лучае пойти с ним. Он тут бывал раньше, а значит, знает местность, и если Данн не хочет воспользоваться таким преимуществом, то я не побрезгую. Он сразу же может заметить что-то необычное, а это могло гарантировать, что мы избежим засады.
— Куда? — спросил я.
Мы шли вслед за ним, пока осторожно пробирались между зданиями, инстинктивно выбирая ту сторону дороги, где тени гуще. Юрген следовал за нами, мне даже не нужно было поворачивать голову, дабы убедиться что он присутствует рядом.
— Часовня, — сказал Кален.
Его рука, поддерживающая дуло лазгана, на мгновение дотронулась до дешевой оловянной аквилы, приколотой к его шинели. Мне он определенно начал нравиться. Вокруг нас явно было что-то не так, но казалось, что что он беспокоится только о запоздавшей вечерней молитве.
— Красный сектор чист, — доложил один из экипажа катера, — похоже, что тут уже несколько дней никого не было.
— Там все убрано? — спросил я.
— В каком смысле, сэр?
— Я имею в виду — все выглядит так, будто бы их прервали во время ужина, или они уже успели стереть крошки со стола?
— А, ну тогда да, все убрано, — ответил он, — все лежит на своих местах.
— Значит, они не собирались куда-либо уходить. Тогда что с ними произошло?
— Больных тут тоже нет. Госпиталь пуст, — говорит Данн.
Мои ладони зазудели, так происходило, когда подсознание начинало беспокоиться до того, как разум понимал причину волнения. Если у меня и была какая-то надежда, что миссионеры и их паства вот-вот появятся и поздравят сами себя за такие тихие молитвы, то она в мгновение ока испарилась.
— Ну и как это объяснить? Это единственный госпиталь на сотни километров. Он должен быть битком набит.
Я развернулся к Калену, который, возможно, уже думал, что я сошел с ума, поскольку слышал только мои реплики.
— Сколько обычно персонала в госпитале? — спросил я.
— Два, три, может быть больше, если что-то случилось.
— Проверьте записи о пациентах, — сказал я.
— Вас понял, — доложил один из экипажа.
— Сэр! — Юрген остановился и позвал меня обратно к непримечательной секции стены, мимо которой я прошел, пока мое внимание было приковано к воксу. Он указал на отметину примерно в полуметре над своей головой.
— Лазразряд, относительно недавно, — сказал Юрген.
— Слишком высоко, чтобы в кого-то попасть, — произнес Кален.
— Это неважно, — ответил я и посмотрел в направлении, откуда стреляли. Между нами и часовней была широкая открытая зона, которая мало чем отличалась от любых других стандартных жилых зданий, если бы не икона Его на Земле над дверью. Со слабой дрожью я осознал, что над ней надругались. Грязь или какая-то менее приятная субстанция залепила икону — явное богохульство.
— Это был предупредительный выстрел, — сказал Кален.
— В кого? — спросил я.
— В кого бы то ни было.
— Тогда где они сейчас? — это было достаточно логичный вопрос.
— В часовне, — ответил Кален, решительно шагая к ней и испуганно глядя на оскверненную икону на двери. — Император защищает.
— Да, ты прав, — произнес я.
Куда бы направились напуганные и дезорганизованные экклезиархи в случае чего? В убежище на святой земле, доверив заботу о себе Ему на Земле. Конечно, сомнительное решение, если вас интересует мое мнение, но я всегда чувствовал, что у Императора едва хватает рук, дабы не дать всей галактике соскользнуть в тартарары, так что уж как-нибудь сам поберегу свою шкуру. Что, несомненно, доказывает тот факт, что я до сих пор диктую свои воспоминания, в то время как бессчетное количество бедолаг давно уже валяются на кладбищах.
— По записям тут три пациента, — вклинился по воксу Данн, — два с лихорадкой и один плантатор водорослей, который чуть было не оттяпал себе ногу косой. Ну и где они?
— Всем к часовне, — передал я по общему каналу. Мне не нужен был зуд в ладонях, чтобы понять: что бы мы ни нашли в часовне, я предпочел бы встретиться с этим со всей возможной поддержкой.
05
Кален первым подошел к двери, что меня устраивало, особенно тем, что никто в него не стал стрелять. Когда он распахнул их настежь, мне в лицо ударила волна гнилого запаха, словно мокрое церковное полотенце. Мой желудок взбунтовался, но я как-то умудрился удержать в себе последнюю трапезу.
— Немного пованивает.
Юрген как всегда не заметил иронию и последовал внутрь за скаутом.
— Святой Трон! — выругался Юрген.
— Гребаный варп! — присоединился я к нему, когда Кален нашел выключатель и зажег люминаторы.
— Что произошло? — спросил по воксу Данн, судя по его неровному дыханию, он уже бежал к нам. Я снова с трудом удержал в себе свой завтрак.
— Мы их нашли, — ответил я, неохотно переступая порог. Там находилось около пары десятков трупов, прошитых разрядами лазганов. Лицо Калена хоть и было серым, но выражало решимость. Пока я осматривал сцену, он прочёл следы так же легко, словно текст на странице.
