– Ты такой добрый, – расчувствовалась я, – знаешь меня сейчас нигде не ждут. Так что могу поучаствовать в твоем опыте.
Он чуть не запрыгал на месте.
– Тогда нам надо вернуться в “Мешок”, у меня там все приготовлено. Опять идти! Я вздохнула. И вдруг краем глаза увидела стремительное движение между деревьями.
– Кто это? – такое быстрое перемещение вызвало у меня беспокойство. Новые злоумышленники? Мне вчерашнего хватило. И завтрашнего.
– Птичка может. Большая.
– Угу, страус, – предположила я, направляясь к дереву, к которому прислонила метлу. Ее не было. Снова!
– Гирик, меня обокрали! – сказала я почти спокойно, чувствуя, как в висках заработали маленькие наковаленки.
Я понимала: надо бежать. В том направлении, где я заметила движение. Гирик понесся за мной. На разведчиков мы с ним не походили, сухие ветки хрустели под ногами, а сбитое дыхание, кажется раздавалось эхом. Куда двигаться, было не очень понятно. Но на месте уже оставаться было невозможно. Кому нужна моя метелка настолько, что ее все время крадут? Может, опять подбросят куда-нибудь?
– Стой! – прошептал Гирик так громко, что взлетели перепуганные птицы с ближайшей елки. Ну, ладно, может я преувеличиваю незначительно. Малин показывал вперед трясущейся рукой. Я проследила взглядом в направлении его пальца. Деревья кружком обрамляли большую поляну, которая хорошо просматривалась, как и всё в этом лесу. И там были люди. Трое, в черных плащах. Лиц не разглядеть, надо подбираться ближе. Мы постарались сделать это осторожно, чтобы нас не услышали. Слава Габаюлу, или как там зовут их спящего верховного бога, мужчины так увлеклись разговором, что нас не услышали. Подобравшись ближе к хороводу из стволов, я чуть не испортила все. Еле сдержала крик, увидев прислоненную к одному из деревьев метлу. Судорожно схватила, прижала к себе.
Это что же, ее сюда приткнули и пошли беседовать? Тогда парни в курсе, что в лесу есть кто-то кроме них. Нужно быть осторожнее. Или есть еще один наблюдатель, кроме нас?
– Там Тимей, видишь? – жарко прошептал мне на ухо Гирик. Я пригляделась и разглядела счетовода. Он, как и остальные, был в черном плаще, поверх которого накинута массивная сияющая цепь. Украшение на этой цепи меня поразило. Квадрат, в который вписан круг, в него – треугольник. А в треугольнике маленький человечек. Как я разглядела это с приличного расстояния? Зрение хорошее, а тут еще и от стресса обострилось. Да и кулончик у него крупненький, на половину грудной клетки. Как он такое на себе носит, тяжелое же поди!
Один из таинственных мужчин стоял ко мне спиной, а в третьем я узнала Делана, приятного пожилого жреца, первого помощника Омерфора.
– Мы все так же не знаем, откуда она, о великий, – донеслось до нас. Это Дален извиняющимся голосом что-то рассказывал Тимею. Великий? Получается, и счетовод поддельный, и возможно, вовсе не Тимей. Странный городок, и не зря я всех подозревала. Сдается, обо мне они говорят.
– Зато она прекрасно знает, что мы с вами здесь! – у него даже голос изменился. Стал глубже, мощнее. Тимей смотрел прямо мне в глаза, и казалось, между нами протянулись две линии, за которые он может дернуть и заставить подойти ближе. Не в силах противостоять его гипнозу, я медленно пошла на поляну.
– Ларисоль, куда ты? – запаниковал студент.
– Беги, Гирик, – с усилием разлепила я губы, – иначе пострадаешь.
– Задержите парнишку, – велел Тимей.
Я увидела, как мимо меня пробежал … Морестен. И кинулся вслед за Гириком, который попытался спастись. Или на помощь позвать.
А меня ноги несли все ближе к удаву.
– На колени перед великим! – рявкнул Делан.
– С радостью, если вы объясните, чем счетовод из Грантера успел возвеличиться, – я почти хрипела, но не теряла присутствия духа. Расстояние между нами стремительно сокращалось.
Кем бы ни был Тимей, он искусный маг. Или гипнотизер. И мне совсем-совсем не хотелось к нему приближаться, ничего хорошего от нашего контакта я не ждала.
– Оставьте девчонку в покое! – этот стальной голос я бы узнала из тысячи. И Омерфор здесь! Жаль, я не могла обернуться, чтобы в этом удостовериться.
– И что ты сделаешь, смертный? – насмешливо спросил Тимей, на долю секунды ослабляя зрительный контакт. Мне хватило этого, чтобы упасть на землю, обнимая метелку.
Омерфор выбросил обе руки вперед, от них пошла серебристая волна, она почти достигла Тимея, когда тот ухмыльнулся и просто погрозил ей пальцем. В воздухе появилась огненная дорожка, которая тут же охватила волну Омерфора, уничтожая за считанные секунды.
А счетовод начал меняться на глазах. Он увеличился как в высоту, так и в ширь. Я такое лишь в фантастических фильмах видела. Лицо его стало черным, глаза – огненными. В поднятых руках клокотал синеватый огонь, словно чудовище предпочитало использовать природный газ.
– Дагаюл! – ошеломленно выдохнул Омерфор.
И тут мои нервы не выдержали. Я завизжала, выставив метлу перед собой. От каждой веточки протянулась голубоватая, светящаяся нить или даже стрела, с карандаш толщиной и все они устремились к Тимею-Дагаюлу.
