А дальше она разревелась. Мне стоило больше чуткости проявить, наверное.
– Не плачь! – я похлопала ее по плечу. – Я что-нибудь придумаю. Ну, и может меня пожалеют в конце-то концов!
– Не пожалеют, – Дариз всхлипнула, – верховный жрец такой беспощадный. И если что-то решил, то не отступит! Мне ли не знать?
Она выкатила из комнаты тележку, все так же хлюпая носом. Ей ли не знать? Мои подозрения насчет нее и Омерфора перерастали в уверенность. И отношения у них, если судить по реакции Дариз, абьюзивные. Ух, показала бы я этому тирану домашнему, как девушек запугивать! Еще и ко мне с поцелуями лез, хам!
Поделившись своими соображениями с кошкой, я вытащила одну из захваченных в лавке Меленхен книжек. Взяла ту, что потоньше и современнее остальных, об истории развития Риануртаза последние лет сто. Очень познавательно, аж в сон клонит. Почти до отхода ко сну я ее и читала. А потом решилась, вытащила опальную Иналуру из-под матраса и сказала изображению:
– Ладно, я теперь знаю, кто ты. И не понимаю, придумала наши беседы или нет. И кто меня от огня все-таки спас. Если расскажешь, буду благодарна.
Спрятала богиню на место и спать легла. Минутка медитации на картину сработала безотказно. Провалившись в дрему, я вновь увиделась со своей неискренней собеседницей. Иналуру сидела на берегу озера, действующего, с водой. В руках у нее был предмет, который я идентифицировала как удочку. Две длинных палки, скрепленных друг с другом, между ними – еще одна, короткая и толстая, за нее Иналуру и держалась обеими руками. Интересное приспособление. Возможно, даже удобное. Все остальное было, как у наших удочек – леска, поплавок из перышка. Наверняка и крючок есть, не видно просто.
– Сколько воды! – сказала я, мечтательно глядя на озерную гладь, по которой проплывали вполне обычные удочки.
– Это Иолушка. Озеро так называется. Ну, спроси меня, почему я притворялась своей младшей сестрой.
– Без запроса не будешь отвечать? – я вспомнила, что злюсь на нее. – Я тебе поверила, как дура, думала что тебя Оделамора зовут. А ты вообще не она. И меня никто не посылал, получается! Игры ваши божественные всё.
– Спокуха! – Иналуру грамотно подсекла рыбу и резко выдернула улов из воды.
– Смотри, красавица какая. У вас водятся похожие?
– Угу, это карп, – мрачно сказала я, – зеркальный. Отличная добыча.
– Сияет как солнышко, – восхитилась богиня, – в общем, ты не злись. Оделамора пропала куда-то. Ее с зимы никто не видел. А я подумала, может она тут, в этом мире потерялась. Спустилась ее поискать, и сама попала под раздачу. Теперь только во сне и могу являться. А ей притворилась, потому что ты других-то из нас не очень и готова была бы признать. Тебя все называли посланницей Оделаморы. Вот я ей и прикинулась. Чтобы доверие вызвать.
– Погоди, – я присела рядом на бережок, глядя как Иналуру освобождает карпа и любуется им. Рыбина трепетала в руках вседержительницы, но сбегать не пыталась.
– Если Оделамора пропала, а ты тоже у нас тут в какой-то неловкой ситуации, то как же Солнце и Луна функцинируют.
– Ты серьезно? – Иналуру посмотрела на меня с удивлением. К моему ужасу, то же самое сделал и карп.
– То есть ты думаешь, я сама лично каждое утро поднимаю Солнце, а к ночи его отсюда выпинываю, а Одела выкатывает свою Луну? Это ж светила. Они сами прекрасно ходят по орбите. У вас в мире астрономия хоть есть?
– Есть, – буркнула я, понимая, как глупо выгляжу, – тогда поясни, почему ты богиня Солнца, если им не повелеваешь?
– Просто я умею работать с его энергией. Направлять силы куда следует.
– Вот сейчас ты их направляешь, чтобы дождя не было?
– Нет, я ж себе не враг. Да и вообще, в данный момент мало что могу. Только картинки показывать разве что. Видишь ли, меня и в Иолуши нет, а там все прекрасно без меня работает. А вот в Рианурте что-то пошло не так. Так что нас с сестрой надо бы освободить, а сломанный механизм починить. И у тебя на это, если не ошибаюсь, теперь уже четыре дня. А ты все прохлаждаешься.
– Да где я прохлаждалась-то? В склепе только если.
– И насчет склепа, ты хорошо придумала с колдуньей поговорить. Вот прямо с утра бери Омерфора за жабры… извини, рыбка, ничего личного… и дуй в эту их темницу. Поставь условие – выпустить старушку оттуда. Сгинет же! Попроси для нее более комфортную обстановку.
– А как уговорить меня послушать?
– Я тебе помогу еще с одной картинкой. Возьми своего фамильяра с собой, для убедительности. Найди буквально пригоршню воды и брызни на склеп. И еще раз про акерамус скажи. Тебе вроде бы это слово понравилось. И увидишь, что дальше будет. Ну, бывай.
Иналуру кинула карпа обратно в озеро, положила удочку на землю, встала, деловито отряхнула платье, показывая, что аудиенция закончена.
Я открыла глаза и поняла, что утро уже наступило. Быстро ночь пролетела. Что ж. в склеп, так в склеп!
