— Ну нет так нет. Я тут тоже вроде как сводником не нанимался.
Неожиданно для себя я мгновенно передумываю — мне просто в руки дают дополнительный шанс пообщаться с Денисом, а я отказываюсь!
— Я приеду! — слышу, как он усмехается. — Только… я с подругой.
— Бери подругу, приезжайте, — говорит он и тут же отключается. Через несколько секунд пиликает пришедшее сообщение.
А Аленка только рада оказаться в гуще событий, несмотря на мое разочарование, что приглашение-то получено не от Дениса.
Через час наше такси подъезжает к элитной многоэтажке, но не успеваем мы подойти к домофону, как дверь распахивается перед нашим носом и дает возможность лицезреть свеженького и снова сияющего Дениса, будто не он совсем недавно дрых без задних ног.
— Так, девчонки, у нас там сабантуй-то уже организовался, а коньяка, как выяснилось, нет. Я в магазин, поднимайтесь, девятый этаж, — и улетает под дождь даже без зонта.
Улыбаюсь растерянно ему вслед, но Аленка тянет за руку в подъезд. В лифте напоследок, уже в десятый раз, обсуждаем стратегию:
— Не веди себя как пугало! Не тянись к нему сама, со всеми общайся одинаково. Пусть он сам захочет тебя «раскусить»!
Она меня уже достала с этим «пугалом», поэтому раздраженно киваю.
— И читай его мысли! Всех читай… кроме меня, — смеется. — Тебе же для этого надо остаться трезвой, да?
— Да, желательно абсолютно, но…
Аленка — лучший напарник из всех возможных:
— Держись рядом. Я выпиваю первая, потом мы незаметно меняемся с тобой тарой. После двух-трех рюмок уже обычно никто не следит, кто пьет, а кто нет — там сможешь просто отставлять или выливать.
Хочется ее обнять от нахлынувшей благодарности:
— Ты готова пить вместо меня?!
— Пару рюмок! Переживу! Ты, главное, сама не пались! И… если вдруг помру, то отвези меня домой, не бросай героя на поле боя!
Дверь нам открывает Настя. Я представляю Аленку шумной толпе, которая рассаживается вокруг круглого широкого стола на низких ножках, прямо на пол. Пока приветствуем друг друга и обсуждаем, кто как закончил вчерашний вечер, возвращается Денис — с двумя полными звенящими пакетами. Ох, не знаю, смогу ли я оставить свою трезвость в тайне.
Мне, конечно, хочется сидеть с Денисом рядом, но это несколько усложнит процесс «провала» — мне надо хорошо его видеть и пересекаться взглядами, лучше — мельком, чтобы это не выглядело странно. Еще лучше — вообще опускать лицо сразу после провала или поворачиваться к Аленке, тогда и мои стеклянные глаза тоже останутся незамеченными. Поэтому я тут же пододвигаюсь ближе к Роме, от которого уже получила поддержку, поэтому во мне он вызывает почти такое же доверие, как подруга, а Аленка «зажимает» меня с другого края, чтобы Денису пришлось сесть напротив.
Рома смотрит на меня, приподняв удивленно бровь, но вслух не комментирует. Первый заход пролетает на ура: я делаю вид, что пью, а потом передаю коньяк Аленке под столом, взамен получая пустую рюмку. Никто особо и не смотрит. Как она и прогнозировала, после третьей вообще никому нет дела до того, что я ставлю полную рюмку обратно за стол.
К счастью, Аленка — всегда шумная, поэтому ее опьянение совершенно не бросается в глаза. Она сюда уже пришла с такими же блестящими глазами и звонким смехом. Просто профессиональный Джеймс Бонд, а не девушка! На месте парней я бы ее уже на сувениры разорвала, такую-то прелесть.
