Там были и мои родители – полная противоположность Фионе, если речь заходила о том, что я делаю со своей жизнью. Они никогда не поддерживали моих фортелей, но волнующие события дня сбили их с толку. Присутствие Дэна Кленси на том же самом пляже явно произвело эффект на мою мать. Она не произнесла ни слова, с тех пор как мы пришли сюда, а это определенно было ей несвойственно. Я стремилась доказать им, что это не «воздушные замки». Я хотела заставить моих родителей гордиться мной. И стать лучше, чем дорогой, несравненный Эд когда-то. И было бы неплохо, если бы мой папа избавился от этой нелепой клетчатой плоской кепки и расшитой трилистниками шерстяной кофты.
Присутствовал на пляже и Мэтью, хитроумный кинорежиссер, из-за которого я приехала в Донегол. Мэтью не знал моей лжи насчет мастерства в серфинге, но он увидел мой потенциал актрисы и предоставил возможность. Мне просто необходимо быть на высоте.
К большому неудовлетворению моей матери, Мэтью стоял между ней и человеком, собравшим позади себя хихикающее женское стадо. Там стояла Кэтлин и ее подружки, одетые в такие короткие юбки, что если бы они даже обнажились ниже талии, то не вызвали бы большего ажиотажа. Их юбки, вероятно, куплены не в «Джойсис фэшн эмпориум». Мужчиной, ответственным за такую демонстрацию голой плоти, конечно, был не кто иной, как Дэн Кленси. Дэн знал, как сильно и как давно я хотела, чтобы мечта стала реальностью. Он будет моим звездным партнером в фильме. Я хотела доказать ему, что могу сделать это и достойна главной роли. Показать ему (хоть мне неудобно признаваться) то, чего он был лишен весь прошлый год.
Ну и, конечно, Мак и Дэйв, мои бесстрашные инструкторы по серфингу. Мак стоял справа от меня у края воды, как всегда, затянутый в неопрен, высокий и уверенный в себе, предупреждая о течениях и объясняя, где мне следует подгрести, а где присесть, когда я выйду в море. Дэйв стоял слева со своей верной видеокамерой, снимая тревожное выражение моего лица. Дэйв был хорошим другом мне и еще лучшим – Фай. Он делал ее счастливой, что доставляло радость и мне. Я хотела отблагодарить его хорошим серфингом.
А Мак… Ну что я могу сказать? С того момента как мы встретились, Мак Хеггарти был замечательным, сбивающим с толку, доводящим до бешенства, благожелательным, подбадривающим, скромным, терпеливым – да всего не перечислить. Он удивлял меня, каждый день я узнавала о нем что-нибудь новенькое, он был тем, кто вытеснил мою боязнь воды и вдохновил меня стать такой, какая я сейчас. Он сдал свои укрепления и признался мне в своих чувствах. Он целовал меня с такой нежной страстью, которую я еще никогда прежде не испытывала, и он купил мне красивую доску для моего сегодняшнего выступления просто потому, что считал: я ее заслужила. Я не поцеловала Мака сегодня – не смогла при Дэне.
Вообще меня ужасно выбивало из колеи присутствие на одном пляже двух мужчин, волновавших мое сердце с тех пор, как я приехала в Ирландию. Возможно, они оба будут свидетелями моего провала. Я многим обязана Маку, но у нас с Дэном история, ставшая частью меня. Можно ли, зная Мака три месяца, действительно воспылать к нему чувствами, сравнимыми с теми, что я испытывала к Дэну, или это просто роман с инструктором?
В данный момент я не знала и не хотела останавливаться на подобных нюансах. Мне нужно было сконцентрироваться и показать профессионализм. Я должна быть на высоте. Определенно я многим обязана Маку. Я могу попробовать оправдать его ожидания как удивительного инструктора по серфингу. Да, я должна быть на высоте. Ради Мака и, конечно, ради себя самой. Ради Милли Армстронг, той, на которую эта толпа здесь будет любоваться.
– Если я тебе понадоблюсь, Милли, я здесь, – сказал Мак в конце своих практических указаний по катанию. – Не стоит делать то, что тебе неудобно, только ради этих городских ублюдков. Они не знают, каково это там, в воде.
Я кивнула и прикусила верхнюю губу.
– Только дай мне знак, и я пулей выскочу сзади, о’кей?
Я снова кивнула и закусила губу еще сильнее. Мой взгляд перескочил на зрителей и уловил смущение на лице Дэна Кленси.
– Прекрасный гидрокостюм, детка, – изрек он, делая жест руками, как будто проводил по моим бедрам.
Мне было неловко и очень хотелось нацепить корсет под неопрен. После этих мучительно тяжелых дней я привыкла выставлять напоказ свои изгибы в обтягивающей резине. Ведь гидрокостюм и функционален, и необходим. Серферы в городке не смеются надо мной, когда видят, как я прохожу мимо в таком одеянии. Наоборот, они глядят на меня с определенным уважением – я одна из них. Однако Дэн, Мэтью и мои родители чужие в мире серфинга. Все, что они видят, – это бедра двенадцатого размера, втиснутые в тесный костюм. Я снова пришла в себя. Мне захотелось плакать.
Вдруг я почувствовала, как Мак легонько взял меня за подбородок и отвернул мою голову от Дэна.
– Сосредоточься, Милли, – сказал он с такой твердостью, что это встряхнуло меня. – Не расстраивайся из-за идиотов.
