– Бог мой, ты так возбуждена! А почему я до сих пор одет?
Ничего не ответив, она запустила обе руки в его волосы и сжала кулаки. Пожалуй, так он скоро облысеет. Но это лишь сильнее его раззадорило, потому что Мел, уже не контролируя себя, прерывисто дышала и обволакивала его, словно масло ломтик хлеба. Это было восхитительно!
Она лихорадочно то и дело повторяла его имя, в то время как губы блуждали по шее. Он потянул ее за мокрые волосы, заставив откинуть назад голову, так чтобы удобнее было целовать, и властно впился в губы, в то время как пальцы начали свой танец у нее между ног.
Бо опустился спиной на кушетку, увлекая Мел за собой, и они утонули в мягких подушках.
Мел лихорадочно пыталась стянуть с него одежду, тихо вскрикивая от досады на собственную неловкость. Ему пришлось ей помочь, и совместными усилиями они стащили с него футболку через голову. При виде обнаженного мужского торса Мел замурлыкала от удовольствия, коснулась его губами и прошептала:
– Что-то не помню, зачем ты пришел…
На некоторое время эти слова вернули его к действительности, и – несмотря на то что завелся так, как уже давно не случалось, – Бо вспомнил-таки о цели своего прихода. И когда Мел увидит содержимое папки, взгляд ее снова станет ледяным. Она не только не захочет о нем больше слышать, а возненавидит его. Какие уж тут поцелуи…
Бо открыл было рот, намереваясь вернуться в деловое русло, честно пытаясь побороть вожделение, но тут Мел расстегнула его джинсы и сунула руку внутрь.
И Бо сдался – вожделение победило. Его часто ласкали подобным образом, но руки Мел творили чудеса, как и поцелуи… Бо гладил ее бедра, понуждая сесть, осыпая бесконечными поцелуями снова и снова. Его губы обхватили отвердевший сосок, и он сделался еще тверже от прикосновений его языка и посасывания. Пальцы тем временем описывали окружность в самом интимном местечке, нажимали на упругий бугорочек, и Мел то и дело вскрикивала, купаясь в волнах наслаждения.
Ее голова откинулась назад, волосы рассыпались по плечам и груди, еще влажной от поцелуев. Боже, как она прекрасна! Богиня. От его ласк она судорожно всхлипывала, просила не останавливаться, хрипло выкрикивала его имя.
Доводилось ли ему когда-нибудь слышать, чтобы так произносили его имя? Как будто в этот момент он стал смыслом ее существования, средоточием ее жизни, воздухом, которым она дышала. Ему хотелось услышать это снова и снова. Подавшись вперед, он снова обхватил губами сосок и принялся посасывать в такт движениям большого пальца, продолжавшего ритмично надавливать на чувствительный узелок, подчиняясь вскрикам…
– Позволь себе это… – прошептал Бо, отрываясь от ее соска. – Я хочу видеть, как твое тело будет содрогаться от наслаждения.
– Я не могу…
– Можешь.
Не отрывая от нее взгляда, Бо то отпускал, то нажимал сильнее, то ускоряясь, то замедляясь в такт работе ее бедер. Наконец он услышал изумленный вскрик, и Мел, запрокинув голову, закрыла глаза, и по ее телу прошла дрожь.
В этот момент она была так прекрасна, что у него защемило сердце. Словно желая убедиться, что он не оставит ее, что не захочет ввергнуть в отчаяние, она судорожно схватила его руку и, вскрикнув, взорвалась. Она все еще извивалась в страстной судороге в такт движениям его пальцев, когда ручка двери начала поворачиваться.
Они оба застыли.
Мел пыталась восстановить дыхание, тело ее блестело от пота. Она сжала руку Бо, потянула вниз, и оба скатились с кушетки на пол.
– Какого черта…
Закончить фразу Мел ему не дала, закрыв рот ладонью, удерживая в неподвижности с потрясающей для совершенно обнаженной женщины силой.
Пока она прижимала его голову к полу, чтобы, не дай бог, его не заметили, Бо обнаружил, что его губы оказались всего в дюйме от ее возбужденного соска. Пока он любовался этим чудесным зрелищем, дверь приоткрылась и женский голос с южным акцентом позвал:
– Мел?
Шер.
Наверное, принесла ужин, поскольку материнской заботы в Шер было побольше, чем у Бо здравого смысла.
– Дорогая, я принесла тарелку лепешек с курицей. Алу они очень понравились, вот я и решила… Мел?
Лежа на полу под прикрытием дивана, Бо повернул голову и встретил взгляд светло-карих глаз, в которых прочел обещание скорейшего воздаяния, если осмелится хотя бы вздохнуть. А он и не собирался вздыхать: просто лизнул ее сосок, как будто это был его любимый леденец на палочке. Мел вздрогнула. Сосок сделался тверже. А Бо улыбнулся.
– Мел? – крикнула Шер. – Черт, неужели уже ушла на пробежку?
Мел послала Бо очередной убийственный взгляд, подобный отравленному кинжалу. Они по-прежнему лежали на полу обнявшись, Мел была совершенно обнажена, а Бо только частично. Судя по испепеляющему взгляду, бедняжка прекрасно сознавала, насколько невыигрышно ее положение. В доказательство Бо снова сунул ладонь ей в промежность.
Она слабо вскрикнула, и Бо мог бы поклясться, что глаза ее сошлись на переносице от вожделения.