Наконец-то могу расслабиться и, под всеобщие разговоры и смех, сконцентрироваться на своей задаче. Денис что-то говорит Насте, а та, зажмурившись, смеется. Поэтому пока я решаю переключиться на временно оставленного в одиночестве Сережу — вскользь ныряю в его глаза, точно так же, как он, тереблю несуществующую пуговицу и тут же отвожу взгляд в сторону. А потом даже глаза закрываю, продолжая оставаться в нем.
В голове мелькают какие-то сумбурные мелочи, перед глазами — лица напротив, в том числе и мой профиль. Интересно, к кому она пришла — к Ромке или Денису? Хорошая вроде бы девчонка… Но не Настя… И всполохами, как взрывающиеся кадры, их ночь.
Надеюсь, я не вскрикнула от неожиданности. Открыла уже свои глаза, а Аленка меня невзначай приобняла, прикрывая. Да уж, Сережа в восторге от Насти. Да любой был бы в восторге, если бы знал, что она умеет делать этим своим маленьким красивым ротиком… А поза… Я до сих пор даже не подозревала, что это физически возможно! Смеясь очередной шутке Андрея, которую я не расслышала, вдруг устыдилась — я не собиралась заглядывать в настолько интимные вопросы. И уж тем более, к Сереже и Насте. Но стыд тут же отступает, потому что именно он, моя недавняя жертва, разливая по новой, вдруг обращает внимание на полную рюмку:
— Эй, Кирыч, не филоним! Трусов, лентяев и шаманов с бубнами мы из общины выгоняем. С позором!
Я хватаю рюмку с самым честным:
— Я без бубна!
Зыркаю на Аленку, она зыркает на меня, что в переводе на литературный язык означает: «Еще одну потянешь?». «Сорян, любимая, но я пас, свою бы вывезти!». «Ну пожа-а-алуйста!». «Не смогу, честно! Пей давай сама. Или доставай бубен — все поймут!». Нам не нужно проваливаться друг в друга, чтобы без слов все понимать.
Теперь придется полагаться на себя, мне не хочется привлекать к себе излишнее внимание и объясняться, поэтому пытаюсь сообразить, смогу ли я после одной рюмки проваливаться так же легко, как минуту назад в Сережу. Со смехом чокаюсь с остальными, а Аленка делает для меня все возможное, привлекая всеобщее внимание:
— Народ! Я знаю вас около часа, а у меня уже стойкое ощущение, что вы постоянно бухаете!
— Ну да! — отзывается Андрей.
— Ну нет! — опровергает Таня. — Это просто у Ромыча вчера днюха была, а сегодня… доотмечаем недоотмеченное.
Я удивленно поворачиваюсь к вчерашнему имениннику.
— О, а мне даже не сказали… Поздравляю!
Он улыбается и неожиданно наклоняется ко мне, даже разворачивается немного.
— Спасибо.
При этом берет мою рюмку из рук, глядя в глаза, выпивает и отдает уже пустой. Вряд ли на это кто-то обратил внимание. Огогогогогогогого! У меня еще один сторонник! Значит, он заметил наши махинации с Аленкой в самом начале? Перелопать меня в поперечнике, да я тут просто окружена дружественно-настроенными алкашами! Киваю, благодаря. Он понимает, отвлекается на что-то рассказывающего Дениса.
Тут меня и Аленка тычет в бок.
— Прочитай его мысли, — шепчет, а глаза настолько круглые, что есть риск выхода за пределы орбиты Земли.
— Кого? Ромы? Зачем? — стараюсь говорить одними губами, чтоб никто не расслышал.
— Прочитай!
Я не понимаю, чего она добивается, но сохраняю себе в закладки эту просьбу. Не удивлюсь, что милая моя Аленка, обвиняющая меня в том, что я запала только на Денисову внешность, сама точно так же пала под натиском очарования его старшего братца. И только сейчас понимаю, что она давно вскользь за ним наблюдает. Смеюсь этой мысли.