– Это Дэн Кленси. Он не идиот, а звезда, и ты просто ревнуешь, – ответила я обиженно. Слова повисли в воздухе между нами, словно облако дыма.
«Почему я сказала это?»
Мак нахмурился и молча смотрел на меня, как будто решая, как отреагировать. Я увидела вспыхнувшую обиду в его глазах и опустила взгляд, беспомощно уставившись на неопреновые ботинки.
– Ладно, что бы там ни было, – сказал Мак, тихо кашляя, – давай приниматься за дело, да? Потом мы сможем снова вернуться к нашей дурацкой жизни, – добавил он шепотом, но достаточно громко, чтобы я услышала.
Мак ушел к краю воды, повернулся ко мне и постучал по своим часам.
– Ты хочешь что-нибудь сказать в камеру перед своим большим представлением, Милли? – спросил Дэйв, приближая объектив.
Я прищурилась и бросила взгляд на море, прежде чем обернуться и посмотреть на Дэйва.
– Я чувствую себя как пятилетняя малышка перед первым балетным экзаменом, – сказала я с еле заметной улыбкой. – Чувствую себя испуганной и неготовой, но пришло время и настал момент. Я приехала сюда в конце февраля и тогда не могла даже шлепать ногами в воде, а теперь собираюсь выйти и попробовать поймать волну. Некоторые из собравшихся подбадривают меня, кое-кто, вероятно, хочет, чтобы я провалилась, ну а я постараюсь показать лучшее, на что способна. О Боже, я так нервничаю! Пожелай мне удачи. И не говори: «Ни пуха ни пера!»
Едва оказавшись в воде, я уже думала не о своей актерской карьере, а о том, как поймать волну – это для меня стало главным. Я ухитрилась загрести задом наперед – впрочем, без особо больших проблем. Дрожа, нырнула под воду с риском схлопотать менингит. Вспоминая нашу вчерашнюю тренировку с Маком, я загребла около клифа на северном конце пляжа, где течение увлекает воду обратно в море. Таким образом, это было похоже на то, будто я подскочила на движущуюся конвейерную ленту и сошла с нее, как только прошла нужное мне расстояние. Волны предположительно не более двух футов в высоту, но это означает, они будут мне по грудь, когда – и если – я встану.
Я никогда не пойму, каким образом серферы оценивают размер волн. Мягко говоря, они всегда недооценивают, поэтому два фута для серфера вряд ли окажутся таковыми в реальном исчислении. Должно быть, это психологический прием – заставить другого думать, что они меньше, и освободить сознание от страха. Со мной это не сработает – мой страх все еще здесь и очень реален. Однако я достаточно хорошо понимала и могла оценить это сегодня, когда мне были ниспосланы благоприятные условия для выполнения моего задания. Относительно небольшой прибой, равномерное веяние легкого берегового бриза и поднимающее настроение майское солнышко. Гидрокостюм не пропускал холод атлантической воды, и я чувствовала себя удобно на моей новой доске, восхитительно сиявшей на солнце.
Я присела на доску, вытянув ноги по бокам, и посмотрела на пляж. На этом расстоянии мои зрители казались неясными движущимися пятнами разных цветов и форм. Нас разделял участок воды, но лучше бы это был целый океан, поскольку я чувствовала себя совершенно независимо, сидя здесь в море одна. Это редкая возможность мирно посидеть и взглянуть отсюда на берег. Смотреть на город с этого угла. Видеть пляж, и рыжую ярмарочную площадь, и яркие здания города, оттененные позади величественными горами с плоскими вершинами. Словно я находилась в своем собственном маленьком пузыре, слушая плеск воды и наблюдая цивилизацию издалека. Вдруг я почувствовала себя настоящим серфером. Я сидела, терпеливо ожидая, когда океан принесет мне волну, которая проделала весь путь от Америки, мимо ближайшего материка на запад, специально чтобы я на ней прокатилась, прежде чем она разобьется об ирландский берег.
Мне хотелось ощутить, как волна толкает меня сзади, увлекая вперед. А затем вскочить на ноги и помчаться к берегу, позволив ветру развевать мои волосы. И почувствовать себя серфером. Конечно, моего умения явно недостаточно, чтобы вскочить и мчаться, но могу же я помечтать. По мнению родителей, я занималась этим на протяжении всей моей взрослой жизни. Так зачем прекращать теперь?
Выйдя из задумчивости, я обнаружила движение на пляже. Я смогла различить Дэйва и Мака, стоящих по колено в воде. Дэйв навел на меня видеокамеру, и я помахала ему издалека. Мак подпрыгивал рядом с Дэйвом, размахивая руками. Я ответила и ему. Мак махнул снова. Я показала два больших пальца. Он бурно жестикулировал.
«Мак, не прекратил бы ты махать и не дал бы мне сконцентрироваться? Я немного занята».
Меня снова привлекли яростные движения Мака. Нахмурившись, я сообразила, что меня начало относить в море. Теперь я вспомнила, что взмах – это сигнал. Только я совершенно забыла, о чем он говорит.
Из-за ветра с берега я не слышала доносившегося грозного шума, пока не стало слишком поздно. Боясь, что меня вот-вот на полной скорости переедет пассажирское судно, я отвернула голову от семафорящего Мака и посмотрела назад. На самом деле мне даже не удалось как следует ничего рассмотреть. Выражение «глянула краем глаза» больше подошло бы: я увидела гору воды с белой вершиной, несущуюся прямо на меня.