– Я тоже кое-что предпринял.
«Кто бы сомневался».
– Давай не будем об этом, – тихо сказал Бо. – По крайней мере сегодня.
Ах какие у него руки – прямо волшебные… Она хорошо знала, на что они способны. От прикосновения ладоней к ее шее, плечам и рукам Мел словно превращалась в податливый воск и в конце концов сдалась, упала в его объятия.
Опершись спиной о его грудь, Мел на подкашивающихся ногах искала опору в его крепкой, сильной фигуре. Она не успела как следует разглядеть Бо, но кожей плеч ощущала ткань его футболки, а ее голые ноги терлись о грубый деним джинсов. Она совершенно ослабела, и, чтобы восстановить равновесие, ей пришлось перенести вес своего тела на его бедра.
Стон, слетевший с его губ, недвусмысленно дал понять, какие последствия возымело это движение, как и его восставший член, который она чувствовала ягодицами. Мел твердила себе, что ничего такого они делать не будут, но его руки уже гладили ее талию, обнимали бедра, а ей только и оставалось, что хвататься за деревянный подоконник, словно в нем ее спасение.
А его руки уже были везде: только что гладили живот, и вот уже подняли подол футболки и коснулись обнаженной груди, напрягшихся сосков.
– Вот о чем я мечтаю, – сказал он чуть хрипловато. – Каждую ночь я просыпаюсь от того, что хочу тебя.
Его рука скользнула в трусики и резкий вздох был свидетельством удовольствия, когда он обнаружил под пальцами влагу, что позволило проникнуть глубже, где она так хотела его чувствовать.
Его губы касались плеч, шеи, сладкого местечка за ухом, действуя в такт движению умелых пальцев. Поцелуи были горячие, влажные, жадные.
Открыв глаза, Мел поймала собственное отражение в оконном стекле: волосы в буйном беспорядке, лицо алчущее, футболка задрана вверх, обнажая одну грудь с резко выделяющимся возбужденным соском. Вторую накрывала большая ладонь Бо. Дышала Мел так, будто только что пробежала дистанцию. Рука, которая находилась у нее между ног, еще двигалась. Этот вид так возбуждал, что Мел не могла отвести взгляд. Надо бы закрыть глаза, но она смотрела, потому что никогда еще не доводилось ей видеть себя вот такой…
Потом она подняла взгляд и увидела отражение Бо. В отличие от нее он не смотрел в окно, а, опустив голову, пожирал взглядом ее тело. Выражение лица у него было такое, что у Мел пальцы ног свело судорогой.
– Бо!
Он нажал на упругий узелок большим пальцем, и она не смогла сдержаться: сотрясаясь всем телом, выгнула спину и подалась вверх, так что обнаженные груди коснулись холодного стекла. Второе прикосновение вырвало из ее груди крик.
Разум ей больше не служил. Ничего не осталось, кроме ощущений: горячих пальцев, ласкающих женскую плоть; холодного стекла, о которое распластались груди; его губ на шее; твердого члена, упиравшегося в ягодицы.
– Умоляю… – услышал он шепот.
Именно это послужило сигналом. Вмиг трусики оказались на полу, вжикнула «молния» джинсов, что-то шлепнулось на подоконник. Мел скосила глаза: упаковка презерватива. Значит, они не станут усугублять ошибки, которые уже совершили.
А затем она вовсе лишилась способности думать, потому что Бо одним мощным движением вошел в нее. Мел вскрикнула, он ей вторил, когда она резко подалась назад, потому что ей хотелось еще глубже.
– Бо! Пожалуйста, еще!
Она не могла просто стоять, но его руки так крепко сжали бедра, что Мел чувствовала себя будто в тисках.
– Не двигайся. Бога ради, не двигайся! – хрипло раздалось в темноте.
Но что она могла с собой поделать, когда он – такой огромный внутри ее – заполнял до отказа? Она уже была готова взорваться, когда он большим пальцем принес ей желанное освобождение. Тело свело сладкой судорогой, и в тот же миг, вонзаясь пальцами ей в бедра, застонал и Бо. Его движения ускорились, стали более мощными, и она взорвалась еще раз. Или это все еще длился первый взрыв? Мел не знала, да и какая разница, если испытываешь ни с чем не сравнимое наслаждение. Снова и снова… А потом раздался гортанный крик Бо, и она почувствовала эту могучую пульсацию в глубине собственного естества.
Увлекая ее за собой, как будто его ноги больше не могли служить опорой им обоим, Бо опустился на пол.
– Итак, – заметила Мел, лежа на полу, когда обрела наконец способность соображать и говорить, – кончилось тем, с чего началось: мы и здесь разглядываем потолок.
Сдавленно хохотнув, Бо перекатился на бок, устраиваясь поудобнее, и еще не вполне восстановив дыхание, сказал:
– Делать это вместе с тобой гораздо приятнее.
– Я сегодня, как фейерверк, – призналась Мел смущенно, – уж очень быстро достигла вершины!
– Причем в два залпа, – взглянув ей в лицо, в улыбкой заметил Бо.
– Ты и это считал?
– Не было необходимости: ты так кричала, что…
– Неправда!
– Мы кричали вместе.
Мел почувствовала, что заливается краской, и Бо снова рассмеялся:
– Что, неужели опять приступ стеснительности?
– Неужели я правда кричала?