Тем временем компания уже затеяла какой-то новый спор: орки против эльфов. Денис кричит про какого-то Галливикса, но Настя с Сережей объединяются против него и хором выдвигают непонятные аргументы, с перечислением имен, которые я даже мысленно повторить не решусь. И это отличный момент. Взмахиваю рукой, как это делает он, перехватываю взгляд, когда он со смехом поворачивается к Аленке, которая тоже оказывается в теме, да причем на его стороне, и проваливаюсь.
Игнорирую множественные отголоски обсуждаемой темы. Пока говорит Аленка, я смотрю на нее и на себя, сидящую рядом. Я внимательно слушаю подругу, а волосы мои так красиво блестят. Ей скучно тут? Или до сих пор стесняется остальных? Привела подругу, явно для прикрытия — а та отрабатывает на все сто! Ну до чего ж классная эта Алена, хоть и не красавица. На такую сразу и внимание не обратишь …
К концу речи Аленки я успеваю ввалиться обратно и даже рассмеяться с остальными, хотя смеяться теперь совсем сложно. Я нравлюсь ему, но ему непонятна моя зажатость, и он не хочет навязываться — даже подозревает, что если надавит, то я уйду в глухую оборону. И он не уверен, что оно того стоит. Я нравлюсь ему… как и Аленка нравится. И если сравнить с симпатией ко мне, то она не сильно-то отстает. Как и миллионы других девушек. Он искренне рад моему присутствию, но в его отношении сейчас нет ничего серьезного — он вроде бы не прочь попытаться, но еще не решил, стоит ли на это тратить такие усилия, которых я, по его мнению, требую.
Я жую пиццу, чтобы не изображать радость и позволить себе сосредоточиться на мыслях. Если бы я не была такой скромницей, то, возможно, Денис бы уже пошел навстречу. С одной стороны, я могла бы дать знак, которого он ждет, но с другой… разве я хотела бы, чтоб это происходило именно так? То есть если бы я не умела читать мысли, то мы бы разошлись вчера в кафе, а он даже бы и не узнал мое имя? Это ли не лучший знак? Чувствую растерянность. И еще… неприязнь к себе. Нельзя же быть настолько закомплексованной, чтобы даже готовому на это парню пришлось пробиваться сквозь бетонные стены! Пусть с Денисом у нас ничего не получится, но и все остальные окажутся точно в таком же положении. И что, буду до ста двадцати восьми лет ждать, пока появится герой, который ринется в бой сломя голову? Ради чего? Меня? Но ведь я не позволяю никому узнать себя настолько, чтобы захотелось… ринуться. Хотя это неправда. Не такая уж я и закомплексованная, с другими же веду себя вполне естественно, и никакого особого стеснения раньше не испытывала. Просто это три года тягостного ожидания натянули меня как струну. Это не я, Денис, это не настоящая я!
Сережа и Андрей уходят на балкон курить, Денис с Таней подключают колонки к центру, потому что «соседи давно не слушали Слипнот», Аленка подходит ближе к Роме и о чем-то спрашивает, Настя собирает грязные тарелки и салфетки, я встаю, чтобы помочь ей. И скрыть свое странное настроение.
На кухне решаю помыть тарелки, чтобы потом поставить чистые.
— Кира, что с тобой?
Оглядываюсь на Рому, а из-за его спины торчит Аленка. Тычет себя в лоб указательным пальцем: «Прочитай его мысли, дурында!». Я только сейчас вижу, насколько она пьяна. Из зала раздается оглушительная музыка, и Аленка ногой закрывает дверь в кухню. Хватает Рому сзади за плечи и удерживает передо мной. Тот непонимающе пытается посмотреть на нее, но она держит крепко. Поджатой губой и круглыми глазами я отвечаю: «Не время сейчас! И… сама ты дурында! И… руки у него в карманах! Так не получится!». Она зыркает мне в ответ: «Ну хоть скажи — я нравлюсь ему? Хоть чуть-чуть?». Обреченно вздыхаю.