они схватят Пола и Билла? Линчуют?
Нет, Перо не может бросить своих людей на произвол судьбы – это было не в его привычках. Пол и Билл находились под его ответственностью – в этом отношении он не нуждался в словах своей матери. Закавыка была в том, что теперь он подвергал риску большее количество людей. Вместо двух человек, прятавшихся в Тегеране, у него теперь будет одиннадцать сотрудников в бегах в дебрях северо-западного Ирана и еще четверо плюс два пилота в поисках оных. Если что-нибудь обернется не так – если кто-нибудь погибнет, – весь мир будет смотреть на эту историю как на дурацкую авантюру человека, считавшего, что он все еще живет на Диком Западе. Он мог представить себе заголовки в газетах: «ИРАНСКАЯ ПОПЫТКА СПАСЕНИЯ ТЕХАССКОГО МИЛЛИОНЕРА КОНЧАЕТСЯ СМЕРТЬЮ…»
Предположим, мы потеряем Кобёрна, подумал он; и что я скажу его жене? Лиз будет трудно понять, почему я поставил на карту жизни семнадцати человек для обретения свободы двоих.
Он ни разу в жизни не преступил закон, а теперь погряз в таком количестве тяжелых незаконных деяний, что уже потерял им счет.
Перо выбросил все это из головы. Решение было принято. Если вы будете идти по жизни, думая обо всех плохих вещах, которые могут произойти, вы вскоре договоритесь до того, что вообще перестанете делать что-либо. Сосредоточьтесь на трудностях, которые надо преодолеть. Фишки легли на стол, и рулетка крутится. Последняя игра началась.
IV
В пятницу посольство США объявило, что все рейсы, предназначенные для эвакуации американцев из Тегерана, вылетят в течение последующего уик-энда.
Саймонс отвел Кобёрна и Поше в одну из спален квартиры Дворанчика и затворил дверь.
– Это решает наши проблемы, – изрек он. – На нынешний момент в игре я хочу разделить людей. Некоторые могут улететь с эвакуационными рейсами посольства, оставив более компактную группу для переезда по стране.
Кобёрн и Поше согласились с ним.
– Полу и Биллу определенно придется добираться через всю страну, – продолжил Саймонс. – Двое из нас троих должны будут следовать с ними: один – для сопровождения их через горы, а другой – для законного пересечения границы и соединения с Булвэром. Для каждого из двух «Рейнджроверов» нам понадобится иранский водитель. У нас остаются два свободных сиденья. Кого на них посадим? Только не Кэйти – для нее намного лучше улететь посольским рейсом.
– Рич захочет полететь с ней, – промолвил Кобёрн.
– И эта чертова собака, – добавил Саймонс.
Жизнь Баффи спасена, подумал Кобёрн. Это весьма обрадовало его.
Саймонс продолжал:
– Есть еще Кин Тейлор, Джон Хауэлл, Боб Янг и Билл Гейден. Вот в чем проблема: Дадгар может схватить людей в аэропорту, и мы кончим тем, с чего начали – сотрудниками «ЭДС» в тюрьме. Кто рискует больше всего?
– Гейден, – решил Кобёрн. – Он – президент «ЭДС Уорлд». В качестве заложника он имеет большую ценность, нежели Пол и Билл. Действительно, когда Дадгар арестовал Билла Гейлорда, мы удивились, не ошибка ли это, а он на самом деле хотел Билла Гейдена, но перепутал их из-за сходных фамилий.
– В таком случае Гейден будет выезжать через страну вместе с Полом и Биллом.
– Джон Хауэлл даже не является сотрудником «ЭДС». К тому же он – адвокат. С ним должно быть все в порядке.
– Хауэлл вылетает авиарейсом.
– Боб Янг является сотрудником «ЭДС» в Кувейте, не в Иране. Если в распоряжении Дадгара имеется список служащих «ЭДС», Янг не должен быть там упомянут.
– Янг тоже летит. Тейлор едет автомобилем. Далее, один из нас должен лететь на эвакуационном рейсе с командой, находящейся вне подозрений. Джо, это будете вы. Вы меньше мельтешили здесь, чем Джей. Он показывался на улицах, на совещаниях в «Хайатте», тогда как никто не знает, что вы находитесь здесь.
– О’кей, – согласился Поше.
– Так что команда с «незапятнанной репутацией» состоит из супругов Галлахер, Боба Янга и Джона Хауэлла, ее возглавляет Джо. «Отпетая команда» – это я, Джей, Кин Тейлор, Боб Гейден, Пол, Билл и два водителя-иранца. Сообщите им.
Они перешли в гостиную, и все сели. Когда Саймонс говорил, Кобёрн восхищался его умением выражаться таким образом, что всем казалось, как будто у них спрашивают их мнение, а не приказывают им, что делать.
Последовал некоторый спор по поводу того, кто должен принадлежать к какой команде, – как Джон Хауэлл, так и Боб Янг предпочли бы «отпетую команду», опасаясь быть арестованными Дадгаром, но в конце концов они оба пришли к решению, которое уже принял Саймонс.
Саймонс заявил, что команде с «незапятнанной репутацией» лучше бы как можно быстрее перебраться на территорию посольства. Гейден и Джо Поше отправились на поиски Лу Гёлца, генерального консула, чтобы обсудить с ним этот вопрос.
«Отпетой команде» надлежало тронуться в путь завтра утром.
