— Еще как понимаешь, — произносит он слегка растягивая слова и, не дожидаясь готового сорваться с моих губ протеста, интересуется: — Что ты сейчас делаешь?
— Я недавно пришла. Собираюсь готовить презентацию для университета.
— Уже довольно поздно, — замечает Андреев. — Встречалась с подругой?
— Нет. Я ходила в кино.
— Что-то интересное? — на заднем фоне раздается какой-то глухой стук и щелчок.
— Новый фильм с Вином Дизелем.
— Не знал, что ты любишь лысых качков.
— Ничего против них не имею, — парирую я, отмечая новую какофонию звуков, сопровождающихся глухим ругательством Андреева.
— С кем ходила не скажешь? — внезапно он перестает ходить вокруг да около и задает прямой вопрос.
— Ты не спрашивал.
— Я только что спросил, — твердо говорит он.
Внутри меня зреет протест против его желания бесцеремонно влезать в мою жизнь, но я его подавляю. В конце концов, в этом вопросе нет ничего криминального, а мы женаты, пусть и не по-настоящему.
— С ребятами из группы.
На несколько секунд в трубке воцаряется тишина. Потом я слышу грохот, словно на Андреева обрушивается торнадо.
— Что у тебя происходит?
— Это я пытаюсь приспособиться к крохотной квартире, которую мне предоставили в личное пользование, — иронизирует он. — Кажется, я только что неосторожным движением разнес половину кухни.
Помимо воли мои губы расплываются в улыбке.
— А я думала, ты как Супермен, и тебе любые трудности по-плечу.
Максим вздыхает, и почему-то молчит. А я чувствую, как веселость стремительно покидает и меня. Несмотря на то, что ни он, ни я не касались темы поцелуя, она вдруг незримо повисает в воздухе. И я испытываю отчаянную потребность ее заглушить.
— А ты? Чем ты занимался? Много работы? — выпаливаю я на одном дыхании, стискивая в пальцах трубку.
— Очень много, — отвечает он тихо, и я впервые за время нашего знакомства слышу в его голосе усталость.
— Но ты любишь свою работу, — я произношу эту фразу не в качестве вопроса, а как утверждение.
Максим внезапно хмыкает.
— Да, Влада. Работа играет важную роль в моей жизни.
— Еще бы, — неосторожное замечание слетает с моих губ.
— И что это означает? — с любопытством интересуется Андреев.
— Это же очевидно, — язвительно парирую я, чтобы скрыть собственное смущение. — Ты согласился жениться, чтобы получить повышение.
— Это была лишь одна из причин. И далеко не самая веская.
Вновь возникает неловкая пауза. Максим словно ждет от меня чего-то: встречного вопроса, реакции, но я инстинктивно чувствую, что в разговоре с ним мне безопаснее держаться нейтральных тем, не связанных с нашим браком.
— Там должно быть холодно? — спрашиваю преувеличенно бодро.
— Минус три, представляешь? — с некоторой заминкой он включается в мою игру.
— Брррр! И это середина сентября!
— Говорят, что через неделю может выпасть снег.
— Какой ужас! — я драматично понижаю голос.
— Из-за особенностей климата холод тут ощущается по-другому, — напоминает он равнодушно, но не сдерживается и многозначительно добавляет: — Но я бы не отказался вернуться туда, где теплее. Во всех смыслах.
Перед моими глазами явственно оживает сцена утреннего прощания. Щеки начинают пылать и мне приходится прижать телефон к уху плечом, потому что ладонь становится влажной, и я ожесточенно тру ее о краешек хлопковых домашних брюк.
— Мне пора заниматься.
Максим демонстративно вздыхает.
— Да-да, — говорит он с понимающим смешком. — Не засиживайся допоздна, Влада.
— Угу, — бормочу тихо.
— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Глава 25
— Как видишь, мам, — с умиротворенной улыбкой закрываю толстую книгу и откладываю ее в сторону. — И в этой истории добро победило зло. Все так, как ты любишь.
Ответом мне служит тишина, но я и не рассчитываю на что-то иное. С каждым убегающим в прошлое днем, неделей, месяцем я привыкаю воспринимать случившуюся в нашей семье трагедию не так остро. К тому же, мама всегда учила меня, что надежда на чудо должна быть даже там, где кажется нет ничего, кроме непроглядной темноты.
Этим утром, после вошедшей в привычку тренировки и контрастного душа, я сразу приехала в клинику — пока Андреев мерзнет на севере, я возобновляю традицию регулярных визитов к маме. Из-за насыщенного расписания последних двух недель я навещала ее неоправданно мало, и сейчас намеренна это изменить.
Неспешно поднимаюсь с кресла и, размяв затекшие от долгого сидения на одном месте мышцы, бросаю взгляд на наручные часы.
— Ой, — удивленно вскрикиваю я. — Мам, мне пора ехать в университет, но завтра я вернусь и привезу новую книгу. У меня в запасе еще один бестселлер для совместного чтения.
Последние слова я бросаю уже на ходу, закидывая за спину рюкзак и дергая ручку входной двери в палату.