ГЛАВА 21. Кое-что проясняется
Четыре дня до фейерверка… или моего триумфа? Во второй вариант пока слабо верилось. Иналуру велела взять Барселлу с собой, и я нашла это решение очень мудрым. Совсем забыла, что как ведьма, просто обязана появляться на людях со своим фамильяром.
– Хотите развлечь питомца летучими мышками? – поинтересовался Морестен почти доброжелательно.
– Это фамильяр, – напомнила я. Но в спор по поводу моего статуса вступать больше не хотела. И сама в нем не уверена была слишком.
– Я думал, фамильяры должны уметь разговаривать, и человеческий облик принимать, – заметил Морестен. Мы с ним и с Барселлой сидели внутри экипажа, сегодня нас вез настоящий кучер, а не верховный жрец.
Разочарование, которое я испытала, увидев за дверью молодого коллегу Омерфора Амосфеевича, удивило и меня саму. А ведь он и не собирался меня сопровождать к Меленхен, я это знала заранее. Глупое сердечко все равно дрогнуло, когда я услышала стук в дверь. Осторожный, вежливый. Могла бы догадаться, что это не он. С настолько серьезным лицом, с каким он ходит, в дверь так аккуратно не стучат.
– Барселла прекрасно умеет принимать облик человека, хотя это больше на призрака похоже, – вдохновенно соврала я Морестену, – прозрачная такая девушка, бледненькая. Но чужих она стесняется. А в виде кошки ей разговаривать неудобно, у нее голосовые связки не предназначены для воспроизведения речи. Только мяукает. Но я ее прекрасно понимаю. Ибо ведьма.
Тут Барселла многозначительно мявкнула из своей коробки.
– И что она сейчас сказала? – заинтересовался Морестен.
– Карету тряхнуло, ей не понравилось, – перевела я.
– Прошу прощения, валимея Барселла, – юноша склонил шею под непостижимым для меня углом, пытаясь заглянуть в окошечко переноски, – мы уже подъезжаем, и здесь дорога плохая.
Потом переспросил у меня с тревогой:
– А она понимает? Или надо было пару раз мяукнуть?
– Ей больше нравится, когда мурлыкают. Но не волнуйся, она распознает ваш язык.
К моему огромному облегчению, экипаж остановился и разговор об особенностях взаимодействия ведьмы с фамильяром прекратился. Взяла в правую руку метелку, в левую – коробку с кошкой. Морестен помочь не решился, боялся моих колдовских штук.
Склеп выглядел еще более ужасным, чем я его запомнила. От него веяло могильным холодом и я испугалась, что Меленхен внутри него мы живой не обнаружим.
Морестен с усилием открыл дверь. Я отметила, что у Омерфора это вышло легче и как-то изящнее. Приготовилась совершать темный ужас… и у меня этого не получилось. Потому что в склепе горел свет!!! Я даже разглядела небольшой покосившийся столик, на котором располагался целый канделябр со светочами. Войдя внутрь, я увидела Меленхен, которая почти удобно устроилась на груде каких-то матрасов. Да, общий вид склепа был неприятен. Запустение чувствовалось, какие-то коробки по углам стояли. Но в целом все не так страшно. Да еще корзинка с едой под дверью. Свежей едой, значит ее навещали.
– Ларисоль? – Меленхен выглядела радостной, но не удивленной, словно ждала меня.
– Морестен, а почему у меня света не было? – спросила я строго жреца. Тот покраснел и пожал плечами. Наверное, я не по адресу обратилась.
– Рада, что вы в порядке, – обратилась я к старой колдунье.
– Все здесь прилично, – кивнула она, – вот только отхожее место неудобное. Но я не жалуюсь. Скучновато, правда, но мне журнальчики носят. И что ценно, воду не приходится самой добывать. Но ты ведь не интерьеры пришла обсудить. Присаживайся.
Кюргена показала приглашающим жестом на матрас рядом с собой. Я послушась.
– Ты можешь оставить нас одних, лапочка? – ласково спросила Меленхен у Морестена. Тот испуганно кивнул и выбежал, к счастью, не закрыв за собой дверь. У меня в этом месте развивалась клаустрофобия.
– Меленхен, – начала я, когда топанья жреца уже не было слышно, – боюсь, я запуталась. У меня столько информации, а ответов не появилось. Только подозреваемых куча образовалась.
– Подозреваемых? В чем? – заинтересовалась ведьма.
– В наведении порчи на Рианурт, конечно же!
И я подробно изложила Меленхен свои соображения. О поддельных богинях, странных соседях, магии, которая не дает дождю пролиться, о вероятности научно-магического вмешательства и даже о заклинании жрецов Дагаюла.
– Словом, понятно, что ничего не понятно, – закончила я свой рассказ.
– Вот тебя носит туда-сюда! – восхитилась Кюргена. – Даже с Иналуру познакомиться успела.
– Во сне. Только она ненастоящая, возможно.
– Почему это? – на этот раз Меленхен возмутилась. – Сильнейшее божество нашего королевства почтило тебя своим визитом, а ты сомневаешься.
Пожилая женщина буравила меня пытливым взглядом зеленых глаз. Неожиданно молодых и ясных. Я в первый раз обратила внимание на ее прическу. До этого я видела Меленхен только в темно-синей косынке, сейчас же голова была непокрыта. Седые волосы чуть растрепаны, понятно что в склепе укладку не сделаешь, но легко можно понять, что пряди уложены дредами. Удивительный мир! Вообще, она очень напоминает Иналуру с моей картинки, даже нос слегка вздернутый. Уж не ее ли видела Дариз? Помню, она говорила, что изображение похоже на реальную женщину…