Я вылез из автомобиля и сделал шаг к Льюисам, глядевшим на меня без малейшего признака интереса и дружелюбия. Это парочка выглядела пострашнее, чем у Гранта Вуда12. Миссис Льюис была мрачной и ссохшейся, она стояла, поджав губы, на фоне своего мрачного ссохшегося дома на ссохшейся земле на фоне догорающего заката. Но вот ее супруг вовсе не выглядел аскетом. Несмотря на худобу и обтянутый кожей гладкий череп, сплющенные уши и скрюченный нос явно выдавали в нем бывшего боксера. Да и его руки, выглядывающие из-под закатанных рукавов рубашки, демонстрировали отменные трицепсы, к тому же выглядели, как настоящие кувалды, угрожающе сжимающие вилы.
— Кто вы такой и что вы забыли на нашей земле? — спросил Льюис в своей обычной вежливой манере.
— Меня зовут Дуглас Стин, и я представляю семью Александры Бальтазар, — сообщил я. — Давайте зайдем в дом.
— Вам нечего делать у нас дома, — не уступал Льюис. — Убирайтесь.
— Я бы хотел поговорить с вашей дочерью Сьюзи. Убедиться, что с ней все хорошо.
— Сьюзи в порядке. Она не хочет никого не видеть.
— Послушайте, — я попытался вжиться в роль воображаемого семейного адвоката. — Я просто пытаюсь успокоить своих клиентов. Они очень волновались, почему Сьюзи пропала. Настолько, что даже хотели обратиться в полицию.
Похоже, что упоминание полиции угнетающе подействовало на Льюисов.
— Если вы поговорите со Сьюзи, вы оставите нас в покое? — мрачно уточнил глава семьи.
— Я мечтаю сегодня же вернуться ночным рейсом в Калифорнию, — искренне заверил я его.
— Хорошо, проходите. Мать, позови Сьюзи, — распорядился Льюис.
Я прошел за супругами внутрь их жилища в скудно обставленную комнату, освещенную лишь парой тусклых торшеров. Из глубины дома появилась молчаливая миссис Льюис, за которой следовала, похожая на тень Сью.
Я сразу узнал ее по фотографии, которую мне дала Лекси, но заметил, как сильно она изменилась. Даже в неровном свете ламп было видно, что девушка заметно осунулась и похудела. Простое домашнее платье, такое же, как у ее матери, висело на ней мешком, щеки ввалились.
— Пожалуйста, выйдите, — обратилась она к родителям. — Я хочу поговорить с мистером Стином наедине.
Мать нахмурилась, но молчаливо удалилась куда-то в задние комнаты, а отец вышел на улицу, громко хлопнул дверью.
— Вас прислала Лекси? — обратилась ко мне Сью.
— Да. Она очень волнуется за вас. Просила передать, что совсем на вас не сердится. Просто хочет узнать, что с вами все в порядке.
— И она вам за это платит? — Сью иронично склонила голову.
Неожиданно я захотел сказать, что Лекси заплатила мне первый гонорар из собственных денег. Но потом подумал, что совсем не обязан отчитываться перед этой незнакомой девушкой.
— Мисс Льюис, если вы не хотите со мной говорить о том, что с вами произошло — не надо. Я просто вернусь в Лос-Анджелес и скажу Лекси, что вы дома с родителями. Она просила передать, что больше не будет вас беспокоить.
— Боже мой, мне так стыдно! — Сью спрятала лицо в ладони. — Я не знаю, как теперь посмотреть ей в глаза. Хорошо, я вам все расскажу. Это так глупо.
Она несколько раз тяжело вздохнула.
— Я познакомилась с одним аспирантом этой весной. Он тоже был из Колумбийского, только из колледжа Фу13. Мы встречались тайно, потому что не привыкли к вниманию. Во всяком случае, я не привыкла, а он так говорил, — Сью горько усмехнулась. — На каникулы он пригласил меня в Нью-Хейвен, где живут его родные. Сказал, что хочет познакомить со своей семьей. Я подумала, что это означает начало чего-то настоящего. Может, не предложения, но постоянных отношений. Но я не могла рассказать родителям, что хочу поехать к какому-то парню на каникулы. Он по правилам для начала должен был приехать и представиться папе, а я вообще не была уверена, что когда-либо захочу привозить его сюда.
— А зачем было обманывать Лекси?
— Черт, вы же знаете Лекси. Она прекрасный друг, он в отношениях между людьми она временами напоминает терьера, загоняющего крысу. Если бы я ей сказала про мой роман, она бы непременно захотела бы узнать имя, затем познакомиться с моим ухажером, выяснить все про его родителей. Я не была к такому готова, потому что мы сами не знали, насколько все серьезно. Я думала, что потом ей расскажу, и мы вместе посмеемся над этой историей.
Здесь я мог понять Сью. Энтузиазм Лекси и ее желание решать чужие проблемы действительно могли отпугивать.
