— Во-первых, не на себя, Павел Александрович, а на испытательный участок, которого еще нет. И во-вторых, не в ближайшее время, а в перспективе.
— Но думать об этом нужно сегодня, — заметил Алексеев, что-то записывая в блокнот.
— Конечно.
— Я попрошу, Олег Викторович, набросайте свои соображения, дадим технологам, экономистам, затем вынесем на партком, обсудим на конференции трудовых коллективов объединения.
— Хорошо.
— И не затягивайте.
— Давайте спустимся на грешную землю, — предложил Куницын, которого волновал сегодняшний день, а не такие дальние перспективы. — Что будем с этим делать?
Он потряс заявлениями.
— Надо посоветоваться с бригадой, — уклонился от ответа Максименко.
Куницын укоризненно посмотрел на него и недовольно покачал головой.
— Против этого возражений нет, но хотелось бы услышать, Олег Викторович, мнение бригадира.
— Личное мнение Максименко — за единую крупную бригаду, — ответил тот. — Мнение бригадира — после совета с бригадой.
— Затянется, а нам надо решать.
— Почему затянется? — возразил Олег Викторович. — Сейчас позовем и решим.
Начальник цеха многозначительно постучал пальцем по циферблату своих часов.
— Они давно дома.
Максименко подошел к окну и махнул рукой.
— Мы упустили из виду, — усмехнулся Алексеев, — что имеем дело с бригадой «Дружных ребят».
— Просто поняли, что вызов неспроста, вот и ждут, — пояснил Олег Викторович и принялся считать заявления.
Когда все, в том числе и Суворов, дожидавшийся Иванникова, разместились, Максименко сказал:
— Двадцать три человека просятся в нашу бригаду. Да дней через пять ПТУ пришлет четырех будущих слесарей на практику. Что будем делать? — спросил он, прочитав в глазах товарищей одновременно радость и озабоченность.
— Ты бригадир, тебе решать, — неуверенно сказал Вывалов.
— Такую же удобную позицию избрал и ваш бригадир, — резко произнес Куницын. — Только он укрылся за бригаду, а вы хотите за него.
— Никто укрываться ни за кого не собирается, — заступился за обоих Архипов. — Но двадцать три не шутка.
— Можно создать еще три бригады, — нашелся Саша Белов.
— Можно, — согласился Максименко, — и будем кустарить. То, что хорошо сегодня, завтра — вчерашний день. А бригада в тридцать человек — силища.
— А как с такой махиной крутиться? — высказал сомнение Веточкин.
Начальник цеха снова хотел вмешаться, но Алексеев остановил: пусть сами обсудят. В конце концов, им работать — им и решать. И потом, навязанное решение не всегда лучше.
— Пятнадцать в смену потянем? — деловито спросил Максименко.
— Предлагаешь сквозную, двухсменную? — понял Белов.
— Да. В два звена. С передачей друг другу машин с неустраненными дефектами.
— Это, пожалуй, ускорит слесарные работы, — прикинул Вывалов.
— А слесари кто? — поинтересовался Архипов.
— Я только двоих знаю, — ответил Максименко. — Соловьева и Кузина. Ничего ребята.
— Ничего-то ничего, но они операционники: один в кабине разбирается, другой — в электрике. А нам нужны многоотраслевики, чтобы трактор знали.
— Подучатся, — не выдержал Куницын.
— Научиться-то научатся, если не дураки, — недовольно скривил губы Вывалов. — Только когда? А работать завтра надо.
— Я предлагаю, — сказал Максименко, — принимать в бригаду персонально, обсуждая каждую кандидатуру. Сразу и разобьем по звеньям.
— А нас тасовать будете? — с беспокойством спросил Миша.
— Думаю, не стоит, — ответил Максименко. — Мы притерлись и хоть в одном звене составим фундамент.
— Правильно, — поддержал Белов.
— Но тогда придется всех наиболее квалифицированных рабочих отдать второму звену, а себе взять, что останется, — сказал Веточкин, чем вызвал невеселое хмыканье Дмитрия Васильевича. — А что делать? — обернулся к нему Виктор.
— Все правильно. Интересы общие, — поддержал Максименко. — За основу примем, думаю, это предложение, а частные перестановки решим в ходе работы.
На следующий день собрались в Красном уголке.
— Давайте ближе и потеснее, — начал Максименко. — Дальше не просто рядом — вместе работать. Это не одно и то же.
Как и опасались, слесарей оказалось мало. И каждый знал в тракторе только одну операцию, которой занимался на конвейере.
Понимая состояние Архипова, Максименко предложил ему высказаться первым.
— Учиться слесарям придется, — поднявшись, сказал тот. — И по книгам, и под трактором. Пример тому — Иванников, — показал он на Юру. — От мясорубок до трактора. И, можно сказать, мастером своего дела становится.
Юрий покраснел, впервые услышав похвалу от деда, а тот продолжал:
— И работать. Не бегать от трудностей. В нашем деле чем труднее, тем скорее освоишь. Только придется, бригадир, еще одного наставники искать. Иначе не справимся.
Максименко кивнул.
— Этот вопрос мы с вами, Николай Филиппович, отдельно обсудим.
