То есть подполковником он вполне мог быть, но вот Ивановым – вряд ли. Впрочем, Балабанов не собирался спорить с липовым Ивановым, липовым сибиряком и липовым нефтяником по столь пустяковому поводу, как фамилия.
– Значит, ваше ведомство всё-таки ведёт просушку, – ласково улыбнулся Балабанов. – А как же примат закона над произволом?
– Это делалось в интересах господина Полуэктова. – А прокурор в курсе?
– При чём здесь прокурор? – поморщился «нефтяник». – Ваша вина установлена. Журналист Химкин подтвердит в суде, что вы угрожали Полуэктову, вымогая у него компромат.
– Вы очень самоуверенны, господин Иванов, – вежливо улыбнулся собеседнику Портсигаров. – Не называю вас подполковником только потому, что вас, скорее всего, уже разжаловали в рядовые. За похищение известного журналиста.
– Не смешите меня, господин шоумен. На вас, кстати, мы тоже собрали обширный материал. А Химкина никто не похищал, он приехал сюда добровольно.
По лицу господина Химкина было видно, что он хоть и не собирается оспаривать заявление представителя спецслужб, но испытывает робкое сомнение в своём праве не только на свободу передвижения, но и на свободу слова. Не дождавшись поддержки со стороны журналиста, бульдог перешёл в атаку:
– Вас будут судить, майор Балабанов, вы замарали честь мундира, и не думаю, что вас спасут высокие покровители, какие бы посты они не занимали.
– У вас неверные сведения, рядовой Иванов. Я не майор и не Балабанов.
На этот раз липовый сибиряк смеялся минут пять. К начальнику присоединились и два амбала, для которых, похоже, щекотание подмышкой было любимейшим занятием и не всегда безуспешным, если судить по идиотскому похихикиванию. – Химкин нам много чего рассказал интересного, господин резидент юпитерианской разведки. – По-вашему Химкин идиот? – полюбопытствовал Балабанов. – В этом у меня нет никаких сомнений.
– Ну и какая будет цена показаниям идиота в суде? – Слушайте, майор, не морочьте мне голову, – рассердился Иванов. – Повторяю вам, бывший подполковник, что я не майор, а офицер ФАПСИ полковник Барановский, выполняющий ответственное задние в рамках операции под кодовым названием «Ответный визит». Вот и мистер Чарльз Хиггинс вам подтвердит. – Иес, – сказал Гонолупенко. – Колонел Барановский вери гуд.
– Наглая ложь! – голос «нефтяника» впервые за время разговора дрогнул. – Этот мулат никто иной, как лейтенант Гонолупенко. У меня сведения на вас из самых надёжных источников, майор Балабанов.
– Очень жаль, господин Иванов, что ваш источник забыл вам сообщить, что лейтенант Гонолупенко уже неделю как в отпуске, а под его именем на время операции задействован наш коллега, господин Хиггинс. Мне право неловко перед господином генералом за ваше глупое упрямство. Вы разве не слышали ничего об экстремистской организации «Призраки»? – Ну, допустим, – нехотя отозвался «бульдог». – Но какое всё это имеет отношение к похищению депутата Полуэктова?
– Самое прямое, – вмешался в разговор Портсигаров. – Сначала воруют видного депутата, потом видного журналиста.
– Вот именно, – строго глянул в сторону смущённых амбалов «полковник Барановский». – Причём оба, и депутат, и журналист, обладают ценнейшей информацией о загадочной организации. Создается впечатление, что кто-то заметает следы. Вы на кого работаете, господин Иванов? Или вы не Иванов?
– Он призрак, – сделал вывод стоящий у стены в героический позе со скрещенными на груди руками Коля, а Джульбарс в подтверждение его слов испустил душераздирающий вой, заставив вздрогнуть и побледнеть подручных «нефтяника».
– Собака и та реагирует, – вскольз заметил Портсигаров.
Подручные лже-Иванова подозрительно косились, то на чёрного пса, то на своего начальника, и на лицах обоих было написано сомнение. Разжалованный Портсигаровым подполковник не мог не заметить падения своего авторитета в глазах подчинённых. – Скорее уж это я могу вас считать призраком, господин Барановский-Балабанов, или как вас там. – Логично, – кивнул головой Портсигаров. – Нелогично другое: почему призраком может быть некий Балабанов и не может быть некий Иванов? Ведь это именно вы похитили журналиста, милейший, и если бы не наше здесь появление, то судьба господина Химкина была бы незавидной.
Липовый нефтяник раздражённо выругался, спор показался ему совершенно идиотским, что отчасти было верно. К сожалению, он совершил крупную ошибку, ввязавшись в него, и оказался в неловком положении человека, которому приходится доказывать, что он это он, а не кто либо другой. Положение привычное для рядовых граждан, по рассеянности забывающих документы дома, но совершенно нетерпимое для сотрудника специальных органов.
– Я подполковник Барсуков, – решился, наконец, на отчаянный шаг господин лже-Иванов. – Попрошу и вас, господа, предъявить документы.
Балабанов охотно взял чужое удостоверение и собственными глазами убедился, что лицо на документе отдалённо напоминает лицо стоящего перед ним гражданина, но ровным счётом ничего не доказывает. В конце концов, если нефтяник Иванов может быть призраком, то почему им не может быть подполковник Барсуков.