Где-то позади и над ними Шер тяжело вздохнула, поставила что-то на кухонный стол и вышла.
В тот же момент как хлопнула входная дверь, Мел взвилась подобно катапульте: оттолкнула Бо, вскочила на ноги, схватила халат, сунула руки в рукава и вскрикнула от досады, обнаружив, что надела халат наизнанку. Бо покатился со смеху, и она повернулась к нему, указывая на дверь:
– Вон отсюда!
– О-о, неужели мы уже закончили?
– Да!
Бо ткнул пальцем в сторону большой пухлой папки, которую принес с собой. Прямо слон в посудной лавке. Папка по-прежнему лежала на краешке дивана. Каким-то образом сексуальный ураган оставил ее в неприкосновенности.
Мел посмотрела на него, наконец-то вспомнив, что он пришел по какому-то делу. Ее волосы начинали подсыхать, длинными волнистыми прядями закрывая лицо.
– Рассказывай.
– Я нашел старые бухгалтерские записи.
Мел сжала губы, но промолчала.
– Никаких записей относительно «Бичкрафта» я до сих пор не обнаружил, но и в этих книгах много интересного.
– И что же это?
– Вне всякого сомнения, это «серые» отчеты бухгалтерии Норт-Бич, и я уверен, что они сильно отличаются от официальных. Хочешь пари?
Мел запахнула халат плотнее, как будто он не видел ее в чем мать родила, как будто она не задыхалась в его объятиях, выкрикивая его имя и содрогаясь от наслаждения.
– Что здесь необычного? Многие ведут учет в двух вариантах.
– И в них указывают депозиты, происхождение которых ничем не объясняется? Депозиты, которых наверняка не было в официальных отчетах Норт-Бич, по крайней мере тех, которые предназначались для Налоговой службы? Депозиты, которые в сумме составляют чертов миллион долларов?
– Что?
– Судя по датам, эти записи были сделаны перед самым появлением и во время пребывания здесь моего отца и его романа с Салли. Отсюда возникает вопрос: может, это штучки Салли? Почему исчезли все деньги отца, зато ее банковский счет распух как на дрожжах?
Мел нахмурилась и повернулась было к Бо спиной, но он развернул ее лицом к себе.
– О нет, так не пойдет. Мы должны об этом поговорить.
Губы у нее были сурово сжаты, взгляд сделался жестким, хотя под покровом халатика она была обнажена и, возможно, все еще трепетала от произошедшего между ними.
– Я хочу, чтобы ты немедленно ушел.
– Ты не можешь, как страус, прятать голову в песок. Так не пойдет. И я никуда не уйду.
– Пока.
– Что это значит?
Мел облизнула губы.
– Ты никуда не уйдешь – пока, но со временем вернешься к прежней жизни. Зато моя жизнь, как и жизнь всех моих сотрудников, изменится навсегда.
Ее тихое отчаяние несколько пошатнуло его уверенность. Прежде чем он успел сформулировать ответ, Мел уронила голову ему на плечо. Бо крепко прижал ее к себе, хотя и был удивлен, так они простояли целую долгую минуту, а потом Мел собралась с силами и, отстранившись, попросила:
– Я хотела бы посмотреть эти бумаги.
– Конечно.
– Одна.
– Мел…
– Прошу тебя.
Выражение ее глаз убивало наповал.
– Сама, – заявила Мел тоном, не терпящим возражений.
Натянув футболку, Бо шагнул к ней и провел пальцем по темным полукружьям под глазами. Мел казалась очень уставшей, и его единственным желанием было прижать ее к себе и уложить в постель. Только сейчас она ни за что ему этого не позволит, и он это прекрасно знал.
– Нам нужно поговорить, и как можно скорее.
Мел бросила взгляд через его плечо на диван, где лежала папка. Каковы бы ни были ее чувства, она ничем себя не выдавала.
– До свидания, Бо.
– Увидимся завтра.
– До свидания, – повторила она и чуть не захлопнула дверь у него перед носом, после того как вытолкала во тьму ночи.
На следующее утро Бо явился в аэропорт пораньше в надежде поговорить с Мел с глазу на глаз, но ее нигде не было видно. Более того: впервые за целую неделю, проведенную в Норт-Бич, утренние посиделки за кофе с пончиками начались без нее.
Ритчи и Келлану не терпелось рассказать всем о двойном свидании с сестрами-близняшками.
– Они спортсменки! – восхищенно сообщил Ритчи. – Гимнастки.
Ал присвистнул:
– Готов спорить, гибкие штучки…
– О-о да, это был класс… – Келлан умолк, заметив гневный взгляд Шер, его лукавая улыбка погасла. – Я хочу сказать, что все было тактично и пристойно. Очень тактично и очень пристойно.
– Хватит. – Эрнест рукой с пончиком махнул в сторону Дэнни. – У меня жалоба. Прекрати поливать свои железки аэрозолями. Я нашел в техническом ангаре мертвого арахнида.
– Чего? – не понял Дэнни.
– Паука! Ты их убиваешь.
Шер вздохнула.
– Ладно, а теперь поговорим обо мне. Я хочу прибавить мощность кондиционера. На шестьдесят восемь градусов вместо семидесяти восьми. Мне плевать, сколько мы заплатим за электричество. Я тут с ума схожу от жары каждый божий день.
Ал благоразумно воздержался от комментариев, хотя, судя по виду, ему было что сказать.