Элласбет повернулась вместе с ним — тщательно отделанное платье с расправленным треном зашелестело на весь собор. Бели Трент был неотразим, Элласбет была неотразима в энной степени — ее красоту подчеркивал идеальный макияж и великолепное платье. На отчетливо выделяющихся скулах заиграл едва заметный румянец, и я залюбовалась искусством гримера, который сумел скрыть ее загар и сделать эту красоту фарфоровой. Но волосы у нее все равно выглядели как дешевая подделка под волосы Трента, тем более при свечах.
А подружка невесты была в том уродливом зеленом платье, и я криво ей улыбнулась извиняющейся улыбкой. Кто бы сомневался, что Элласбет выберет именно его.
— Простите за опоздание, — сказал я весело и громко в напряженном молчании. — Автобус застрял — жуткие пробки на улицах.
Положив на ступеньки фокус, замаскированный под свадебный подарок, я сняла с плеча сумку и пристроилась за подружкой невесты, скромненько сложив ручки перед собой.
Ага, вот так.
— Рэйчел! — начал Трент, отняв руку у Элласбет.
— Нет-нет, продолжайте! — замахала я руками, хотя внутри напряглась, как нажравшийся бримстона пикси. — Все в порядке,
Крашеные губы Элласбет сжались в ниточку. Фата бы тебе не помешала, подумала я и вспомнила о собственной раскраске, наляпанной в последнюю минуту.
Пылая зелеными глазами, Элласбет взяла Трента под руку и повернулась ко мне спиной — плечи ее вздрагивали. Попик прокашлялся и начал с того места, где остановился, заговорил о силе преданности, понимания и прощения. Я от него отключилась — надо было успокоить собственный пульс, поскольку какое-то время придется пробыть здесь.
Собор был красив, запах дикой моркови угадывался в спертом воздухе. На всех доступных горизонтальных поверхностях стояли цветы, даже на вертикальных кое-где — букетики, приколотые к лентам. Экзотические вьющиеся растения, лилии, но лично мне больше нравятся цветы попроще. Всемирно известные цветные витражи помутнели от тумана и лунного света, и тени окрестных деревьев плавали по ним драконовыми кругами. Мерцали свечи, и тихий голос попа звучал, как обретшая голос пыль.
Я заморгала, сообразив, что Ал строит мне глазки, глядя поверх будущей пары. Рядом с ним хмурился Квен. Они были оба в прекрасных черных фраках, похожих на парадную форму из какой-нибудь классической космической оперы восьмидесятых. Я занервничала, поправила на себе платье. Откуда-то на нем взялось пятно, а букета, чтобы его прикрыть, у меня не было. Вот так всегда, когда опаздываешь,
Я обернулась к публике, увидела Дженкса, подмигивающего мне с потолочных балок. С него густо сыпалась пыльца, и Таката чихнул в созданном Д же иксом солнечном луче.
— Будь здоров, — сказала я ему одними губами, и он приподнял густые брови. У пожилой рок-звезды лицо было не спокойным, но покрытая шрамами вервольфица рядом с ним — его барабанщица Рипли — явно веселилась. Слава богу, Таката был в нормальном костюме, а не в оранжевом кошмаре, в котором я его когда-то видела. Даже его белокурые волосы лежали в порядке, и на шее был заметен амулет, который их и уложил. Посмотрев на меня через зал, он так же одними губами сказал:
— Что ты тут делаешь?
— Работаю, — ответила я беззвучно.
И посмотрела на стоящих за ним мистера Рея и миссис Саронг. Они были похожи на детишек, вместе готовящих какую-то проказу. Но мне это безразлично, скоро все кончится.
Наконец-то я набралась духу и посмотрела на Айви. И меня пробрало страхом — она была оцепенелая. Ничего не выражающее лицо и пустота в глазах. Я видела у нее такой вид, но никогда это не было так сильно. Она просто отключила себя. В идущем ей изящном сером платье и широкополой шляпке она была страшно похожа на свою мать, сидящую у нее за спиной. Айви сидела, выпрямившись, между Пискари и Стриж. Светловолосая вампирша глянула на меня ревниво — очевидно, она вошла теперь в камарилью Пискари, несмотря на ту мелкую деталь, что Пискари выпустили из тюрьмы благодаря интриге Ала, а не ее красноречию в зале суда. Мне оставалось только верить, что Айви не пропадет — спасти ее было не в моих силах. Спастись она может только сама.
Увидев мои страдания при виде Айви, Пискари мне улыбнулся — издевательски и уверенно. Я с шипением выпустила воздух сквозь зубы — демонский шрам пронзил меня теплым покалыванием. Черт побери, этого я не учла. И в злости сказала ему беззвучно, губами:
— Мне нужно с тобой говорить.
Пискари наклонил голову — он невероятно естественно выглядел в каком-то подлинном египетском наряде. Очевидно, решив, что разговор пойдет об Айви, он поднял ее безжизненную руку и поцеловал.
Я застыла, вдруг ощутив, что Трент наблюдает за мной уголком глаза. На самом деле вся церковь больше смотрела сейчас на нас с Пискари, чем на венчающуюся пару. И если сжатым зубам Элласбет можно было верить, она была в бешенстве.
Я скривилась и попыталась принять угрожающе-бандитский вид, что было трудновато в кружевном платье с цветами в волосах.
— Не про Айви, — сказала я без звука. — Мне нужна твоя защита. Для меня и для Кистена. И мне есть чем тебя заинтересовать.