Обязанностью Кобёрна было раздобыть водителей-иранцев. По первоначальному плану в их роли должны были выступить Маджид и его двоюродный брат профессор, но профессор находился в Резайе и не мог попасть в Тегеран, так что Кобёрну предстояло найти ему замену.
Он уже решил взять Сайеда. Сайед был молодым иранским системным инженером вроде Рашида и Мотоциклиста, но из более богатой семьи. Его родственники при шахе занимали высокие посты в политике и армии. Сайед получил образование в Англии и разговаривал по-английски с британским акцентом. Его большое достоинство, по мнению Кобёрна, состояло в том, что он являлся уроженцем северо-запада, так что был знаком с местностью и говорил по-турецки.
Кобёрн позвонил Сайеду, и они встретились в доме иранца. Кобёрн наврал ему с три короба.
– Мне надо разведать дороги между Тегераном и Коем, – заливал ему Кобёрн. – Надо, чтобы кто-то вел мой автомобиль. Вы сделаете это?
– Непременно, – ответил Сайед.
– Встретимся в десять сорок пять на Аргентинской площади.
Сайед согласился.
Все это заставил проделать Кобёрна Саймонс. Кобёрн доверял Сайеду, а вот Саймонс, конечно же, нет. Таким образом Сайед не будет знать, где скрывается команда, пока сам не попадет туда. Он не будет знать о Поле и Билле, пока не увидит их своими глазами, но с этого момента Саймонс не будет упускать его из виду.
Когда Кобёрн возвратился в квартиру Дворанчика, Гейден и Поше вернулись со встречи с Лу Гёлцем. Они известили Гёлца, что несколько сотрудников «ЭДС» остались в Тегеране на предмет поиска Пола и Билла, но прочие хотели бы улететь первым эвакуационным рейсом, а пока переждать в посольстве. Гёлц сообщил им, что посольство переполнено, но они могут поселиться в его доме.
Все пришли к выводу, что это было чрезвычайно любезно со стороны Гёлца. Большинство из них за последние два месяца пару раз выходило из себя по его поводу и напрямую заявляли, что считают генерального консула и его коллег виновными в аресте Пола и Билла, так что с его стороны было весьма великодушно после всего этого впустить их в свой дом. По мере того как в Иране все разваливалось, Гёлц постепенно терял черты бюрократа, и оказалось, что сердце у него в груди бьется на нужном месте.
Члены команды с «незапятнанной репутацией» и «отпетой команды» пожали друг другу руки и пожелали удачи, не зная, кому она потребуется больше, затем команда с «незапятнанной репутацией» отправилась в дом Гёлца.
Наступил вечер. Кобёрн и Кин Тейлор поехали к дому Маджида, чтобы забрать его: как и Сайед, он должен был провести ночь в квартире Дворанчика. Кобёрну и Тейлору надлежало также забрать 55-галлоновую канистру с горючим, которую Маджид хранил для них.
Когда им удалось добраться до дома Маджида, тот оказался в отсутствии.
Они ждали его с возрастающим раздражением. Наконец Маджид появился. Иранец приветствовал их, приказал подать чай, соблюдая весь привычный ритуал. В конце концов Кобёрн взял быка за рога:
– Отъезд завтра утром. Мы хотим, чтобы вы сейчас же поехали с нами.
Маджид попросил Кобёрна зайти с ним в соседнюю комнату и заявил:
– Я не могу с вами ехать.
– Почему это?
– Я должен прикончить Хувейду.
– Что? – не веря своим ушам, выпалил Кобёрн. – Кого?
– Амира Аббаса Хувейду, который был премьер-министром.
– Почему вы должны прикончить его?
– Это длинная история. У шаха была программа земельной реформы, и Хувейда пытался отобрать родовые земли моей семьи. Мы восстали, и Хувейда засадил меня в тюрьму… Все эти годы я ждал возможности отомстить.
– И вы непременно должны убить его прямо сейчас? – в изумлении воскликнул Кобёрн.
– У меня есть оружие и благоприятная возможность. Через пару дней все может измениться.
Кобёрн пришел в замешательство. Он не знал, что и сказать. Было ясно как день, что Маджид не поддастся никаким уговорам.
Кобёрн и Тейлор установили канистру с горючим в задней части «Рейнджровера» и распрощались с Маджидом, пожелавшим им удачи.
Возвратившись в квартиру Дворанчика, Кобёрн предпринял попытки найти Мотоциклиста, надеясь, что тот заменит Маджида в качестве водителя. Мотоциклист оказался столь же неуловим, как и сам Кобёрн. Обычно его можно было застать на определенном телефонном номере – что-то вроде штаб-квартиры революционеров, как подозревал Кобёрн, – всего лишь раз в сутки. Обычное время, когда молодой человек забегал туда, уже прошло, – дело было поздним вечером, – но Кобёрн все-таки сделал попытку. Мотоциклиста не оказалось на месте. Он безуспешно обзвонил еще несколько телефонных номеров.
По крайней мере, в запасе у них был Сайед.
В десять тридцать Кобёрн отправился на встречу с Сайедом. Он прошел по улицам, на которых сгущались сумерки, в направлении Аргентинской площади, за милю от квартиры Дворанчика, затем пробрался через строительную площадку и устроился ожидать в пустом здании.
В одиннадцать часов Сайед не пришел.
Саймонс приказал Кобёрну ждать пятнадцать минут, не дольше, но Кобёрн решил дать Сайеду еще немного времени. Он прождал до одиннадцати тридцати.