— Я инвестирую в подругу. И в старинный дом. В окрестности и город, который я люблю.
Черт. Он был сексуальным и знал, как уговаривать. Я прикусила нижнюю губу.
Поставив машину на режим парковки, он повернулся на сидении лицом ко мне, посмотрев назад, чтобы убедиться, что сзади нет машин, которые ждали, чтобы мы проехали вперед.
— Послушай. Ты думаешь, я хотел участвовать в «Оближи мою тарелку»? Нет. Это нелепое шоу, которое не имеет почти ничего общего с реальным приготовлением пищи, и моя репутация могла испортиться. Но я не мог получить поддержку от инвесторов, чтобы открыть свое место в Детройте, не выставив себя напоказ. Поэтому я стиснул зубы и сделал это, и все окупилось…
— Это другое, — начала спорить я.
— Нет, не другое. Ты не хочешь брать у меня деньги из-за своей гордости. Понимаю. Но если ты не хочешь просить деньги у родителей, считаться с их мнением, и чтобы дом твоей мечты заполучил кто-то другой, ты должна стиснуть зубы и сделать это. Принять мое предложение.
— Это большая сумма, — сказала я тихо. Он делает это, потому что чувствует вину из-за того что случилось семь лет назад? Или он действительно хочет вложить деньги в меня?
— Я могу позволить себе это. Слушай, я совсем не миллионер, но я выиграл кое-какие призовые деньги и у меня есть доход. И ты вернешь деньги — мы можем составить график выплат. Мы даже можем привлечь моего адвоката, если от этого ты почувствуешь себя лучше. Тогда это будет полностью официально.
Я сглотнула, проглотив «да», которое до ужаса хотело вырваться из моего горла. Впервые в жизни я не собиралась бросаться в омут с головой и делать что-то неправильно.
— Нет. Спасибо тебе, но нет... Я правда хочу сделать это сама, если у меня поучится.
— Ладно. Я не хочу давить на тебя. Но предложение все еще в силе.
— Спасибо.
— Всегда пожалуйста. — Он снова завел машину. — И на всякий случай, я не думаю, что ты сумасшедшая. Дом нуждается в ремонте, и мне кажется, они должны сбросить цену, но это красивое старое место. Я определенно вижу тебя в нем.
Улыбнувшись, я натянула свои солнцезащитные очки, когда мы выехали на Джефферсон-авеню, задумавшись, видел ли он в нем еще и себя.
Как он трахает меня в кладовой, возможно.
Но я подумала, что лучше не спрашивать.
14 глава
Мы не говорили всю дорогу до фермы, в основном потому, что когда выехали на трассу, стало слишком шумно. Но когда мы выехали с трассы I-75 на какое-то небольшое шоссе, а затем проселочную дорогу, стало тише.
Прошло слишком много времени, с тех пор как я бывала в сельской местности — я жила в пригороде, работала в городе, и когда путешествовала, я обычно летала в другие города за пределами Мичигана, как например, в Чикаго или Нью-Йорк. Я и забыла, какой умиротворяющей и красивой была местность Северного Запада в ясные солнечные дни, все было теплым и «золотым». Я любила старые красные амбары, фермы из твердого маленького кирпича, дома в викторианском стиле с похожей на кружево отделкой и старомодными передними крыльцами. Аккуратные зеленые ряды фасоли и капусты, плотно засаженные поля сладкой кукурузы и сахарной свеклы, огромные стога сена, которые усеивали ровный, спокойный пейзаж. Лошади и коровы паслись в загонах, и иногда я видела детей, катающихся на качелях или прыгающих на батутах в своих дворах.
И, конечно же, здесь были фруктовые сады. Смогу ли я пройти мимо яблони, не чувствуя, что мои трусики могут расплавиться? Откинув голову на заднее сиденье, я закрыла глаза и позволила солнцу согревать мое лицо, когда воспоминания согревали мое тело. Рядом со мной Ник прочистил горло. Он тоже думал об этом?
— Я голоден, — объявил он.
Я почти рассмеялась. Он думал о еде, а не о сексе. Я подняла голову.
— Да?
— Да. Хочешь утроить пикник?
— Конечно. Звучит весело.
— Ладно. Там есть небольшой сельский магазин. Мы купим кое-какую еду для пикника, и я знаю идеальное место, чтобы поесть.
Конечно, он знал. Он знал идеальные вещи для всего. Я не могла перестать думать о его предложении. Он описал его, как нечто вроде кредита, но я рационализировала эту идею, потому что хотела дом так сильно? Вдруг я потрачу все деньги на ремонт и не смогу заплатить ему? Будет ли проще сказать моим родителям: «Эй, у меня немного не хватает», чем встретиться лицом к лицу с Ником — не дай Бог, его адвокатом — и сказать ему то же самое?
Я знала, он предложит мне низкую процентную ставку и справедливый график платежей, но тем не менее... он все еще будет в моей жизни. Я буду связана с ним, пока не выплачу долг. Смогу я выдержать это? Очевидно, для него нормально иметь какие-то дела с его бывшей женой и, возможно, он считал это способом загладить свою вину за то, что сделал. Искупление.
Была ли я готова к этому?
Или, может, он наслаждался положением, что он одалживает мне деньги, после всего того времени, как ему было не по себе, что, в отличие от него, я выросла в обеспеченной семье. Может, этим он раздувал свое эго. Это тоже было возможно.
