Глупое ребячество, легче не стало, да и страх никуда не делся, спиртное не заставляло его исчезнуть, лишь притупило. А ведь все это уже было, и зал и люди и внимательный взгляд Кирилла. Самое поразительное, что ничего не изменилось. Совсем. Даже перейдя на другую сторону, добыча осталась для них добычей, а ее страх острой - приправой.
Взгляд Кирилла ожег меня, как совсем недавно первый глоток виски. Первый шаг дался с трудом, второй легче, третий вышел чуть торопливым. На четвертом кто-то что-то сказал, вызвав взрыв смеха. Я вложила руку в ладонь Седого, и все снова пришло в движение, зазвучали голоса, рычание, шорох одежд.
Стоило пройти через все это, и почти все потерять, чтобы понять, страх остается с нами навсегда. Не важно, какого размера слон, если он все еще боится мышей. Человек, нечисть... пока я не перестану бояться, я останусь дичью.
Я сделала глоток, словно алкоголик, который не в силах выпустить из рук спиртное и села на так похожий на мягкое кресло стул или трон, сразу некстати вспомнив, что Влада, посидев здесь, отправилась прямиком на алтарь.
- Собираюсь напиться, - известила я Кирилла, - Есть возражения?
- Ни малейших, - Седой поднял руку и к нам тут же подскочил официант, забрал пустой и вручил нам по новому.
- За будущее, - Кирилл поднял бокал, не глядя в мою сторону.
- За прошлое, - я ополовинила свой, - Если попрошу, скажешь кто я?
- Смотря, как попросишь, - он дернул уголком рта, - Можешь начинать.
Я перевела взгляд на гостей, на толпу высокородной нечисти, как назвал их Март. Сейчас парень смотрел на меня из глубины зала, а в глазах такая тревога, что становится тошно. Не ужас, от которого убегаешь сломя голову, а неизбежность, с которой давно смирился. Я не возвышение поднялась, а на эшафот.
- Кого вы с Простым из меня сделали?
Седой не сдержал улыбки, словно я произносила нечто приятное, даже интимное, таким предвкушающим был его брошенный искоса взгляд.
- Ради чего вы все это затеяли? - я снова отпила, не чувствуя вкуса, бокал неприятно клацнул о зубы, - Ведь не ради человека? Меня можно было просто привязать к кровати, и пользовать пока не соображу, как следует отвечать на вопросы, - я посмотрела на толпу людей и нелюдей в зале, - Седой и Простой, - жидкость в бокале качнулась, - Так ради чего? Или кого?
Я почувствовала чужой горящий взгляд, он был похож не на зудящее чувство беспокойства, он был похож на удар, словно кто-то заехал под дых, и теперь наблюдал, смогу ли я набрать в грудь воздуха. Злость, жалость и снова злость, желание причинить боль. На меня смотрели из толпы сверкающим серебром глазами, в которых полыхала ненависть. Тамария Прекрасная вызывающе вскинула голову и сказала что-то своему светловолосому спутнику. Я была почти уверена, что услышала: "Эта тварь". Это могло относиться ко мне, к Кириллу и еще сотне другой гостей.
- Ради Алисы. Ради нашей дочери, скажи, в кого ты превратил меня?
Реплика прозвучала чересчур трагично, Кирилл даже поморщился, повернулся и ответил. Просто, взял и ответил, словно не было никаких тайн.
- Подвия.
- Что? - не сразу поняла я.
- Ты подвия, Ольга.
- Подлость или подвиг? - прошептала я внезапно охрипшим голосом, и допила виски.
- Да.
- И мне не нужно есть людей?
- А хочешь? Если надо я распоряжусь, - повинуясь жесту, к нам снова подошел официант, волосатый мужчина, не так давно сменивший жилет слуги на черный пиджак, - Кого предпочитаешь? Мужчину? Женщину? Ребенка?
- Никого. Святые, только не говори, что у тебя на кухне есть на убой дети...
- Свежих нет, но полуфабрикаты найдем, - прогудел слуга.
- А что, если это не дети, значит их можно на убой? - иронично спросил Седой.
- Не передергивай, - я повернулась к официанту, - Есть вообще не хочу, только напиться, - официант тут же заменил пустой бокал на полный.
- Вынужден разочаровать, не получится, - Кирилл даже не смотрел на меня.
- Почему?
- Пьешь чистый виски, бокал пятый, а раньше засыпала уже после двух рюмок.
Я прислушалась к себе, и нехотя признала, что он прав, как всегда. Никакого опьянения, никакого шума в голове, лишь приятное тепло. Как сказал Александр, организм не изменился, но все процессы ускорились в несколько раз.
