…Люду отпустили из Магнитогорска в 1933 году, после пуска первой очереди комбината. Московский энергетический институт и аспирантуру она окончила на «отлично», приступила к диссертации, но началась война. Люда была секретарем партийной организации института — той его части, что оставалась в Москве после эвакуации.
Она была нужна институту, но рвалась на фронт, для этого прошла основательную подготовку. Под Оршей, посланная на задание разведотделом штаба Западного фронта, и погибла наша Люда — храбрая разведчица, талантливый строитель, незаурядный инженер и комсомолка с сердцем бойца-ленинца.
Редкий выходной день мы не устраивали воскресники. Всегда на день отдыха оставались дела, которые без дружной совместной работы всех участков разрешать не удавалось. К примеру, требовалось срочно убрать опалубку с главного здания: дожидаться, пока это сделают строители, мы не могли. На воскреснике установили ручные лебедки, зацепили крюками на тросах верхние доски опалубки. Лебедки крутятся, обшивка сдирается, как кожура с банана. Мы с Леной у лебедки. Гомон, крики, смех.
Случайно взглянув на подругу, вижу: белая, как полотно, глаза зажмурены, на лице гримаса боли. Оказывается, тросом затянуло Лене палец, прижало к барабану, а она даже не крикнула.
— Почему ты молчала? — спрашиваю ее по дороге в медпункт.
— Я бы сбила ритм работы…
Оборудование станции было смешанным. Сюда посылали свою продукцию многие заводы страны. Было много и иностранной техники: котлы, аппаратура. Иностранные консультанты и инженеры и не собирались убыстрять темп монтажа, нам же надо было как можно скорее пустить станцию. Котельный агрегат монтировался под руководством немецких специалистов фирмы «Гономак», работа двигалась медленно. Комсомольцам-инженерам Невлянскому, Антипову, технику Дмитриеву удалось снять копии с немецких чертежей. Работа пошла в три смены. Немцы удивлялись, возмущались, а придраться не могли, ведь работа велась, как и предусматривалось, их чертежами.
Турбоагрегат в 50 тысяч киловатт был поставлен фирмой «АЕГ». Наши турбинисты по примеру Волнистовой решили смонтировать и пустить машину без помощи иностранцев. Но необходимо было после монтажа проверить гарантийные данные по машине, тогда, в случае нарушения паспортных данных, можно было бы предъявить требования по рекламации. Иностранцы упорно отказывались проводить испытания. Турбина была смонтирована под руководством мастера И. В. Желобаева, а электрическую часть вела Елена Джапаридзе.
— Проведем испытания сами по полной программе. Просим только следить за испытаниями, — сказали иностранцам наши инженеры.
Испытания уложили не в десять дней, как предусматривал договор, а… в восемь часов. Немцы отказались было включить генератор. Это сделала комсомолка Джапаридзе. Главный спец Гартман был поражен.
— Фрау инженер, вы преподали нам урок очень быстрой и очень точной работы. Я восхищен!
Оказалось, по удельному расходу пара генератор не выдержал предъявленных к нему требований, и фирме пришлось платить большую неустойку.
Многому научилась я, как будущий инженер, работая рядом с комсомолками-прорабами. Научилась не только организованности, деловой хватке и настойчивости, обязательному в связи с практикой непрерывному наращиванию знаний, но и умению работать с людьми, уважать и ценить коллектив.
Иногда молодые слушатели на собраниях и беседах спрашивают нас, ставших уже ветеранами комсомола: какими вы были, комсомольцы 30-х годов? Перечисляем приметы вместе: очень много работали, с упоением и страстью; много и охотно спорили, вырабатывая точку зрения комсомольца — молодого ленинца; беззаветно верили в коммунизм; любили петь и пели всюду; девушки носили красные косынки, а то и кепки, как ребята… Все это так, но только знакомство с судьбою тех, тогдашних комсомольцев и комсомолок, с их характерами, с их большими делами может дать более или менее полное представление о молодежи 30-х годов, о людях первых пятилеток.
Елена Джапаридзе и Людмила Волнистова были типичными комсомолками 30-х годов. Чтобы это показать нашим сегодняшним молодым друзьям-современникам, я и обратилась к своим воспоминаниям.
Ю. ЛевицкийЖАР ДУШИ
День 23 апреля 1974 года стал для Алексея Леонтьевича Шатилина одним из самых памятных и счастливых в жизни.
Веселая, шумная комсомолия заполнила Кремлевский Дворец съездов. В бурном водовороте молодости Шатилин чувствовал себя своим среди своих. Он — почетный гость XVII съезда ВЛКСМ — шагнул к этим боевым ребятам из своей юности через толщу десятилетий. Алексей Леонтьевич ходил среди делегатов съезда, невольно улавливая их разговоры. То и дело слышалось: «У нас на КамАЗе кипит работа…», «Победили в соревновании…», «Пятилетку за три года выполнили…», «Сто пятьдесят процентов — это же комсомольская норма…»
С удовольствием отмечал Шатилин, что по-прежнему огневым, захватывающим остается дух рабочей молодежи…
Когда он занял свое место во втором ряду главного зала страны, то увидел справа и слева стахановцев первых пятилеток. Шатилин знал всех этих заслуженных людей, и они знали Шатилина.
«…С чувством приятного душевного волнения вошли мы, можно сказать, старые комсомольцы, сегодня в зал вашего съезда».
