, проявленная мужем. У них действительно любовь, вот бы и нам так с Элланом.
Родриго успокоился, вымученно улыбнулся. Неужели ожидал отказа?
Тактично не стала поздравлять с зачатием: не та ситуация, и вернулась к разговору о демоне. Родриго с готовностью его поддержал и перестал говорить загадками.
Оказалось, демон по имени Иллир, который напал на меня в театре, некогда вселялся в Талию. Ему же проиграл Филипп. Обитатель Сумеречного мира лелеял собственные планы насчет Веоса, а королева-Слышащая, вдобавок Шепчущая, ему очень мешала. Герцог говорил обтекаемо, но, кажется, демон планировал посадить на трон своего друга – отца королевы. Твейн о его планах не догадывался, хоть и тесно общался – в свое время некромант освободил демона из ловушки.
Постепенно, слово за словом, складывалась мозаика прошлого.
Королева действительно попыталась избавиться от отца, который мог помешать честолюбивым планам. Она вышла за Оллоса по расчету, детей рожать не собиралась, оставаться тенью мужа тоже, поэтому устраняла потихоньку слишком умных, а чтобы не заподозрили, прикидывалась больной. Твейн собирался проверить подозрительную смерть начальника королевской гвардии – бедняга застал королеву за энергетическим завтраком, – и поплатился. Евгения разомкнула контур во время ритуала, замаскировав все под несчастный случай. Твейн выжил благодаря приятелю из Сумеречного мира и через много лет дал о себе знать. Королева забеспокоилась и попросила родителя помочь избавиться от меня, благо он пока не догадывался о роли дочери в своей горькой судьбе. Сама же тайком навела на след Соланжа. И концы в воду. Вряд ли некромант стал разбираться, нет ли у Твейна сообщников, преступник налицо, все улики против него.
Мой похититель до последнего не подозревал дочь в вероломстве, благо врагов у него хватало. Твейн продолжал любить и ценить Евгению, верил обещаниям, а затем возжелал мести.
– То есть демон задолжал желание Соланжу?
М-да, сначала играешь с существом в бильярд, а потом хладнокровно его убиваешь. Ну и мир!
– Именно, – кивнул герцог и хищно улыбнулся. – Я даже знаю, о чем он попросит до того, как убить. О да, милая леди, Иллир нежилец, но зачем разбрасываться желаниями, верно?
Кивнула, хотя не одобряла подобного подхода.
Евгению и Геральта заочно приговорили к смерти. Не сомневалась, Соланж постарается их уничтожить. С одной стороны, вздохну спокойно, с другой, я не желала крови.
– Выходит, граф Местрийский жив? – нелепое предположение, учитывая полученные Геральтом раны, но герцог упоминал двоих, а не только королеву.
– Теоретически, – туманно ответил Родриго. – Не моя забота, леди.
Ясно, отца Филиппа больше волновал трон, чем беглые преступники. Выходит, заранее убежден в незыблемости своих прав и собственной силе.
– А почему герцог Альдейн не желал воскрешать лорда Онора?
Рисковала вызывать неудовольствие гостя, но если уж начал рассказывать, картину надо прояснить до конца.
– Графа, – поправил собеседник. – Твейн у нас граф. А воскрешать… С живым подобное проблематично.
– Так Соланж знал? – изумилась я. – И о королеве?
– Да и нет. Он считал, что Твейн разыграл собственную гибель. – Родриго подогрел остывший чай. Поблагодарила его улыбкой и приготовилась слушать дальше. – Благо повод имелся: Твейн тоже лелеял честолюбивые планы. Евгения мастерски изображала скорбь и не оставила улик. Ничего, теперь Твейн умрет, как положено, с гарантией, – осклабился герцог. – Темные ритуалы и измена караются о-о-очень мучительно.
Сглотнула, представив, что скрывалось за скупыми словами. И казнить предстояло Соланжу. Наверное, прежде возненавидела бы некроманта, но нынешняя Дария продолжала любить. Пусть у него руки в крови, он всего лишь карающий меч. В конце концов, Эллан тоже не невинный младенец.
– Оставим политические дрязги, чем меньше знаете, тем лучше. Я затеял разговор по другой причине. Демон Иллир общался не только с Твейном Онором, но и с лангами. Оба приложили руку к вашим злоключениям.