— Жаль, что я не натравила на него Лекси вовремя, — вздохнула Сью. — Тогда бы ничего не произошло. Когда мы приехали в Нью-Хейвен, оказалось, что в доме никого нет. Его родители там не живут, они давно сдают его на лето, а этим летом не удалось найти арендаторов, вот они и предложили его… сыну. Извините, что не называю его имени. Я его не скажу никому. Потому что мне до сих пор больно об этом вспоминать. В общем, когда я обнаружила, что мы в доме вдвоем, я захотела уехать. И тогда он попытался меня изнасиловать. И отбивалась, как могла, наконец, мне удалось выскочить из дома. У меня с собой была только сумочка, все вещи остались внутри, но я боялась за ними вернуться. Я не знала, что делать. Квартиру в Нью-Йорке мы сдали в субаренду на лето. То есть Лекси сдала, потому что это в основном ее квартира. Денег не было. Мне было очень стыдно звонить Лекси. В результате я решила ехать в Небраску автостопом. Это был сущий кошмар.
— То есть в Калифорнию вы так и не попали?
Сью удивленно посмотрела на меня.
— Нет, конечно. Я с большим трудом добралась до родителей чуть больше недели назад. Я никогда раньше не ездила на попутках, и думала, что просто умру по дороге. Сейчас я просто хочу отдохнуть.
— И что вы думаете делать дальше?
— Вернусь в университет осенью. Мне же остался последний год до окончания магистратуры. Наверное, опять буду просить место в общежитии или буду искать квартиру с другими соседками. Подешевле. Передайте Лекси, что мне очень жаль.
Я попрощался со Сью и вышел во двор, где вечерние сумерки вовсе не навевали прохладу. Мистер Льюис так и продолжал стоять около входа в дом, опираясь на вилы.
— Дочь рассказала вам, что с ней случилось? — спросил я.
— Если бы я мог найти этого парня, шею бы ему свернул, — ответил фермер, и я увидел, как его огромные руки с силой сжали деревянный черенок.
Глава 10
Всю дорогу до аэропорта Эппли я гнал без остановок, чтобы успеть на последний рейс до Лос-Анжелеса. К счастью мне это удалось. В самолете я быстро набросал в блокноте отчет о поездке для Лекси. Поскольку обратно мы летели на запад, то обгоняли солнце, и в итоге удалось урвать два лишних часа для сна.
С утра, приняв души и приведя себя в порядок, я первым делом перепечатал отчет и позвонил в телефонную службу, чтобы узнать, кто звонил в мое отсутствие. Как оказалось, мне звонила Лекси, опять же с просьбой немедленно приехать к ней домой. Звонил Маркус из библиотеки сообщить, что составил для меня всю выписку стихотворений. Наконец, несколько раз звонила Габриэла и просила меня связаться с ней при первой возможности.
Я посмотрел на часы: было десять утра. Я набрал домашний номер Габриэлы, но трубку никто не взял. Значит она, скорее всего, была на дежурстве, а она не очень любила, когда я звонил ей на сестринский пункт в больницу без крайней необходимости. Так что я позвонил Лекси домой и сообщил ей, что поездка прошла успешно, и я могу быть у нее в течение ближайшего часа. Мне показалось, что голос девушки звучал неестественно напряженно.
Затем я поехал в Мемориальную публичную библиотеку. Как оказалось, сегодня Маркус проводил день в своем колледже, но он оставил для меня на библиотечной стойке конверт. Я открыл его в машине и начал перебирать машинописные листы.
На клумбах мох как черный креп,
Аллеи глухи и мрачны,
И гвозди выпали из скреп,
Державших грушу у стены.
И в запустенье вековом
Строенья ветхие стоят,
Пустых окон тоскливый ряд —
На мызе, окруженной рвом.
«Как жизнь пуста! — она сказала. —
Он не придет и впредь.
А я устала, так устала,
Уж лучше умереть!»14
Очень по-викториански. Я совсем не удивился. Стихотворение называлась «Марианна», написал его Альфред Теннисон. Затем я прочитал безумный лимерик Эдварда Лира, «Дуврский берег» Арнольда и «Песню контрабандиста» Киплинга, которая мне в целом понравилась.
Никогда не относил себя к знатокам поэзии и не понимал, зачем тратить на нее время. Хотя интересно, как отнесется Габриэла к тому, если бы выучил на испанском сонет, скажем, Гарсия Лорки15 и прочитал бы ей на свидании. К своему стыду, я понял, что не только не знаю, любит ли Габи поэзию, но даже понятия не имею, понимает ли она испанский.
Во всяком случае, я осознал несколько вещей. Наверняка имя владельца спортивного магазина было псевдонимом в честь викторианского поэта и как-то связано с этим странным стихотворением, сотворенным Франкенштейном. Кто бы это ни был, он над ним постарался: некоторые слова были изменены, а строчки разбиты, чтобы попасть в размер и рифму. Если это был обычный салонный розыгрыш, как предположил Маркус Ван Ренн, зачем было бросать именно эту открытку рядом с трупом?
Я убрал все бумаги в конверт вместе с оригинальной фотокопией и поехал в Пэрис на встречу со своей клиенткой. В открытом гараже я заметил сияющий «Роллс-Ройс» Аманды Хэйр (леди Аманды, мысленно поправил я себя), из чего заключил, что мама Лекси вернулась из пустыни. А, значит, скорее всего, моей работе все-таки пришел конец.
Действительно, Лекси и ее мать сидели вдвоем в гостиной и заканчивали свой сытный англо-мексиканский завтрак. Меня не нужно было два раза уговаривать, чтобы к ним присоединиться. Затем я молча передал девушке отпечатанный отчет о поездке, перечень расходов и остатки нерастраченного аванса.