– Да, причем мое имя, – сообщил Бо с гордостью.
Неудивительно. Ему достаточно было лишь дотронуться до нее, и она уже пылала от страсти. От одного его взгляда ее бросало в жар, а стоило о нем подумать, как слабели колени и между ног выступала влага. И, конечно же, ему ничего не стоило заставить ее кричать. Покачав головой, Мел с трудом поднялась и пробормотала:
– А теперь тебе пора.
– Ну уж нет: с твоего позволения, я останусь, пока не распутаю это дело. Тем более что тебе продолжают угрожать.
Мел в недоумении уставилась на него. Она-то имела в виду, что ему пора домой до утра, но то, что Бо заговорил об отъезде вообще, выдавало все его мысли.
Мел прикрыла груди руками, внезапно почувствовав себя очень неуютно из-за наготы.
– Я… всего лишь хотела сказать, что тебе пора покинуть мой дом, – скоро рассвет.
Его ленивая улыбка – как у кота, наевшегося сметаны, тут же исчезла.
– Мел!
Ничего не желая больше слышать, она отвернулась, и Бо процедил сквозь зубы:
– Да у тебя просто талант изобретать проблемы.
Она бегом бросилась в спальню и, захлопнув дверь, в темноте стала пробираться к шкафу, чтобы поскорее одеться, надеть на себя все, что успеет…
За спиной раздался звук открываемой двери, и Бо вошел следом за ней, даже не попытавшись хоть что-нибудь надеть.
– Уже поздно! – заявила Мел, постаравшись, чтобы тон был максимально холодным, но вышло не очень: перед ней стоял Бо, прекрасный, как языческий бог.
– Мы должны поговорить… насчет моего отъезда из Штатов.
– Как раз об этом говорить я не хочу!
– Ты же не станешь отрицать, – несмотря на ее протест, – тихо продолжил Бо, – что я никогда не давал тебе повода думать, будто намерен остаться…
– Конечно, не стану, – быстро согласилась Мел. – А теперь уходи.
Он смотрел на нее долгую минуту, в то время как Мел отчаянно пыталась сохранить остатки спокойствия – вернее не лишиться его окончательно.
– Я так понимаю, вердикт окончательный и обсуждению не подлежит, – констатировал Бо.
– Совершенно верно.
Глава 26
Впервые за все годы внутренний будильник Мел не прозвенел, и к тому моменту, когда переступила порог Норт-Бич, она опаздывала уже на пятнадцать минут, что немедленно сделало ее центром внимания. Все, кто был в кафе, уставились на нее с таким видом, словно она воскресла из мертвых, продолжая тем не менее энергично жевать свои пончики.
– В чем дело? – ощетинилась Мел, заняв оборону. – Я немного опоздала, и что с того?
– Уже дважды, – заметила Шер, явно озабоченная.
– Да. Не иначе как в аду грянули морозы, – заметил Келлан.
Ритчи было захихикал, но под гневным взглядом Мел осекся. Она же схватила пончик и, вздернув подбородок, заявила:
– Ну проспала, ничего особенного.
Подумав немного, Мел решила, что сегодня можно съесть и два, и, схватив второй, пошла к себе в офис, не забыв показать Ритчи кулак.
Однако ни лимонное тесто, ни кремовая начинка не могли заполнить зияющую пустоту, образовавшуюся внутри ее. Мел села за стол и занялась расписанием своих рейсов, стараясь не думать о прошлой ночи в объятиях Бо, о тех счастливых мгновениях, когда совершенно растворилась в его любви, а еще о том, как накануне они летали на поиски в Мексику, где узнала про Салли такое, от чего ей стало еще хуже, да еще их чуть не пристрелили!
Ни о чем этом ей думать не следует.
Не обрадовало и открытие, которое она сделала несколько позже: в Норт-Бич царил боевой дух, уныние напрочь испарилось, и люди были счастливы и вполне довольны. Шер во всю мощь легких подпевала очередному кумиру восьмидесятых, успев за это утро обнять всех без исключения раза по три-четыре. Ал был помилован, поскольку смог не только продать несколько фотографий, но и заинтересовать своими работами какую-то галерею.
И еще: Дайми теперь улыбалась – с улыбкой отвечала на звонки, очаровывая клиентов. Мел могла бы заподозрить влияние алкоголя, но знала, что подруга завязала со спиртным.
Даже Ритчи и Келлан изменили своей привычке засыпать на ходу и пришли на работу вовремя, что само по себе чудо!
А Эрнест сегодня не ворчал, не стонал, не жаловался; даже ни единой банки с очередным пауком на стол не выставил. Ни одного паука за целый день! А уж когда он вызвался принести ей ленч, Мел чуть не свалилась со стула. Где это видано, чтобы Эрнест предлагал кому-то купить ленч на собственные деньги!
Как могло случиться, что все вокруг снова радовались жизни, обрели надежду, в то время как сама Мел ее утратила окончательно?
Она понимала: это все потому, что Бо Блэк очень скоро уйдет из ее жизни.
Вскоре после полудня к ней в офис заскочила Шер, и ноздри Мел затрепетали, уловив божественный запах того, что было у нее в руках.
– Надеюсь, это то, о чем я подумала? Сплошь жиры и углеводы?
Шер поставила на стол тарелку с сандвичем: тунец и плавленый сыр между двумя длинными половинками французского багета.