ГЛАВА 26. Омерфор. Боги среди нас
– Мы можем помиловать ее, отец. Пока она здесь, открывается незримое ранее. Мы просто были слепы, пока не появилась посланница.
Верховный жрец и герцог Риануртский наслаждались лимонадом с вечным печеньем. Низкорослый Амосфей Уртыга подпрыгивал на подушечках, возложенных стопкой на троне, чтобы дотянуться до лакомства.
– Здорово он тебя поцарапал, сын мой, – сказал герцог, не отвечая Омерфору, – того и гляди, шрам на щеке останется, девушки любить не будут. Уродства у нас не в моде.
– А Ларисоль сказала – шрамы украшают мужчину, – рассеянно заметил жрец, отпивая лимонад.
– Большей дикости не слышал. И почему ты считаешь, что казнь стоит отменить? Уже обещались послы из самого Витифана. А это далеко, знаешь ли. Они два дня назад как выехали.
– Ты хочешь лишить жизни девушку только потому, что к тебе гости едут? – Омерфор резко поставил стакан на стол.
– Ведьму. И не только поэтому. Она обещала вызвать дождь, ты помнишь? Пока валимея Ларисоль вызвала лишь беспорядки.
– Герцог! – Омерфор старался соблюдать иерархию даже с родственниками, жаль, не всегда получалось. – С помощью Ларисоли мы вычислили Руфона, который как стервятник кружил над Риануртом. Она вышла на Дагаюла. Мы теперь знаем,что Делан и Морестен служили ему, прямо в храме Оделаморы. И в конце-концов, она изгнала бога тьмы в дыру, из которой он пришел, буквально вымела из нашего мира.
Омерфор вспомнил, как десятки светящихся стрел превратились в щупальца, обвились вокруг Дагаюла и сжимали, пока он не съежился до человеческих размеров. Отщепенец среди высших изрыгал нецензурные проклятия и грозился вернуться, чтобы поглотить Рианурт на завтрак. Но под ним уже разверзлась почва и поглотила его в свои глубины, все так же связанного.
– Виновный найден, а значит скоро все наладится, только нужно время, – попытался найти последний аргумент жрец.
– Ты отвлекаешься, Омерфор, – герцог налил себе еще освежающего напитка, – условия были какие? Дождь в течение семи дней, или на костер. На исходе шестые сутки. Завтра вечером должна случиться развязка.
Формально отец был прав. Но справедливости в этой правоте не чувствовалось.
– Единственное, на что пойти могу, подельницу ее, Кюргену, помиловать. Пятьсот часов общественных работ – и она свободна. Пусть воду развозить помогает торговцам. Я большую партию заказал в Иолуши. Завтра в наш город прибудет много гостей. Накупят сувениров, захотят пить и разберут воду за любые деньги.
Амосфей рассуждал с деловитым добродушием, но у Омерфора, как часто бывало, по спине шел холодок от его слов. Иногда ему казалось, что отец начисто лишен обычных человеческих чувств. Ему чужды сопереживание и милосердие.
Попрощавшись с герцогом, жрец вышел на улицу. Вечерело и жара немного отступила. Он увидел, как во двор замка въезжает вереница подвод, груженых цистернами. Воду привезли. Охранников было что муравьев. Оберегали драгоценный груз. Нередко такие обозы грабили. Жажда превращала людей в чудовищ.
Ему захотелось увидеть ведьму. Или все же – Посланницу? Он уже и не знал, что и думать. А само по себе думалось мало приличествующее верховному жрецу. Хотелось лицом зарыться в ее светлые волосы, шептать на ухо всякие глупости. А уж о чем мечтали его руки, вовсе не стоит упоминать. Да-да, сталкиваясь с ней, жрец ощущал, будто каждая часть его тела живет по-своему и имеет собственные желания.
Но главным, чего сейчас хотел Омерфор, было спасение ведьмы. Он должен придумать, как избавить ее от казни. Найти лазейку в законах? Слово герцога непреложно. Он и сразу насторожился, когда отец вынес вердикт: “дождь или казнь через семь дней”. Почему правитель так настроен? Омерфор пытался его переубедить. Ему одного раза хватило ее сжигать, второго он не перенесет. Что, если прийти и предложить сбежать с ним?
А вдруг она не пожелает? Нет, когда они целовались, все выглядело и чувствовалось так, словно она за ним куда угодно готова проследовать. Но в остальном… они же пяти минут провести не могут, чтобы друг друга не подкалывать.
Но это не повод дать ей сгинуть. Он решительно отправился в “Мешок”. Долго стучался сначала в один номер, потом в другой, пока не пришла Дариз и не сообщила, что валимея Ларисоль на заднем дворе с валлом Гириком сходят с ума и расходуют и без того скудные запасы воды.
Омерфор проследовал и туда. И застал интересную картину. Эти двое сидели прямо на земле, как дети, и радостно смотрели, как кипит вода в котле, стоящем на каком-то приспособлении для нагревания. Без огня и дыма. Пар поднимался над котлом, как и положено по природе вещей. А потом втягивался в облачко приличных размеров, которое зависло на высоте около двух метров над посудиной. Облачко росло, пышнело на глазах. Впечатляет!
– Смотри, валл жрец, какое у нас тут природное явление! – беззаботно позвала жреца Ларисоль. И он почувствовал, как сердце сжали обручи. Захотелось схватить ее, утащить подальше от всех, кто может причинить вред, отправить на костер или замуровать. А еще вдруг возникло желание студенту дать по морде. Уж он и сам не знал, почему. За то, что тот с ней рядом. И смеется, и по плечу ее бьет по-свойски, мол, посмотри, какая у нас тут получается штуковина. И за то, прежде всего, что ей с этим парнем легко, интересно и весело. Даже накануне собственной казни.