Они вылезли из автомобилей. Двор был до отказа набит машинами со следами пуль. Мулла стоял на куче деревянных ящиков от винтовок, совершая шумную и эмоциональную церемонию перед толпой мужчин. Рашид объяснил:
– Он принимает клятву у новых отрядов – идти на Тебриз и сражаться за революцию.
Охранники провели американцев к зданию школы, расположенному сбоку двора. По ступенькам спустился человек и начал яростно орать на них, указывая на курдов.
– Они не должны входить в здание с оружием, – перевел Рашид.
Кобёрн обратил внимание на то, что курды нервничали: к их вящему удивлению, они оказались на враждебной территории. Охранники предъявили письмо от мехабадского муллы. Разгорелся очередной спор.
В конце концов Рашид сказал:
– Подождите здесь. Я войду вовнутрь, чтобы поговорить с руководителем ревкома. – Он поднялся по ступенькам и исчез.
Пол и Гейден закурили сигареты. Полом овладели испуг и удрученность. Он чувствовал, что эти люди будут обязаны позвонить в Тегеран и там выведают о нем все. Теперь наименьшей из грозящих бед представлялось обратное водворение в тюрьму. Пол сказал Гейдену:
– Я на самом деле ценю то, что вы сделали для меня, но, к моему стыду, думаю, что мы попались.
Кобёрна больше волновала толпа за воротами. Здесь, внутри, по крайней мере наблюдались попытки поддерживать порядок. Снаружи свирепствовала волчья стая. Что, если они убедят какого-нибудь недалекого часового открыть ворота? Толпа тут же линчует их. В Тегеране парня – иранца, – который совершил что-то, разъярившее толпу, буквально разорвали на куски, обезумевшие, охваченные истерикой люди оторвали ему руки и ноги.
Охранники сделали резкое движение винтовками, указывая, что американцы должны перейти на одну сторону двора и стать у стенки. Они повиновались, чувствуя свою беззащитность. Кобёрн взглянул на стену. Кирпичная кладка была испещрена следами от пуль. Пол тоже увидел их, и его лицо стало белее полотна.
Рашид задавался вопросом: какой окажется психология главы ревкома?
У него масса дел, подлежащих выполнению, думал Рашид. Этот человек только что установил контроль над городом, но никогда ранее не был во власти. Он должен заняться офицерами сдавшейся армии, захватить подозреваемых агентов «САВАК» и допросить их, обеспечить нормальную жизнь в городе, поставить преграду контрреволюции и послать отряды на помощь сражающимся в Тебризе.
Все, что ему хочется делать, так это отделываться от пунктов данного перечня.
У него не было ни времени, ни сочувствия для спасавшихся бегством американцев. Если ему надо будет принять решение, он просто бросит нас в тюрьму на текущее время и займется нами позже, когда урвет для этого свободное время. Поэтому я должен добиться того, чтобы он воздержался от принятия решения.
Рашида впустили в учебный класс. Руководитель сидел на полу. Он был высоким сильным мужчиной, с лицом, вдохновленным победой, но выглядел усталым, сбитым с толку и задерганным.
Сопровождающий Рашида сказал на фарси:
– Этот человек прибыл из Мехабада с письмом от муллы – при нем шестеро американцев.
Рашиду пришел на ум фильм, в котором человек проникал в охраняемое здание, молниеносным движением предъявив свои водительские права вместо пропуска. Если у вас достаточно уверенности, вы можете поколебать подозрения людей.
– Нет, я из тегеранского ревкома, – заявил Рашид. – В Тегеране пять или шесть тысяч американцев, и мы приняли решение отправить их на родину. Аэропорт закрыт, так что мы будем вывозить всех их таким образом. Ясное дело, мы должны отработать и установить процедуры обращения со всеми этими людьми. Вот почему я здесь. Но у вас столько проблем, подлежащих немедленному решению, возможно, мне бы следовало обсудить все детали с вашими подчиненными.
– Да, – промолвил революционный деятель и жестом руки выдворил их из комнаты.
– Я – заместитель руководителя, – представился сопровождающий Рашида, когда они покинули помещение и вошли в другую комнату, где пять или шесть человек пили чай. Рашид принялся разговаривать с заместителем, достаточно громко, чтобы его слышали все прочие.
– Эти американцы просто хотят добраться до дома и увидеть свои семьи. Мы рады отделаться от них и хотим надлежащего обращения с ними, чтобы у них не возникло ничего против нового режима.
– Почему сейчас с вами американцы? – спросил заместитель.
– Это пробная поездка. Таким образом, знаете ли, мы узнаем, какие могут возникнуть проблемы…
– Но вы не должны позволить им пересечь границу.
– Напротив. Они – хорошие люди, которые не причинили никакого вреда нашей стране, дома их ждут жены и дети – у одного из них в больнице умирает ребенок. Так что тегеранский ревком дал мне указание сопроводить их через границу…
Он тараторил без умолку. Время от времени заместитель прерывал его вопросом. На кого работали американцы? Что они везут с собой? Откуда Рашид знает, что они не являются агентами «САВАК», шпионящими в пользу контрреволюционеров в Тебризе? На каждый вопрос у Рашида был готов ответ, причем весьма обстоятельный. Льющаяся без запинки речь звучала убедительно; тогда как, умолкнув, молодой человек давал возможность найти возражения. Люди постоянно входили и выходили. Заместитель три или четыре раза покидал комнату.
