Сейчас, остановившись в дверях детской, она с удовольствием смотрела на него, растянувшегося на ковре возле дочери. Та сосредоточенно жевала печенье, судя по многочисленным крошкам, далеко не первое.
– Леш… – Ольга нырнула в раскрытые объятья. Погладила его короткие волосы, еще мокрые после душа. – Я же просила не кормить ее печеньем. Тем более, в таких количествах.
Он состроил невинную физиономию.
– Я дал всего лишь одну штучку, чтобы не шумела, пока буду в ванной. А потом… ты же знаешь, как она возмущается, если не получает то, чего хочет. А тебе нужно было отдохнуть… после того, как ночью мы с Лизкой по очереди мешали спать…
Ольга улыбнулась.
– Я не жалуюсь… Но все равно спасибо. А вот ты, кажется, остался без ужина. Сейчас что-то быстро соображу.
Муж удержал ее рядом, одновременно сгребая ладонью рассыпанные дочкой крошки.
– В этом нет необходимости. У твоей подруги замечательный ресторан. И доставка работает быстро. Так что ужин у нас есть... А здесь я все уберу.
Он сделал очередную попытку отобрать у Лизы печенье, но мгновенно остановился, услышав ее обиженное хныканье. Ольга тихонько рассмеялась.
– Что будет дальше, если она в девять месяцев из тебя веревки вьет?
– Пусть… Это ведь моя сладкая девочка…
Лешка склонился к малышке, целуя перепачканное личико.
– Причем буквально. Кто же спорит? – Ольга подхватила дочь на руки, направляясь в ванную. – Пойдем, папина сладость, отмоем тебя.
Когда она вернулась в комнату, никаких следов «пиршества» не осталось. Алексей сбросил рубашку, которая тоже оказалась перемазанная печеньем, и Ольга невольно засмотрелась на него. Он по-прежнему был красив, несмотря на шрамы, пересекающие тело в нескольких местах. Эти следы до сих пор причиняли дискомфорт. Не ему – ей. Всякий раз, прижимаясь губами к тонким рубцам, она почти физически ощущала боль. Как будто огонь прошелся по ее плоти, захватил сердце, выжигая все лишнее.
Выбранный в юности принц оказался далеко не идеальным, но тем дороже был для нее. И каждый вечер, засыпая, согретая ласками мужа, она вслушивалась в ровные удары сердца, понимая, что не существует звука ценнее. И просто наслаждалась его любовью. Заботой. Обожанием, направленным к Лизке и к ней самой.
Ужин действительно оказался замечательным. Только в пристальном взгляде мужчины, почти не отрывающемся от ее лица, Ольга видела совсем другой голод.
– Скучал по тебе… – шепотом проговорил Алексей, согревая дыханием тонкие пальцы. Скользнул губами по запястью, лаская, покусывая нежную кожу, заставляя жену испытывать те же самые чувства.
– Лиза скоро уснет…
Он покачал головой.
– Слишком долго ждать. У меня есть вариант получше…
Вытащил дочь из стульчика и вместе с ней направился в детскую. Через мгновенье до Ольги донеслось восторженное воркование малышки, которая с удовольствием опустилась на пушистый ковер, сжимая в ладошках нового плющевого медвежонка.
Женщина рассмеялась.
– Леша, у нас уже целая куча мишек, зайчиков, котиков… Зачем столько?
Муж прижал ее к себе, на ходу осыпая поцелуями. Пальцы уже теребили застежку на блузке.
– Ты просто не понимаешь… Такого еще не было, он даже песенки поет. Полчаса у нас точно есть…
Она подчинилась, теряясь в его жажде. Потянула за собой на разобранную постель. Ближе. Вплотную. К коже. К сердцу. К глазам. К дыханию. Подставляя каждую клеточку тела нетерпеливым губам. С каждым вздохом все глубже впитывая его в себя.
Где-то в глубине квартиры раздалась трель телефона. Алексей не отреагировал, хотя звонили именно ему.
– Леш…
Ольга попыталась приподняться.
– Звонят…
Руки мужа откинули ее назад, вплетаясь в рассыпанные по подушке волосы.
– Перезвонят…
– Милый… – она легонько коснулась его плеча. – Это ведь может быть важно…
Он остановился всего лишь на мгновенье. Повернулся к приоткрытой двери в детскую, откуда доносились пение медвежонка и заливистый смех Лизы. А потом снова склонился к лицу жены. И перед тем, как слиться с ее горячими губами, прошептал:
– Самое важное… здесь. Со мной. А все остальное подождет...