Пискари был несколько сбит с толку моим запросом, но кивнул и глубоко задумался. Добродушно-веселая улыбка Ала стала злобной, а за спиной у Такаты миссис Саронг и мистер рей заговорили приглушенными голосами, так что любой внутриземелец мог бы подслушать. Удовлетворение на лице Стриж сменилось ненавистью, а Элласбет… Элласбет так вцепилась в руку Трента, что побелели костяшки пальцев.
В торжественные каденции поповского речитатива грубо ворвался звонок чьего-то телефона, и у меня глаза на лоб полезли. Звонок исходил от… от меня?
О господи! —подумала я, обмирая и шаря у себя пальцами за вырезом. Мой телефон. Дженкс, черт бы тебя побрал! — подумала я, злобно таращась в потолок под вылетающую из меня мелодию «Чудесный день для свадьбы». Я же поставила на виброзвонок. Черт побери, ведь ставила же!
С пылающим лицом я наконец его выудила. Дженкс ржал из верхних окон, Таката закрыл лицо руками, стараясь не расхохотаться. Нервная дрожь пробежала по всей церкви, а я посмотрела на входящий номер. Гленн.
Меня захлестнуло адреналином.
— Прошу прощения, — сказала я с неподдельным чувством. — Я очень извиняюсь, очень, я отключала звук. Честно.
Таката рассмеялся в голос, и я покраснела, вспомнив, откуда я сейчас этот телефон выуживала.
— Прошу прощения, я должна ответить. — Элласбет из себя выходила, а попик с кислой мордой махнул мне рукой — дескать, если надо, так надо. Я открыла телефон и повернулась спиной ко всем.
— Привет, — сказала я, и голос отразился в телефоне эхом. — Я на свадьбе Каламака, слушают все. Что добыл?
Скандал — дальше некуда.
Треск помех сказал мне, что Гленн все еще в пути. Он ответил:
— Рэйчел, ты на свадьбе? Ведьма, да ты по самую задницу сумасшедшая!
Я полуповернулась и пожала плечами, глядя на попа:
— Извините, — изобразила я губами, но внутри уже переключилась на полные обороты.
По крайней мере Гленн понял мой намек о публике, которая все слышит, и будет выбирать слова поаккуратнее.
— У меня все документы, — сказал Гленн, и мое напряжение дошло до пика. — Можешь работать.
Я переступила с ноги на ногу, чтобы ощутить приятное постукивание пейнтбольного пистолета по коже. Хотя я надеялась, что он не понадобится.
— Кстати, Гленн, Дженкс мне так и не сказал, сколько ты мне за это заплатишь.
— Рэйчел, бога ради! Я еще на шоссе, давай поговорим потом?
— Потом мне даст шиш, — ответила я, и публика шевельнулась. Трент кашлянул, вложив в этот звук гнев тысяч одиноких рассветов, и я на него глянула. Взгляд стоящего у него за спиной Квена стал подозрительным. Но я собиралась получить свой гонорар, проделав этот маленький фокус, и хотела, чтобы это было не только удовольствие от хорошо сделанной работы. — Я хочу, чтобы ваш отдел заново освятил мою церковь, — сказала я, и волна удивления прошла по присутствующим. Ничто не сравнится с ощущением от размахивания собственным грязным бельем перед сливками цинциннатского общества. Особенно заинтересовался Пискари. Да, если не получится, то к завтрашнему дню меня можно считать покойницей.
— Рэйчел… — начал Гленн.
— Да ерунда, — перебила я его противным голосом. — Сделаю хорошего отношения ради, как всегда для ФВБ.
А то кто-то еще не знал, с кем я сейчас говорю? Я стояла к скамьям спиной, но Дженкс ее прикрывал, и я чувствовала себя в безопасности. В какой-то степени.
— Я вызову подкрепление, — сказал Гленн, и я приложила руку ко лбу:
— Отлично, — ответила я с выдохом. — Потому что не хочется волочь арестованного на автобусе. — Слышно было, что Гленн собирается что-то сказать, и я, перехватив уголком глаза движение Трента, выпалила поспешно: — Гленн, спасибо. Да, если не получится…
— То тебе красные розы на могилу?
Я не о том, но он уже повесил трубку. Закрыв телефон, я помедлила, потом снова бросила его в вырез и обернулась. Трент был не слишком доволен:
— Весьма интересно было заглянуть в вашу жизнь, миз Морган. Вы и детские праздники тоже устраиваете?
Я занервничала, и резко подпрыгнул адреналин — тепло побежало по телу, и это было почти так же приятно, как секс. Вспомнилось, как Айви мне сказала насчет того, что я принимаю решения, ставящие меня в опасную ситуацию, чтобы ощутить этот прилив. Да, я адреналиновая наркоманка, но умею на этом заработать. Как правило.
Айви. Она смотрела на меня, и полную бесстрастность ее лица чуть тронул глубокий страх.
— Дженкс? — окликнула я вслух, и когда он затрещал крыльями, Квен напрягся.
И ахнула вся церковь, когда я отвела в сторону подол платья, показывая сапоги до икры. Повозившись с шелковой нижней юбкой, я схватила наручники.
— Временно находясь в подчинении ФВБ, я уполномочена арестовать вас, Трент Каламак, по подозрению в убийстве Бретта Марксона.
Волной прошел по всем присутствующим удивленный вздох.