Бригаду разбили на два звена. Звеньевым второго выбрали И Волгина, в первом решили обойтись без звеньевого, раз в нем бригадир. Все наиболее подготовленные кадры, к радости Иволгина, отдали ему.
Затем избрали совет бригады, в который вошли Максименко и по дни человека от каждого звена.
— Теперь за дело, — заканчивая, сказал Максименко. — Но прежде чем расстаться, разрешите нас поздравить с днем рождения комплексной, сквозной!
Когда стали расходиться, Максименко взял Архипова за рукав:
— Задержитесь, Николай Филиппович.
Архипова удивили неожиданно просительные нотки в голосе бригадира. Удивление нарастало, по мере того как Максименко мялся, явно не зная, с чего начать разговор.
— Что с тобой, Олег? — с беспокойством спросил Архипов.
— Не знаю, кого ставить наставником слесарей во втором звене.
— А что начальство?
— Был. Разводит руками: где взять?
— И что предлагаешь?
Максименко, не отвечая, нервно перебирал лежавшие на столе заявления.
— Не мни, — сказал Архипов, — в них не найдешь. Хочешь Федора? — догадался он.
— Да, — выдавил бригадир, не поднимая глаз.
Архипов помолчал, потом подчеркнуто спокойно сказал:
— Слесарь отменный, лучшего и искать нечего. Он согласен?
— Не знаю. Решил сначала с вами поговорить, Николай Филиппович.
— Что со мной говорить? — Суровая складка легла поперек лба. — Пацанов я поднял, уйду в ПТУ.
— Вы оба нужны бригаде.
— Мы оба не можем работать даже в одном цехе. А за то, что не обошел, с меня начал, не перед фактом поставил, спасибо, Олег, уважил.
— Будете работать в разных сменах. Ваши контакты сведем до минимума: будете видеться только на общих собраниях.
— Нет.
— Хорошо. На собрания по очереди ходить будете.
— Если между двумя наставниками разных смен нет контакта, работы не будет.
— Вы останетесь в нашем звене, как и были, руководителем слесарных работ. Он во втором будет наставником чисто в плане обучения и практической помощи молодым. Руководство слесарями того звена поручим Кузину: он производит впечатление дельного работника.
— Мне он тоже понравился, — согласился Архипов, внутренне чувствуя, что готов сдать позиции. Он понимал, что такой слесарь, как Федор, находка для бригады. Но и без него, Архипова, не обойтись. Да и потом, самому грустно бросать начатое на полпути.
— Вот с Кузиным и будете решать все организационные и текущие вопросы.
— Согласится ли еще Федор? — усомнился Николай Филиппович.
— Далеко не уверен, — признался Максименко. — Но вы или он — так вопрос не стоит. Или вы оба, или без него.
— Ладно, Олег, попробуем. Если не будет меня цапать, как специалисты техническую сторону обеспечим.
Уже на следующий день Федор Васильевич оформлял в отделе кадров свое возвращение на завод.
…Несмотря на протез, он неутомимо лазил из одной ямы в другую, советовал, объяснял, помогал, однако в отличие от Архипова любил поворчать.
С созданием сквозной бригады работы заметно прибавилось, и цифры на экране показателей резко поползли вверх: месяц еще не кончился, а уже очевидно, что результаты будут не просто прежние, помноженные на четыре, а с приличным плюсом.
Правда, в бригаде появились нарушения трудовой дисциплины. Один прогулял из-за болезни бабушки, другой — по случаю приезда тети. Виновные рассчитывали, что все ограничится предупреждением на «оперативках», но они плохо знали традиции бригады и требовательность Максименко. Совет бригады на первый раз снизил им КТУ, отбив на будущее не только у них, но на всякий случай и у других желание ухаживать за здоровой бабушкой или встречать несуществующую тетушку.
Наконец наступил тот радостный для первого состава бригады день, когда Суворова аттестовали и присвоили ему третий разряд, а Иванникову повысили до четвертого. После смены всем звеном пошли во Дворец культуры на праздник посвящения в рабочие.
В вестибюле именинников встретили мамы и девушки.
Миша первым делом направился к Наташе, но Максименко остановил:
— Подождите, Михаил Сергеевич. До начала есть время, и нам надо решить один вопрос.
Суворов поморгал глазами и с растерянным видом остался стоять рядом с бригадиром.
— Когда вас принимали на работу, Михаил Сергеевич, вы не хотели работать. Помните?
Миша кивнул головой, все еще не понимая, к чему ворошить старое.
— И тогда, — торжественным тоном продолжал Максименко, — бригада взяла с вас слово, что вы добросовестно проработаете шесть месяцев и получите разряд. Тоже, надеюсь, помните?
Суворов снова кивнул.
— И в свою очередь вам было обещано, что после этого вы сможете уйти на все четыре стороны, если, конечно, захотите. Должен сказать, что вы свои обязательства выполнили. Бригада довольна вами, и сегодня вас заслуженно перевели в рабочие. Мы тоже не хотим оставаться у нас в долгу, и поэтому, как и обещали, разрешаем перейти из нашей бригады куда хотите.
Он замолчал, а Миша переводил глаза то на серьезные лица товарищей по работе, то на маму, кажется впервые вытиравшую слезы не от горя.