— Снова слезы? — в его голосе нежность и сочувствие, от которых мне становится еще тяжелее.
— У меня выдалась непростая неделя.
Если бы ты только знал насколько, думаю тоскливо.
— Ты же знаешь, что в жизни всегда есть место чуду, — он кладет руки мне на плечи и ободряюще их сжимает.
Я слабо улыбаюсь. Если чудеса действительно существуют, то про нашу семью они напрочь забыли.
— А ты еще красивее стала за то время, что мы не виделись, — вдруг замечает Костя, внимательно разглядывая мое лицо. — Давно я тебя не снимал.
Костя — фотограф. Именно он много лет назад разглядел во мне модельный потенциал и сфотографировал на мыльницу, а потом отправил снимки в агентство. Мои лучшие портреты — его авторства, и он действительно очень давно не фотографировал меня. Но это все потому, что теперь он снимает модных знаменитостей и все чаще уезжает по работе зарубеж.
— Если у тебя есть время — я всегда готова, — кокетливо склоняю голову и дарю ему улыбку.
— Времени в обрез, как всегда, — говорит он со вздохом. — Я в понедельник улетаю в Лондон. Как насчет воскресенья? Можно у меня.
Я знаю, что говоря «у меня» он не подразумевает ничего особенного — со мной он всегда ведет себя подчеркнуто корректно и целомудренно. Но, окрыленная возможностью провести время с ним наедине, я об этом даже не задумываюсь. Согласие готово беспечно сорваться с моих губ, но тут я некстати вспоминаю про Андреева. Почему, черт возьми? Я же не его рабыня. Мы поженились, но у меня осталась и своя жизнь, и свои обязательства, и свои друзья.
— Я думаю, смогу, — осторожно говорю я. — Дай мне время до вечера. Я напишу тебе.
— Малышка стала занятой? — цокает языком Костя.
— У меня могут быть планы, — уклончиво отвечаю я. — Я уточню.
В этот момент какое-то шестое чувство заставляет меня насторожиться. Ощущая непривычное покалывание в затылке, я резко оборачиваюсь, только чтобы встретиться с тяжелым взглядом зеленых глаз Андреева. Успеваю заметить на его лице тень каких-то эмоций, прежде чем оно становится непроницаемым, как и всегда.
Сердце уходит в пятки. Я не сделала ничего плохого, но все же ощущаю непонятное волнение. Как давно он стоит здесь? Как много увидел? Слышал ли, о чем мы говорили с Костей? Пока эти вопросы бомбардируют мой мозг, Максим сокращает расстояние между нами. Оказавшись рядом, он кладет руку мне на поясницу, как бы помечая свою собственность. Отмечаю, как удивленно поднимаются брови Кости, когда он замечает этот хозяйски жест, и готова сгореть со стыда.
— Познакомь нас, Влада, — несмотря на вежливую форму, слова Максима звучат как требование.
— Костя, мой друг, — произношу я срывающимся голосом. — Кость, это Максим, мой… — я замолкаю, не в состоянии подобрать определение. Может быть, сказать приятель?
— Ее муж, — бесцеремонно заканчивает за меня Андреев, усиливая давление на поясницу. — Влада, мы опаздываем.
Даже ласковое сентябрьское солнце не в состоянии разогнать холод, охвативший меня при этих словах. Чувствую себя так, словно меня ударили под дых, и бросаю беспомощный взгляд на вытянувшееся лицо Кости.
— Ты вышла замуж? — спрашивает он ошарашено. — За него?
— Да. За меня, — Андреев вновь грубо перехватывает инициативу, не позволяя мне раскрыть рта. — Поэтому с любыми съемками придется повременить. Полагаю, недостатка в моделях у тебя не возникнет.
Успеваю бросить Косте извиняющийся взгляд, прежде чем Максим хватает меня за локоть и тащит за собой.
Глава 13
До огромного внедорожника, с которым у меня связано много неприятных воспоминаний, мы идем в напряженном молчании. Я не дура, вижу, что Андреев в ярости, но не понимаю почему. Просто из-за того, что я разговаривала с Костей? Неужели он такой собственник? По моему скромному мнению, у меня куда больше причин злиться, а у него их вообще нет — я ведь безропотно сделала все, как он хотел.
И Костя… Внутренне содрогаюсь, вспоминая обескураженное выражение его лица. Сердце болезненно сжимается, а в горле растет горький ком разочарования. Неужели для нас это конец? Как я объясню ему все это?
— Ты не имел права говорить так о нашей… связи, — смело начинаю я, когда Максим заводит двигатель.
Несколько секунд он молчит, а когда начинает говорить, мне вдруг страшно хочется испариться.
— Ты моя жена, а не уличная девка, — его темнеющие гневом глаза бросают мне вызов. — Это называется брак, а не связь.
— Я бы сказала Косте сама, — возражаю я. — Позже. И не так.
— Ты бы не сделала этого так, как нужно, — чеканит он каждое слово. — А я не собираюсь смотреть сквозь пальцы на то, как ты флиртуешь с другими мужиками.
— Я не флиртовала! — от негодования я начинаю задыхаться. — Костя мой друг. Лучший друг.
— Он тебя хочет, — неприязненно произносит Максим, и без какого-либо логического перехода добавляет: — Где твое кольцо?