В конце концов он возвратился и заявил:
– Я должен выяснить это с Тегераном.
У Рашида упало сердце. Конечно же, никто в Тегеране не подтвердит его историю. Но на то, чтобы дозвониться, уйдет пропасть времени.
– В Тегеране все было проверено, и нет необходимости перепроверять, – возразил он. – Но, если вы настаиваете, я отвезу этих американцев в гостиницу для ожидания. Вы бы лучше отправили с нами несколько охранников.
Заместитель наверняка послал бы с ними охрану: просьба о них была способом усыпить подозрения.
– Я даже не знаю, – засомневался заместитель.
– Это ненадежное место для их содержания, – заявил Рашид. – Не исключено возникновение неприятностей. Им могут причинить вред. – Он затаил дыхание. Здесь пленники были загнаны в ловушку. В гостинице у них по меньшей мере будет шанс сбежать за границу…
– Ладно, – буркнул заместитель.
Рашид постарался скрыть свое облегчение.
Пол был счастлив увидеть Рашида, спускавшегося по ступенькам школы. Ожидание было долгим. Никто не держал их под прицелом, но на них буквально сыпался град враждебных взглядов.
– Мы можем ехать в гостиницу, – сообщил Рашид.
Курды из Мехабада пожали им руки и убыли в своей машине «Скорой помощи». Несколькими минутами позже американцы отъехали в двух «Рейнджроверах» в сопровождении четырех или пяти охранников в другой машине. Автомобили направились в сторону гостиницы. На сей раз все прибывшие в них вошли в здание. Возникли пререкания между хозяином гостиницы и охранниками, но охранники взяли верх, и американцам отвели четыре комнаты на четвертом этаже и приказали задернуть занавески на окнах, не открывать их и держаться подальше от окон во избежание того, чтобы местные снайперы не сочли американцев соблазнительной мишенью.
Они собрались в одной из комнат. Слышались звуки отдаленной стрельбы из винтовок. Рашид организовал обед и поел вместе с ними: цыпленок на гриле, рис, хлеб и кока-кола. Затем он отправился в школу.
Охранники ходили и выходили из помещения, не снимая оружия. Один из них произвел на Кобёрна впечатление коварной личности. Он был молод, невысок и мускулист, с черными волосами и змеиными глазами. По мере того как день клонился к вечеру, молодой человек, похоже, заскучал.
Как-то он вошел в комнату и сказал:
– Картер – плохой, – и осмотрелся, ожидая реакции. – ЦРУ – плохое, – продолжил он. – Америка плохая.
Все присутствующие словно воды в рот набрали. Охранник вышел.
– Этот парень – источник неприятностей, – спокойно изрек Саймонс. – Только не вздумайте клюнуть на эту приманку.
Немного позже охранник сделал новую попытку.
– Я очень сильный, – заявил он. – Борьба. Чемпион по борьбе. Ездил в Россию.
Никто не произнес ни слова.
Охранник сел и повозился со своей винтовкой, как будто не знал, как зарядить ее. Он обратился к Кобёрну: – Вы соображаете в винтовках?
Кобёрн покачал головой.
Охранник обвел взглядом остальных.
– Вы соображаете в винтовках?
Винтовка была системы «М1», с которой все были хорошо знакомы, но никто и рта не раскрыл.
– Хотите обмен? – предложил охранник. – Эту винтовку за рюкзак?
Кобёрн отрезал:
– У нас нет рюкзака, и нам не нужна винтовка.
Охранник сдался и вновь вышел в коридор.
Саймонс раздраженно буркнул:
– И где черти носят Рашида?
II
Машина налетела на выбоину, и Ралф Булвэр проснулся от толчка. После короткого беспокойного сна он чувствовал себя усталым и одуревшим. Ралф выглянул в окошко. Было раннее утро. Булвэр увидел берег огромного озера, такого большого, что нельзя было различить противоположный берег.
– Где мы? – спросил он.
– Озеро Ван, – ответил Чарли Браун, переводчик.
Их окружали дома, деревни и автомобили: они выехали из дикой горной местности и возвратились к тому, что в этой части планеты сходило за цивилизацию. Булвэр справился с картой. Он прикинул, что находится где-то в сотне миль от границы.
– Эге, это неплохо! – воскликнул он.
Показалась заправочная станция. Они на самом деле вернулись к цивилизации.
– Давайте-ка заправимся, – предложил он.
На заправочной станции они получили хлеб и кофе. Кофе обладал таким же действием, как и душ: Булвэра охватило страстное желание двигаться вперед. Он приказал Чарли:
– Скажи этому парню, что я хочу сесть за руль.
Таксист ехал на скорости тридцать-сорок миль в час, но Булвэр разогнал старенький «Шевроле» до семидесяти. Похоже было на то, что у них была реальная возможность успеть на границу вовремя, чтобы встретиться с Саймонсом.