Меньше чем через минуту выбегаю из клиники, оглядывая парковку в поисках такси. Свою машину я накануне оставила на сервисе официального дилера, чтобы устранить вмятины и царапины, которые остались на моей малышке после столкновения с Андреевым две недели назад, поэтому последние сутки приходится передвигаться на попутках.
Запрыгнув в свободное такси, достаю из кармана ветровки мобильный: до первой пары остается всего полчаса, и я начинаю волноваться, что по загруженным дорогам не успею вовремя. Пролистываю вниз контакты мессенджера, чтобы найти переписку с сокурсницей и предупредить, что могу опоздать, но экран вспыхивает входящим звонком.
Костя.
Глубоко вдыхаю и до боли закусываю губу. С той самой встречи, когда Андреев грубо прервал наш разговор, мы с Костей не общались. Он предсказуемо не звонил, но я-то должна была найти возможность извиниться. Испытываю одновременно жгучий стыд, волнение и смущение. Если бы я не была так занята собственной борьбой с Максимом, которая отнимала все мои силы, я бы давно все ему объяснила, не позволила бы себе так долго молчать.
— Костя, привет! — говорю в трубку преувеличенно бодро.
— Здравствуй, детка, — теплые нотки в родном голосе позволяют мне выдохнуть с облегчением — он не обижается. — Как твои дела? Надеюсь, новоявленный муж не заточил тебя в башне?
— Я в порядке, — смущенно бормочу я. — Извини за ту сцену. И за то, что раньше не позвонила, тоже извини.
— Это ты меня извини, принцесса. Я был настолько ошарашен твоим статусом жены, что мне потребовалось дополнительное время, чтобы переварить эту новость.
— Переварить это и мне было непросто, — замечаю тихо, но Костя слышит.
— Тогда почему ты вышла за него, Влада? — спрашивает он уже совершенно серьезно. — Ты не произвела на меня впечатление счастливой невесты. Это меня волнует.
К глазам неожиданно подступают слезы: одно дело, самой свыкнутся с происходящим, совсем другое — объяснить свое смирение кому-то столь дорогому и близкому, как Костя.
— У меня все хорошо, просто все так быстро закрутилось, что я немного устала, — сбивчиво объясняю я. — А ты просто так звонишь?
Судя по невеселому смешку в трубке, моя неумелая попытка перевести разговор в другую плоскость, не остается им незамеченной. Но я понимаю, что обсуждать Андреева с Костей кажется мне совершенно неуместным и неправильным.
— Не просто так, — после секундной заминки произносит он. — Как всегда хочу, чтобы принцесса меня спасла.
— Что случилось?
— У меня сегодня съемка для глянца, а модель слегла с пищевым отравлением, — говорит он. — Надеюсь, ты сможешь меня выручить?
Я ежусь от внезапного холодка, который бежит по спине, желудок скручивается от неприятного предчувствия, а в голове оживают категоричные слова Андреева касательно съемок с другом.
— Кость, у меня пары… — напоминаю я.
— Я не планирую отвлекать тебя от учебы. Съемка не начнется раньше пяти, и это всего на пару часов, — он играючи отбрасывает мое возражение, и приводит собственные аргументы: — Обещаю, что уже в семь ты будешь свободна.
Я неуверенно кусаю губу, размышляя над своими вариантами.
— Обе модели, которые мне предложило агентство, совсем не в формате, — не сдается Костя. — Мне нужна ты, детка.
«Мне нужна ты». От этих слов сладко ноет в груди и, несмотря на напряжение, уголки губ приподнимаются.
— Хорошо, — соглашаюсь я. — Куда мне подъехать?
— Я скину тебе геолокацию.
Завершив разговор, я откидываюсь на спинку автомобильного кресла и нервно кручу обручальное кольцо на пальце. Как-то так получилось, что я стала носить его постоянно. Наверное, осознала и приняла тот факт, что дело сделано и назад пути у меня нет. По крайней мере до тех пор, пока Андреев не наиграется в семью.
Перед глазами встает образ мужа. Самоуверенный, порой надменный, но при этом предельно корректный и заботливый. Прокручиваю в голове наш с ним вчерашний разговор по телефону и чувствую, как начинают гореть щеки.
Максим уехал четыре дня назад и не было ни одного вечера, чтобы он не позвонил. Как правило, звонки были короткими, потому что общаться с ним все еще было крайне непривычно, и я так нервничала, вспоминая наш последний поцелуй, что почти на любые его вопросы отвечала односложно. Но сам факт того, что он держал слово и независимо от своей занятости находил время на беседу со мной, приносил странное удовлетворение.
Отсидев две пары в университете, я беру такси и еду в студию по указанному Костей адресу. Поднимаюсь по ступенькам на третий этаж и нажимаю на звонок. Через двадцать секунд дверь распахивается и на пороге фотостудии появляется миловидная шатенка.
— Привет! Ты должно быть Влада! — добродушно улыбается она. — Я как раз тебя жду.
Немного подвинувшись в сторону, она пропускает меня внутрь просторного лофта.
— Я Ася, — она закрывает за мной дверь. — Визажист.
— Привет, — вежливо отзываюсь я. — А Костя где?
— Скоро будет. Пока мы мейк сделаем, он как раз приедет, — тараторит девушка. — А ты красотка! И кожа такая хорошая, даже тоном нечего перекрывать.