С бьющимся где-то в районе желудка сердцем я смотрю на голую руку. Кольцо я сняла, как только вышла утром из квартиры. Носить его кажется мне предательством собственных ценностей, и я даже не думала, что Андрееву есть до этого дело. Но, судя по тому, как напряженно он сверлит меня взглядом, его это более чем интересует.
Неловко расстегиваю рюкзак и из кармашка на молнии достаю тонкое кольцо. Вернув его на палец, поворачиваюсь к Андрееву и язвительно интересуюсь:
— Доволен?
Вместо ответа он надменно поджимает губы, отчего кожа на его скулах натягивается и под ней отчетливо выступают напряженные желваки.
— Что это за мероприятие? — спрашиваю я, после пятиминутной тишины.
Андреев упрямо молчит.
— Я не одета для светского выхода, — добавляю я, демонстративно складывая руки на груди.
Только сейчас он нехотя поворачивает голову и окидывает меня взглядом, который скользит от воротника свободной белой рубашки до края синих джинсов с завышенной талией и ремня с массивной пряжкой.
— Нормально. Если бы твоя одежда была неуместна, я бы не взял тебя с собой.
Взял. Слово-то какое дурацкое. Словно я мешок, который он может прихватить, проезжая мимо.
— Интересно было бы узнать грань уместности в твоем понимании, — запальчиво произношу я, кипя от негодования. — В следующий раз я постараюсь одеться так, чтобы тебе не пришлось брать меня с собой.
— Я тебе этого не советую, — обманчиво мягко говорит Андреев.
И все. Он так и не сказал, куда мы едем. На мой выпад тоже, по сути, не отреагировал, а мне сейчас очень хочется устроить с ним словесную дуэль.
— Тебе доставляет удовольствие вести себя со мной таким образом? — теперь мой голос похож на шипение змеи.
— Каким образом?
— Ты знаешь.
Максим впервые за десять минут смотрит мне прямо в глаза, удивленно приподнимая свои густые брови.
— Просвети меня.
— Грубым, собственническим, подавляющим, — перечисляю я.
— Я не собираюсь тебя подавлять, Влада, мне это не нужно. Если тебе кажется, что я был груб с тобой — я прошу прощения. Что до собственности, — Максим делает многозначительную паузу. — Ты — моя. Чем быстрее ты к этому привыкнешь, тем лучше для тебя.
— Я не твоя собственность, — яростно возражаю я.
— Твой отец продал тебя, а я купил, — напоминает он холодно. — И, кстати, деньги, чтобы закрыть свои долги, он уже получил.
Я отворачиваюсь. От грубой правды на глаза выступают слезы обиды, в груди кипит боль и негодование.
— Я сказал это не для того, чтобы тебя задеть, — вдруг произносит Максим. — Я просто напоминаю тебе правила.
Остаток пути мы проводим в молчании. После его откровенности, я не планирую говорить с ним вечность. Он, к счастью, тоже не делает попыток завязать разговор. Да и о чем нам говорить? Мы абсолютно чужие друг другу люди.
Через двадцать минут машина тормозит у помпезного здания с золотой вывеской Mio Piccolo. Снаружи похоже на ресторан, но я про это место никогда не слышала.
— Это новое заведение, — словно прочитав мои мысли, говорит Андреев. — И внутри нас ждет мой друг.
— А повод?
— Это его ресторан. Сегодня техническое открытие.
Отстегнув ремень безопасности, я выхожу из машины. Пока я рассматриваю здание, Андреев обходит капот и оказывается рядом. От ощущения его горячей ладони на моей пояснице меня окатывает горячая волна. Я инстинктивно дергаюсь, в попытке сбросить с себя мужскую руку, но человек рядом со мной бесцеремонно хватает меня за запястье, не позволяя вырваться.
— Тише, — шепчет он мне на ухо. — Ты так бурно реагируешь на каждое прикосновение, что я могу подумать, что ты ко мне неравнодушна.
— В твоих мечтах, — огрызаюсь я.
В ответ мой слух ласкает низкий хрипловатый смех Андреева, который, кажется, получает искреннее удовольствие от нашей перепалки. Несмотря на это, мое запястье он не выпускает, а идет дальше, сплетая наши пальцы. Этот жест кажется мне чересчур интимным и доверительным. Мысленно я отторгаю его, но тело реагирует на него странной пульсацией и теплом, которое словно переливается в меня в месте соприкосновения наших ладоней.
— Постарайся быть милой, — успевает бросить мне мой спутник, открывая перед нами дверь в ресторан.
Мне не приходится стараться. Прямо с порога на нас обрушивается шквал итальянской речи и улыбок, так что, несмотря на присутствие рядом Андреева, я просто не могу не улыбаться в ответ.
— Макс, ты все же пришел! — с этими словами к нам приближается один из самых красивых мужчин, которых я когда-либо видела в жизни.
— Ни за что не пропустил бы, — Андреев улыбается и, не выпуская моей ладони, крепко жмет свободной рукой протянутую красавчиком холеную ладонь. — Алекс, это Влада. Влада, мой друг Александр Ди Анджело.
Упомянутый друг с интересом переводит взгляд на меня, типично мужским взглядом откидывая мою фигуру с головы до ног и обратно. Он галантно протягивает мне руку, и я, чуть замешкавшись, вкладываю в нее свою, но вместо того, чтобы пожать ее, Ди Анджело подносит ее к губам. И сразу же замечает кольцо.