Перебьются. С рабочих требовать не положено.
Юрий, минут десять маячивший в коридоре, увидел направлявшуюся в его сторону такую знакомую с той поры инспектора по делам несовершеннолетних Федорову. За ней шел с матерью паренек лет шест-нвдцати.
Никак Иванников? — прищурив глаза, неуверенно спросила инспектор.
Он самый, Нина Павловна, — ответил Юра и по привычке снял перед начальством шляпу.
Не ждала тебя так рано.
Ничего себе рано — четыре года.
Неужели четыре? Как время летит.
Для кого летит, а для меня тянулось.
Но надеюсь, теперь…
Правильно надеетесь, — невежливо перебил Иванников, которому совсем не хотелось выслушивать очередное наставление.
Поняв, Федорова спросила деловым тоном:
Затруднения с работой? Нужна помощь?
Этого только не хватало — с милицией поступать.
Нет, спасибо, Нина Павловна, все в порядке.
Ну, счастливо тогда.
К нему подошел парнишка.
Покурить найдется?
Юрий окинул его взглядом, и защемило в груди: словно себя «того» увидел и нем. Ну точная копия, только рыжий-рыжий.
Мать попыталась остановить сына, но тот отмахнулся.
Архипов с Максименко еще не появились, и Юра решил, что успеет перекурить. Он угостил нового знакомого сигаретой, и они вышли на лестничную площадку.
— Как звать? — спросил Юрий.
— Мишка, — ответил тот и в свою очередь полюбопытствовал, указывая на его голову: — Пятнадцать суток?
— Четыре года, — отрезал Юра.
— Да ну?! — Мишка вытаращил глаза и уставился на Иванникова. — И за что?
— За все разом, — отделался Юра, не желая вдаваться в подробности.
А в кабинете начальника отдела кадров с появлением капитана милиции Федоровой разговор пошел еще круче.
— Для чего, спрашивается, брали обязательство навести в районе образцовый порядок, вплотную взяться за болтающуюся без дела молодежь, создали комсомольско-молодежные участки, цехи? — горячился Максименко, быстрыми шагами меряя кабинет. — Вы будто нарочно палки в колеса вставляете, товарищ Филимонов.
— Вот именно, комсомольско-молодежные, — подхватил тот, — а не уголовно-трудновоспитуемые. И Нина Павловна, чует мое сердце, неспроста пожаловала. Опять, видно, кого-то из своих гопников привела.
— Конечно, Евгений Павлович, — спокойно подтвердила она. — Товарищ, — она посмотрела в сторону Максименко, — совершенно прав. К кому, как не к рабочему классу, обращаться милиции за помощью, когда речь идет о перевоспитании молодых людей.
— Но у нас не колония, уважаемая Нина Павловна, — возразил Филимонов.
— Верно, — согласилась Федорова. — Поэтому мы и направляем к вам ребят, которые не совершили преступлений, но могут. И потом, многоуважаемый Евгений Павлович, — в тон ему ввернула она, — выражение «гопник» устарело. Оно употреблялось в двадцатые годы, когда процветала беспризорщина.
— Не модное, хотите сказать.
— Дело не в моде. По существу неправильное…
— Мы отвлеклись от темы разговора, — вмешался молча сидевший до этого Архипов, — а обеденный перерыв кончается. Я хочу лишь напомнить, что речь идет о внуке потомственного тракторостроителя.
— Так-то оно так, — замялся Филимонов и обратился за поддержкой к Федоровой: — Представляете, Нина Павловна, уже не только ваших трудных мне навязывают, а настоящих уголовников. Ну, пусть, куда ни шло, на подсобные работы или, согласен, в цех ширпотреба. А то ведь на основное производство! Вчера в колонии — сегодня на главный конвейер?!
— Случайно не об Иванникове спор? — спросила Федорова. — Я встретила его в коридоре.
— О нем самом, — махнул рукой кадровик. — А вы его знаете?
— Еще бы!
Филимонов торжествующе посмотрел на Максименко и Архипова.
Он хочет работать со мной, — сказал Максименко, останавливаясь перед инспектором. — Парень тракторами бредит, а его — на мясорубки!
Одно скажу: насильно Иванникова не заставишь ничего делать. А если сам хочет, будет работать. Рискните, Евгений Павлович, думаю, не пожалеете. И потом, если что, мясорубки от него не уйдут.
Хорошо, с ним решим. А вы на этот раз кого доставили, Нина Павловна? — спросил Филимонов.
Мишу Суворова. Временно. До прихода путевки в спецПТУ. Я вам звонила, — напомнила инспектор.
Начальник кадров устало махнул рукой:
Ладно. Вот в экспериментальную бригаду, что вы, Максименко, сколачиваете, и есть мнение направить обоих. И не спорьте. А то хлопотать да поддакивать все горазды, а от учеников лишь бы отпихнуться.
Вызвав секретаршу, Филимонов распорядился:
Давайте сюда новое пополнение.
С матерью, — подсказала Федорова.
Так ведь я только об Иванникове. Мне нужны опытные…
Всем нужны опытные, а кто их опыту учить будет? — повысил голос начальник кадров.
Я, — удивил всех Архипов.
То есть как вы, Николай Филиппович? — не понял Филимонов. Вы бригадир слесарей…
В экспериментальную и слесаря, как я понимаю, нужны. Возьмешь? — обратился он к Максименко.