– Но вы-то, между прочим, тоже не майор Балабанов, – возмутился вконец замороченный Барсуков, возвращая оппоненту милицейское удостоверение. – Вы полковник Барановский.
– Правильно, – согласился Портсигаров. – Но в отличие от вас, милейший, товарищ полковник сразу и честно назвал коллегам своё настоящее имя, дабы избежать недоразумений. Так же поступил и генерал Хиггинс. А вот вы, липовый наш, финтили
до того самого момента, пока не запахло жаренным, и специально обученная собака не заподозрила в вас оборотня, засланного нечистой силой в ряды доблестных сотрудников спецслужб. Как эксперт, привлечённый к делу по просьбе главы администрации президента, я вынужден констатировать: улики, собранные против господина, именующего себя Ивановым-Барсуковым, весьма и весьма серьёзны.
– Я выполнял приказ, – огрызнулся Барсуков.
– Чей приказ? – мягко полюбопытствовал Балабанов. – Назовите мне имя своего начальника.
– С какой стати я буду называть имя генерала какому-то авантюристу!
– Имя его начальника Вельзевул, – произнёс загробным голосом Коля, а Джульбарс подтвердил его слова продолжительным воем.
Первым не выдержал напряжения Химкин: побледнев как покойник, он распластался на ковре прямо у ног растерявшихся амбалов. И журналиста можно было понять, редкий человек сохранит самообладание в шаге от преисподней.
– А может, они все трое призраки? – предположил Коля.
Подельники господина Барсукова-Иванова ошалело переглянулись. Потом выразили робкий протест, ссылаясь на подтверждающие их личность документы. – Старший лейтенант Забродин и лейтенант Василенко, – вслух прочитал полковник Барановский. – Здесь все в порядке, да и собака на них не реагирует.
Последнее было абсолютной правдой. Джульбарс подошедший чуть ли не вплотную к вышеозначенным лицам, только добродушно вилял хвостом да косил на струхнувших амбалов плутоватым глазом. – Итак, господин Никто, у вас есть единственная возможность доказать свой статус человека – это вывести нас на депутата Полуэктова, явив его живым и здоровым, – резюмировал Балабанов.
– Не на того напали, – выругался Барсуков. – Дырку от бублика вы у меня получите, а не депутата Полуэктова.
– Ну что же, – сокрушенно покачал головой Балабанов, – иных доказательств причастности господина Никто к сатанинской рати, пожалуй, не требуется. Товарищи офицеры, – обернулся он к Василенко и Забродину, – приказываю вам доставить неопознанного субъекта на Лубянку и доложить генералу, что задержан он по приказу полковника ФАПСИ Барановского, как причастный к похищению депутата Полуэктова и журналиста Химкина, а также за порочащие его связи с Низом, в частности с небезызвестным Вельзевулом. Выполняйте.
– Есть, – дуэтом ответили амбалы. – Идиоты, – взвизгнул бульдог побитой собачонкой. – Он же вам лапшу на уши вешает. Я не призрак. – На Лубянке разберутся, – холодно осадил скандалиста Портсигаров. – Всего вам хорошего, рядовой Иванов.
Подполковник Барсуков, а может быть действительно уже не подполковник, видимо сообразил, что продолжение спора в столь невыгодных для него условиях совершенно бессмысленно и только усугубит провальную ситуацию, в которой он оказался. Не устраивать же драку с собственными подчинёнными на потеху торжествующим врагам. – Мы с тобой ещё встретимся, Балабанов, – процедил, уходя, сквозь зубы разоблачённый агент Низа.
Майор собрался было ему достойно ответить, но тут за дверью послышался шум, отвлекший его внимание. Если судить по звуку, то упало нечто весьма тяжелое, но в то же время не железное, хотя не исключено, что деревянное. Первыми выскочившие в коридор Коля с Джульбарсом наткнулись на тело охранника Васи. Беглый осмотр, проведённый Балабановым, показал, что Вася стал, скорее всего, жертвой собственного любопытства, ибо подслушанный разговор произвёл на молодого человека очень большое впечатление, закончившееся тривиальным обмороком. И Васю, в общем-то, можно понять: не каждый же день у нас разоблачают призраков, связанных с потусторонним миром.
Васю довольно быстро привели в чувство и сдали с рук на руки всё той же вовремя подвернувшейся горничной, после чего, прихватив оклемавшегося Химкина, в быстром темпе покинули отель «Интернациональ», забыв попрощаться с любезным господином Мыскиным.
– Я разочарован вами, агент Химкин, – сказал, садясь в машину, Балабанов. – Вы едва не стали тенью в царстве мёртвых, доверившись безответственному субъекту. – Я тут совершенно не при чём, – попробовал оправдаться журналист. – У них была запись нашего разговора в Думе с депутатом Полуэктовым. А я только подтвердил, что мы это действительно мы.
– И совершенно напрасно это сделали, – ворчливо заметил Балабанов. – Вы Химкин там действительно были, но нас с Гонолупенко там не было. Нашим обличьем воспользовались призраки. Вы меня поняли?
Если судить по лицу Химкина, то в эту минуту он вообще ничего не способен был понять, а потому Балабанов решил отложить разговор