Томми пристально оглядел собравшихся. Боб Фриз густо покраснел. Он утверждал, что в то утро работал в саду. Его жена спала. Ограда вокруг его дома высокая, никто его видеть не мог и, следовательно, не мог подтвердить его алиби.
Доктор Уилкокс напустил на себя задумчиво-философский вид. По его словам, в то утро он отправился на долгую прогулку — не к океану, а по городу. Может, так оно и было.
Миссис Уилкокс. Сущая Брунгильда. Не хотелось бы мне попадаться ей на пути, подумал Томми. Суровая дамочка.
Уилл Стаффорд. Интересный мужчина. Одинокий. Женщины к нему так и льнут. Не была ли Марта Лоуренс им увлечена?
Были еще пять пар, но все жены точно помнили, что мужья с утра никуда не уходили. Возможно, кто-то из них лгал, чтобы не навлекать подозрения на супруга.
Томми с Питом заранее договорились, как станут вести беседу. Игры в хорошего и плохого следователя не будет, но Пит с записями прежних показаний сядет за спиной у интервьюируемого и, если заметит в рассказе какие-то несоответствия, укажет на это. Первый час тянулся долго, никто не сказал ничего нового. Никакого шарфа с люрексом никто не помнил. Марта не рассказывала о планах на следующий день. Никто не видел, чтобы она говорила по сотовому телефону.
Затем вошла Рейчел Уилкокс, всем своим видом демонстрируя, как ее раздражает происходящее. На вопросы она отвечала кратко:
— Я говорила с Мартой об аспирантуре, в которую она собиралась поступать. Но она сказала, что окончательно еще ничего не решила.
— Вы об этом раньше не рассказывали, — сказал Томми.
— Если бы люди подробно пересказывали все, о чем говорят на приемах, мир погряз бы в банальности, — ответила Рейчел. — У вас еще есть вопросы?
— Не помните ли вы, на ком в тот вечер был серебристо-серый шарф с люрексом?
— На мне. А что, его нашли?
У Томми вспотели ладони. Неужели Клейтон Уилкокс настолько глуп, что задушил Марту шарфом собственной жены?
— Миссис Уилкокс, а когда вы заметили, что шарф пропал?
— Вечер был теплый, и я его сняла. Попросила мужа положить шарф к себе в карман и забыла о нем до следующего дня. Но у мужа шарфа не оказалось.
— Вы или доктор Уилкокс его искали?
— Он позвонил Лоуренсам, но шарфа у них не было.
Ладно, потом выслушаем его версию, подумал Томми. Уповая на то, что новости об убийстве в Белмаре еще не дошли до Спринг-Лейка, он спросил:
— Миссис Уилкокс, вы случайно не знаете доктора Лиллиан Мэдден?
— Имя знакомое.
— Она психолог, живет в Белмаре.
— И читает лекции в колледже округа Монмут?
— Читает.
— По-моему, все это пустая трата времени.
Когда она вышла, Томми с Питом переглянулись.
— Позови Уилкокса, пока она не успела с ним переговорить, — сказал Дагган.
Доктор Клейтон Уилкокс старался держаться спокойно и с достоинством, но Томми наконец учуял запах, которого ждал весь день, — запах страха.
— Присаживайтесь, доктор Уилкокс, — сказал Томми.
Для начала его спросили, беседовал ли он в тот вечер с Мартой Лоуренс.
— Она знала, что я из академической среды, и поинтересовалась, не знаком ли я с кем-нибудь из Школы бизнеса Туланского университета в Новом Орлеане. Она собиралась туда в аспирантуру.
— А на следующее утро вы отправились на прогулку, но не к океану. И Марты нигде не встретили?
— На этот вопрос я отвечал неоднократно.
— Доктор Уилкокс, ваша жена на приеме потеряла шарф?
— Да, потеряла.
Томми заметил, что на лбу доктора Клейтона Уилкокса выступили капельки пота.
— Жена просила вас забрать у нее шарф?
— Жена помнит, что просила меня положить шарф в карман. Я же помню, что она просила положить его рядом с ее сумочкой на столике в холле. Так я и поступил.
— На следующий день, когда выяснилось, что шарф куда-то делся, вы позвонили Лоуренсам?
— Нет, не позвонил.
— Разве не логично было бы спросить Лоуренсов?
— Мистер Дагган, когда мы поняли, что шарф пропал, все уже знали, что исчезла Марта. Неужели вы полагаете, что я решился бы беспокоить их по такому пустяку?
— Но жене вы сказали, что справлялись о шарфе?
— Да, сказал — чтобы избежать скандала.
— Доктор Уилкокс, вы были знакомы с доктором Лиллиан Мэдден?
— Нет.
— Вы обращались к ней за консультацией?
— Нет, я не был ее пациентом и не помню, чтобы когда-либо встречал ее.
Врет, подумал Томми.
Николас Тодд позвонил Эмили в девять пятнадцать в воскресенье.
— Надеюсь, наш договор в силе? — спросил он.
— Разумеется. В «Старой мельнице», говорят, там сказочно кормят. Я заказала столик на час.
— Отлично. Я заеду около половины первого. Да, я вас, случайно, не разбудил?
— Я уже прогулялась до церкви и обратно, а она в полутора километрах от моего дома. Это ответ на ваш вопрос?
— Это неприкрытое хвастовство. А теперь объясните, как к вам проехать.