— Они собрали их здесь под дулом оружия. Затем открыли огонь на полном автомате. Ни у кого не было ни шанса.
— Зачем, в чем смысл?
— Я полагаю, за этим.
Я обогнул раскинутых трупов, чтобы взглянуть на алтарь. Как и икона снаружи, он был заляпан кровью и нечистотами.
— Храм также осквернен.
Я развернулся к Калену.
— Какой из отрядов повстанцев творит такое?
— Никакой. Они все атакуют только военных.
— А с каких это пор наши жрецы и медики стали военными? — спросил Данн от двери, пронзая его взглядом, словно Кален нес персональную ответственность за произошедшее.
— Ни с каких, — ответил я, — так же, как и местные, которые пришли сюда за помощью.
Я указал на тела бывших обитателей госпиталя и нахмурился. Кто-то сорвал бинты с раненной ноги плантатора водорослей, открыв рваную рану, что казалось странным поступком на фоне такой грязной бойни.
— Черт, верно, — Данн отвернулся, вдохнув более чистый воздух снаружи с очевидным облегчением, которое я разделил мгновением позже, когда присоединился к нему. Пока я безуспешно пытался избавиться от вони в носу, он начал докладывать о том, что мы обнаружили. Его комм-бусина была связанна с более мощной вокс-аппаратурой на борту катера.
— Нам приказали сидеть на месте, — сказал он мне, когда завершил передачу, не зная, что мои комиссарские коды доступа позволяли мне слушать беседу, ну или просто из вежливости. — Полковник приказал на рассвете произвести разведку местности.
— Здравая мысль, но кто бы это ни сделал, они давно ушли.
— Не думаю, — Кален подошел к опушке леса, — видите это?
— Вижу что? — проворчал я, присаживаясь на корточки, дабы взглянуть на пучок растительности, на который он указывал. Через секунду из своего обширного набора подсумков Юрген выудил фонарик и услужливо включил его у меня над головой, позволяя поближе взглянуть на гребаное нечто.
— Да вот же — отпечаток ноги, — сказал Кален. Он очертил едва видимо углубление носком ботинка. — И он обычно полностью исчезает через день или два.
Стоящий за нами Данн фыркнул, осматривая след.
— Те тела лежат уже как минимум неделю, может быть, больше.
Я кивнул, и в эту же секунду на задворках сознания заворочалась мысль, но спешно скрылась, как только я захотел ее выудить.
— В тропическом климате все гниет быстрее, — сказал я, зная, что лучше не пытаться силой принудить свое подсознание. — Кто-то определенно был здесь вчера. Я развернулся к Калену: — Ты можешь пойти по следу?
— С легкостью.
— Уже темнеет, мы должны вернуться на катер и заняться этим утром, — произнес Данн.
— Утром след исчезнет, — возразил Кален.
Я прикинул риски. Идея отслеживать кучку убийц в темноте мне не нравилась, но было бы ещё хуже полностью потерять их след. В следующий раз, когда они выскочат из кустов, в прицеле могу оказаться я, так что лучше взять инициативу в свои руки, пока это возможно. Мы с Юргеном уже достаточно находились по темным углам, и я уже знал, насколько может быть бесшумным Кален, когда это ему нужно. Кроме того, Данн и его бойцы будут топать по подлеску, словно стадо орков.
— Я и Юрген пойдем с Каленом. Остальные отправляются на катер. Встретимся на причале, когда завершим разведку.
В любом случае, это был хоть какой-то план. К несчастью, все вышло совсем не так.
06
Поначалу, особенно после могильного аромата оскверненной часовни, я почти испытал облегчение, оказавшись в прохладных тенях окруженный растительностью. Но чем дальше мы уходили от причала и от защиты патрульного катера и его тяжелых болтеров, тем сильнее во мне росло нехорошее предчувствие. Мы с Юргеном поспевали за Каленом, пока он шел по подлеску, время от времени останавливаясь и снова изучая незаметные следы, оставленные нашим противником, в свете приглушенного люминатора.
Я весь обратился в слух во всех направлениях, отчаянно пытаясь разобрать незнакомые звуки леса. Каждый шепот ветра в листве или незнакомый крик каких-то ночных существ казался мне звуком крадущихся и обходящих нас с фланга врагов.
Естественно, вокруг никого не было, Кален слишком хорошо знал местность, чтобы его можно было застать врасплох, но никакие логические выводы не могли успокоить интуицию, изводившую меня изнутри. В конечном итоге через некоторое время я ощутил на лице прохладный ветер с примесью морской соли, в уши ударило приглушенное биение волн. Через мгновение мы вырвались из подлеска и очутились на песчаном пляже. Свет восходящей луны окрашивал все серебром.
— Мы прошли через весь остров? — спросил я.
Кален покачал головой. Судя по наклону его плеч, его позабавил мой вопрос.
— Всего лишь полуостров. Но мы останемся здесь.
— Почему? — спросил я.
Наш гид улыбнулся, в нежном лунном свете, его зубы, казалось, блеснули.
— Хороший берег. Легко пристать, — он пожал плечами и пошел вдоль береговой линии, — тут бывают местные рыбаки.