Я мучилась в раздумьях, когда он свернул с дороги на грязную парковку у магазина, размещенного в старом амбаре. Я хотела денег, но не хотела чувствовать себя некомфортно по этому поводу. Точнее, я не хотела чувствовать себя еще более некомфортно, чем если возьму деньги родителей.
Брр, не было ни одного хорошего выхода из этой ситуации. Я не могла позволить себе этот дом. Мне нужно было просто отказаться от этой затеи.
— Хочешь пойти? — Ник выключил двигатель и открыл свою дверь.
— Нет, я подожду здесь. В любом случае мне нужно проверить сообщения. Иди, ты можешь выбрать обед. Я доверяю тебе.
— Опасные слова, кексик.
Я вернула ему улыбку, но внутри было ощущение, будто я хотела расплакаться.
Боже, почему я просто не могла влюбиться во что-нибудь другое, маленькое и с разумной ценой? В какой-нибудь новый дом, где не требуется так много ремонта? Почему я хотела что-то старое и разрушенное... то, что не могла иметь?
Пока Ник был в магазине, я проверила свою почту. Эрин спрашивала, как все проходит, а Миа отправила мне длинный список того, что сводит ее с ума. Я ответила Эрин, что все хорошо, и в миллионный раз сказала Миа расслабиться. Ее свадьба будет идеальна. Я сказала ей, что хожу за покупками, но если я буду ей нужна, я буду рядом завтра и в понедельник. Втайне я надеялась, что она не попросит. По одному взгляду на меня она поймет, что у меня что-то происходит.
Моя мама отправила голосовое сообщение, предупреждая, что они с отцом решили поехать в Харбор-Спрингс на неделю, и спрашивала меня, смогу ли во вторник днем отвезти бабушку на прием к доктору, просила не забыть, что в четверг день вывоза мусора, а также про то, что я не должна включать кондиционер ниже двадцати двух градусов, когда ухожу утром на работу.
Женщина измучила меня, даже не находясь со мной в одной комнате. Я ответила, что буду следовать всем ее инструкциям, и да, я смогу отвезти бабушку на прием.
У меня было еще одно голосовое сообщение — от Анджелины.
Коко, ты можешь перезвонить мне сразу? Благодарю.
Настроив себя на еще один разговор с ней, я перезвонила.
— Алло?
— Привет, Анджелина. Это Коко.
— Ох, привет. Я все еще думаю над тематикой.
— Я думала, мы уладили этот вопрос. Я все прекрасно распланирую, обещаю.
— Я знаю, но это кажется немного банальным, понимаешь? Я обдумала все идеи и остановилась на двух: Великий Гэтсби и Настоящая кровь.
Мой желудок ухнул вниз.
— Эм...
— Думаю, что склоняюсь к Гэтсби из-за забавных костюмов. Восемьдесят процентов за Гэтсби, сорок за Настоящую кровь.
Моя голова начала пульсировать.
— Это даже не складывается в сто процентов.
— Я не уверена ни в чем на сто процентов, — сказала она так, будто это было очевидно.
О боже мой.
— Анджелина, меня нет в городе в выходные. Давай поговорим в понедельник. Хорошо?
— Ладно. Я продолжу думать об этом.
— Хорошо. Пока. — Я завершила вызов, прежде чем она сказала что-нибудь еще, и выключила телефон.
Мгновение спустя Ник вышел из магазина с коричневым бумажным пакетом подмышкой и лоскутным одеялом, перекинутым через другую руку.
— Вот наш обед, — сказал он, протягивая мне пакет: — и наше покрывало для пикника за четыреста долларов. — Он бросил одеяло на заднее сиденье и сел за руль.
Моя челюсть отвисла.
— Четыреста долларов!
Он счастливо кивнул.
— Это Amish.
Я посмотрела на яркое лоскутное одеяло.
— Я не думаю, что мы должны использовать его в качестве покрывала для пикника.
— Эй, послушай, — он щелкнул меня по носу: — У меня осталось не так уж много часов, чтобы произвести на тебя впечатление. А также показать, как далеко я продвинулся в жизни. — Он завел машину, и двигатель взревел.
Двадцать минут спустя он повернул на старую гравийную дорогу, зажатую между кукурузным полем и лесом. Примерно метров на шестьдесят простиралась местность, очищенная от деревьев. На первый взгляд, место было похоже на двор, покрытый травой, с трех сторон окруженный деревьями, возможно, раньше здесь стоял дом. Но когда Ник припарковался у обочины, я увидела небольшое кладбище в углу расчищенного участка.
— Что это за место? — я огляделась. Не было признаков ни дома, ни амбара. Тихое место, не считая чириканья сверчков и гула ветра в лесу.
— Нони считает, что когда-то здесь была небольшая церковь. Ферма моих бабушки и дедушки дальше по этой дороге и раньше мы исследовали лес. Однажды мы с братом зашли дальше, чем обычно, и попали сюда.
Я вышла из машины, держа в руках пакет из магазина и оставив телефон и сумочку в машине. Здесь было спокойно и красиво, я чувствовала себя удаленно от шума и суеты своей обычной жизни, поэтому не хотела отвлекаться от того, что было прямо передо мной. Ник взял одеяло и последовал за мной к тенистому месту, где из земли возвышались около двадцати старых надгробий, некоторые были наклонены и опрокинуты, а вокруг них росли сорняки и полевые цветы.