Ровно в двенадцать тридцать в дверь Эмили позвонили. Открыв, она вдруг поняла, что со звонка Ника в пятницу с нетерпением ждет встречи с ним. Он мило улыбнулся и прошел в дом. Она с удовольствием отметила, что одет он неформально: куртка, брюки, свитер с высоким воротом.
— Мы, наверное, целый месяц не виделись?
— Да, около того. Последние недели в Олбани я работала дни и ночи напролет, приводила в порядок дела.
— И с тех пор, как я понимаю, отдохнуть не удалось.
— Мягко говоря. Хотите посмотреть дом?
— Конечно. Дом потрясающий.
Она провела его по всем комнатам, а потом они отправились в ресторан. Столик в «Старой мельнице» стоял так, что им был виден пруд с лебедями. Официантка принесла две «кровавых Мэри» и подала меню.
— Мы закажем чуть позже, — сказал Ник.
Приняв приглашение работать в фирме, Эмили три или четыре раза ужинала с Ником и Уолтером, но наедине с Ником оказалась впервые. Он мило улыбался, но чувствовалось, что ему не по себе. Она ли тому причиной или у него личные проблемы? Эмили знала, что он не женат.
— Хотелось бы мне знать, о чем вы думаете, — прервал ее размышления Ник. — Вы так погружены в себя.
Эмили решила действовать напрямик:
— Мне кажется, вы чем-то обеспокоены, и боюсь, что это связано со мной. Вы действительно хотите, чтобы я у вас работала?
— Хочу ли я, чтобы вы работали в нашей фирме? Разумеется! Честно говоря, я был бы счастлив, если бы вы приступили завтра же. Кстати, поэтому-то я и приехал. — И Ник рассказал ей о принятом им решении.
Узнав, что Ник собирается оставить фирму, Эмили расстроилась — она так мечтала работать с ним.
— И куда же вы намерены податься? — спросила она.
— В администрацию федерального прокурора. Убежден, что это место как раз для меня. Но боюсь, мне не удастся уговорить вас выйти на работу на следующей неделе.
— Ваш отец будет очень недоволен?
— Он, конечно, расстроится, что вы не выйдете до первого мая, но ему придется с этим смириться. Равно как и мне.
Около четырех Ник привез Эмили домой и проводил ее до крыльца.
— У вас хорошая сигнализация? — спросил он.
— Отличная. А завтра мой приятель из Олбани установит и камеры наблюдения.
— Понимаю вас. После того, что вы пережили в Олбани...
Она открыла дверь. Конверт на полу в холле они увидели одновременно.
— Кажется, вам оставили записку, — сказал Ник и наклонился поднять конверт.
— Берите за уголок. Там могут быть отпечатки пальцев. — Эмили не узнавала собственного голоса — таким он был испуганным.
Из конверта выпала фотография. На ней была Эмили на пороге церкви, а ниже подпись: «Помолись за себя».
26 марта, понедельникГлава шестая
С нетерпением жду того, что, насколько я понимаю, начнется сегодня днем. И очень рад, что получателем моего сообщения будет Эмили Грэм.
Скоро ей доставят почту.
Как я и предполагал, вопросы о шарфе задавали, но я уверен: никто не знает, в чьих руках он оказался в тот вечер.
Марте он понравился. Я слышал, как она говорила Рейчел, что у нее очень красивый шарф. Помню, в тот самый момент я подумал, что Марта сама выбрала орудие собственной смерти.
Ведь шарф не так уж отличается от пояска, который пережал горло Мадлен.
В воскресенье Томми собрался уходить с работы, когда позвонила Эмили Грэм. Они с Питом помчались в Спринг-Лейк и забрали у нее конверт и фотографию.
В понедельник утром Томми с Питом отправились к прокурору и ввели его в курс последних событий — Эллиот Осборн в пятницу вечером уехал в Вашингтон и ни о чем не знал. Томми сообщил ему об убийстве доктора Мэдден и о встрече в доме Уилла Стаффорда.
— Это шарф миссис Уилкокс. Она утверждает, что попросила мужа положить его к себе в карман, а он говорит, она велела оставить его рядом с ее сумочкой.
Осборн задумчиво барабанил пальцем по столу.
— Шарф довольно длинный. Вряд ли он поместился бы в карман летнего пиджака.
Томми кивнул:
— Я тоже об этом подумал. К тому времени, когда его использовали, чтобы задушить Марту, часть от него уже была отрезана. С другой стороны, Уилкокс солгал жене, сказав, что звонил Лоуренсам. Он объяснил это тем, что Марта к тому времени уже исчезла и он не хотел беспокоить их по пустякам.
— А что нам известно про этого Уилкокса?
Пит Уолш достал блокнот:
— Серьезная академическая карьера. Закончил ее ректором Инок-колледжа. На пенсию ушел рано, двадцать лет тому назад. Будучи ребенком, проводил лето в Спринг-Лейке, поэтому и решил здесь поселиться. Регулярно публикуется в научных журналах. В Спринг-Лейке слывет кем-то вроде городского архивариуса.
— Что очень подходит под теорию Эмили Грэм, которая убеждена, что убийца Марты имел доступ к каким-то записям о женщинах, убитых в конце девятнадцатого века, — вставил Томми Дагган. — Готов поклясться, Уилкокс лжет, когда говорит, что не знал доктора Мэдден. Я хочу покопаться в его прошлом. Уверен, что там немало темных пятен.