Это и о его, Шатилина, волнении говорил с трибуны Леонид Ильич Брежнев.
…Кипучая молодость, горячие будни 30-х годов. Молодой доменщик Алексей Шатилин прибыл на Магнитку по комсомольской путевке, что называется, в самый разгар героических событий, когда вводились в строй первые металлургические агрегаты будущего гиганта отечественной индустрии. Он работал горновым на самой первой домне Магнитки, пускал затем вторую, которая была самой первой комсомольской домной страны — ее строили и осваивали молодые энтузиасты.
Боевое соревнование бригад, гигантское напряжение сил, презрение к тяготам и лишениям не устроенного до поры быта. «Да-е-ешь!» — это слово-призыв подхватывалось сотнями комсомольцев, бросало рабочие отряды на штурм все новых и новых производственных рекордов, удивлявших мир.
Сжатые сроки ввода в эксплуатацию, освоения агрегатов сжимались еще и еще. И вот уже третья домна дала чугун. Она также была комсомольской, в задувке ее также участвовал Алексей Шатилин. Ему, Шатилину, вместе с лучшими доменщиками Магнитки было поручено сопровождать в Москву эшелон чугуна, полученного на этой печи, — подарок пленуму ЦК ВЛКСМ.
…Год за годом работал Шатилин в доменном цехе. Вот он в горячих спорах отстаивает новую технику — пушку Брозиуса, к которой выражали недоверие некоторые доменщики, привыкшие работать по старинке. Несколько дней длился над этой пушкой «общественный суд», в конце концов признавший ее «невиновной». Шатилин в числе других молодых доменщиков освоил пушку Брозиуса, доказал на практике, что ее применение облегчает труд горновых, делает его более производительным.
Вот он вместе с другими стахановцами, показывая пример самоотверженного труда, увлекает за собой весь коллектив третьей домны, который работает так, что план 1936 года оказывается завершенным на этом агрегате уже 7 декабря.
Вот он в годы военных испытаний выполняет ударные заказы фронта, неимоверно трудные и ответственные задания Государственного Комитета Обороны. В жесточайших условиях сурового времени, холодными и голодными зимами, когда в цехе тяжелая мужская работа легла на плечи мальчишек из ремесленных училищ, когда далеко еще до Берлина нашим войскам, Шатилин в кратчайшие сроки подготавливал к пуску пятую и шестую доменные печи. Он делал все для того, чтобы с каждым новым днем полновеснее становились плавки чугуна, и ближе тем самым становилась победа над врагом. В годы войны Алексей Леонтьевич был награжден двумя орденами Ленина и орденом Трудового Красного Знамени.
Вот он в послевоенный период начинает вместе с другими прославленными доменщиками шестой печи движение за максимальное использование производственных мощностей, ставшее вскоре всеобщим на комбинате. Впервые в стране он осваивает работу домны на высоком давлении газа под колошниками. За коренное усовершенствование методов труда и внедрение новой техники ему в числе других металлургов было присвоено в 1951 году звание лауреата Государственной премии СССР…
И на последующих этапах борьбы за ускорение темпов технического прогресса, за повышение эффективности производства Шатилин неизменно оставался в числе ведущих.
Алексей Леонтьевич участвовал в пуске девяти доменных печей из десяти. Под руководством старшего мастера Шатилина внедрялись на литейных дворах цеха консольно-поворотные краны, вибротрамбовки для набивки желобов, гидрогрейферы, другие простые и сложные механизмы и приспособления, облегчающие труд горновых. (Кстати заметить, давно уже «осудил» он как безнадежно отсталые те самые пушки Брозиуса, которые «защищал» когда-то как новую технику. Они были заменены мощнейшими электропушками для закрывания чугунных леток доменных печей). На этой основе под руководством «профессора доменной плавки» (так называют Шатилина в цехе) увеличилось ежесуточное количество выпусков чугуна, наращивается неуклонно его производство.
В начале 1974 года в цехе развернулось соревнование коллективов печей за право выпустить 200-миллионную тонну чугуна со дня пуска первой домны Магнитки. Трудно было тогда делать прогнозы по поводу того, кто из доменщиков окажется впереди. Коллективы агрегатов стремились к победе с одинаковым упорством. Но одно было известно заранее и точно: какая бы из бригад ни завоевала первенство в этом трудовом соперничестве — это обязательно будут ученики Шатилина. Издавна так повелось в доменном цехе: пришел человек устраиваться на работу — его прежде всего (и это обязательно!) направляют к Шатилину, на беседу. Разговор он ведет «о жизни», о профессии доменщика, о традициях коллектива доменщиков, о том, с чем пришел в коллектив новичок.
— Я навсегда запомнил первую беседу с Алексеем Леонтьевичем, — рассказывал как-то один из ударников, старший горновой комсомольско-молодежной доменной печи № 2, кавалер ордена Трудовой Славы 3-й степени Владимир Егоров. — Поговорили мы с ним «по душам». А потом послал меня Шатилин на печь к старшему горновому Станиславу Абрамову. «Иди, — говорит, — посмотри горновых в деле, да порасспроси их, о чем тебе интересно. А через час явишься ко мне. Если окрепнет твое желание стать доменщиком — подпишу заявление». Вернулся я к Шатилину с печи не через час, а через несколько минут. «Ишь ты прыткий какой, — усмехнулся он. — Первое распоряжение обер-мастера получил и не выполнил как следует. Н