Вы что… серьезно? — спросил тот.
Ну а что остается делать? Ведь такой слесарь, как Юрка сегодня, да еще ученик тебе не поддержка.
Так и я о том же.
Перейду к тебе и возглавлю слесарную часть в бригаде. Стану наставником над этими двумя. Согласен?
Спрашиваете! Но вы потеряете, Николай Филиппович…
Хочешь сказать, в зарплате? Верно, потеряю. Зато найду в учениках.
Появление в дверях Иванникова и Суворовых прервало разговор.
Федорова подозвала мать Суворова, показав на свободный стул возле себя.
Ну что с вами делать, орлы? — обратился к ребятам начальник.
Суворов пожал плечами, а Иванников отделался молчанием: чего <*прашивать, вчера все сказано. Встретился взглядом с Максименко и Архиповым, кивнул им.
Ты, Суворов, хоть что-нибудь умеешь делать?
Научат, — односложно ответил тот.
А учиться-то хочешь?
Нет. — Михаил уставился в пол.
Зачем тогда пришел на завод? — удивился начальник.
Не пришел, а милиция привела, вот она, уточнил мальчишка, показав головой на Федорову.
Ясненько. С тобой, Суворов, все ясно, — повторил Филимонов. — Примем временно, ну, скажем, на три месяца.
Он придвинул к себе документы и взялся за ручку, но Максименко остановил:
Временщики нам не нужны. Одно из двух: или вообще не брать, ими принять постоянно.
Но если милиция просит на время…
Суворова возьмем и поручимся за него лишь при условии, что втрое на путевку будет отозван, — отчеканил Максименко.
Суворов часто задышал, мать уголком носового платка вытерла глаза.
Если не справитесь, нам путевку вторично неудобно запрашивать. А он, предупреждаю, трудный, неорганизованный, еле восемь классов окончил, замечен в выпивках, задерживался за мелкие кражи, и хулиганство.
Пока Федорова перечисляла его «художества», Суворов поднял гомону и собрался что-то возразить, но, получив от Иванникова тычок локтем в бок, промолчал.
Завод не временное пристанище для бездельников. Или отдаете мим парня насовсем, или занимайтесь с ним сами.
Полностью согласен, — присоединился Архипов.
Федорова переглянулась с Филимоновым. Тот пожал плечами: сами, мол, видите, в какой обстановке приходится работать.
Я выйду позвонить, — сказала, поднимаясь, Нина Павловна.
Как только дверь за ней закрылась, начальник отдела кадров переключился на Иванникова:
Вас мы решили направить во вновь организуемую бригаду.
Максименко подошел к нему, положил руку на плечо.
Оформляй пропуск и — прямо в цех. Мы с Николаем Филипповичем пошли, — обратился он к Филимонову. — Обед уже кончился.
А как с Суворовым? Подождите милицию.
Максименко потрепал Мишкину шевелюру и вышел вслед за Архиповым, бросив на ходу:
Согласитесь на наши условия — ждем вместе с Иванниковым.
Вскоре вернулась инспектор милиции.
Принимайте постоянно, Евгений Павлович. Решили рискнуть…
К концу рабочего дня с новенькими пропусками в кармане Иванников и Суворов подошли к главному сборочному конвейеру.
И распахнутые ворота цеха видно, как кран-балка подает на первый пост одну за другой две полурамы, здесь их монтируют, дальше кантонаваьель переворачивает раму.
Шли вдоль конвейера, оглушенные шумом, пораженные тем, как из сложных узлов и деталей вырисовываются контуры мощной машины. За несколько минут на их глазах родился трактор, на подходе второй, за мим третий, и так без конца. Было чем залюбоваться.
Но это не мешало Юре время от времени поглядывать вверх. Наконец он остановился и помахал рукой.
Но тому, как Надежда даже там, наверху, в кабине крана, стала суетливо заправлять волосы под косынку, понял, что заметила. И не только сейчас.
Он постучал пальцем по стеклу часов и махнул рукой в сторону ворот цеха: мол, жди после смены.
Снизу видно, как Надя засмеялась, прикрыв ладонью рот. Над чем она смеялась, сообразил, когда невесть откуда вынырнула Ильина и, поднявшись на цыпочки, стала кричать:
— А ну марш отсюда! Тоже мне кавалер выискался. Нашел место и время назначать свидание.
— А ты кто такая, чтобы командовать здесь?!
— Бригадир.
— Да ну?!
Иванников и Суворов заспешили в конец конвейера и вскоре увидели Максименко, как раз ставившего трактор на яму. До конца работы оставалось несколько минут, и Юра, наблюдая за движением трактора, старался угадать, с устранения какой неисправности предстоит завтра начать трудовую деятельность.
После окончания смены в Красном уголке цеха собрались те, кого Максименко увлек идеей создать новую бригаду. Новую не по счету, а по организации работы, объединив не одних водителей-испытателей, как прежде, а вместе со слесарями-ремонтниками. Пусть для начала небольшую, экспериментальную, лишь бы дружную.
В свое время водителям-испытателям довелось пережить шумиху создания, а вскоре тихий развал первой бригады. Поспешили, а главное — людей не подготовили.
И вот теперь на всех постах сборочного конвейера постепенно перешли на работу бригадным методом на единый подряд, а на конечном, самом ответственном участке шестьдесят водителей-испытателей трудятся всяк сам по себе.