- Они боятся даже приближаться ко мне, - проговорила я, - Сила, которую трудно контролировать. Буду нечисть распугивать. Нужно раздобыть повязку со знаком опасности, - мне вспомнился злыдень из filii de terra, и то какими невезучими становились все в его присутствии, нерадостная картинка.
- Силой данной мне свыше, - Кирилл взмахнул рукой, - Разрешаю не носить. А если привяжутся, шли в чащу или ко мне, - улыбка так никуда и не исчезла, то, что происходило, по необъяснимым причинам нравилось демону, - Я объясню в разы лучше.
- Это опасно.
- Для них, не для тебя, - Седой наклонил голову и вкрадчиво произнес, - Но если тебя это волнует, могу выдать ограничитель.
Кирилл поднял левую ладонь и стал стаскивать кольцо, не дававшее мне покоя последние сутки. Обручальное кольцо. Я замотала головой, уронила бокал, спиртное разлилось, обрызгав ногу.
- Я настаиваю, - Седой взял меня за руку, не обращая внимания на дрожь пальцев, - Сама потом себя не простишь, если что-то случится. Это, - он надел кольцо на безымянный. - Не даст твоей магии вырваться из-под контроля.
Серые глаза посветлели, кожу кольнуло холодом, ледяные крупинки разбежались по венам. На этот раз магия Севера влилась в металл почти безболезненно, и кольцо сжалось, обхватывая палец, уменьшаясь до нужного размера.
- Кирилл, - прошептала я, не в силах отвести глаз от золотистой полоски металла, - Скажи, что тебе надо? Я все сделаю, обещаю. Ты только скажи без всех этих игр, - она молчал, - Зачем все это? По законам пределов мы не женаты. И признание меня хозяйкой, всего лишь слова, которые ты в любой момент заберешь назад, не смотря ни на какие атрибуты и символы, - я указала на кольцо.
- А ты хочешь, чтобы это стало правдой? Более лестного предложения я не получал уже более века, - Кирилл расхохотался, - Любые слова подтверждают делом. Хочешь, распоряжусь принести алтарь, и мы повторим прошедшую ночь уже на законных правах и обязанностях? После этого ни одна тварь не посмеет раскрыть пасть, даже ты, милая.
- Обойдусь, - ответила я, оглядываясь и понимая, что вокруг установилась тишина, твари, о которых он говорил, смотрели, слушали и ждали.
- Тогда не смей обвинять меня во лжи, если сама не готова жить с правдой, - он махнул рукой, и заводные игрушки под названием "гости" снова стали двигаться.
Все кроме одной. Прекрасная все еще стояла, не сводя взгляда с Седого. Он поднялся и потянул меня за собой.
- Пойдем, Тамария в ярости и жаждет пообщаться. Не можем же мы позволить ей развлекать гостей в одиночку.
Чужая, но такая знакомая до последней черточки ладонь сильнее сжалась вокруг моей, и пульс тут же участился. Видимо есть вещи, изменить которые не в силах ни один залог. Я следовала за Кириллом, не замечая почти ничего и никого, ни расступающихся гостей, ни опасливых и гадливых взглядов.
Подвия! Я подвия, которой даже не обязательно есть мясо, которой не обязательно меняться. Нечисть, на которую, будут смотреть с подозрением. Будут взвешивать каждый свой поступок и думать, совершен ли он по собственному желанию или по чужой воле. Радиф раскрыл рот, потому что хотел или я подтолкнула его к подлости? Хотя в случае с нечистью, это одно и тоже. Кольцо приятно холодило кожу. Возможно, Кирилл был прав, вручая мне ограничитель.
- Тамария - поприветствовал Седой прекрасную гостью.
- Кирилл, - она тут же подхватила его под руку с другой стороны.
- Говорят, тебе нанесли визиты Простой и Видящий? - спросил он, - Я даже обижен, что мне не прислали пригласительный в спальню Белой цитадели.
- Самоуверен, как всегда. В следующий раз пришлю, но не тебе, а ей, - Тамария посмотрела на меня, - И мы, наконец, сможем сравнить ощущения. И демонов.
- Боюсь, я не столь гостеприимна, - ответила я.
- Ты себя недооцениваешь, - она улыбнулась, на коже выступили прозрачные капельки, и пробежались по скуле, - Ты не рассказывал ей об обычае демонов меняться игрушками? В прошлую эпоху вы с Видящим часто так развлекались.
- И в каком месте этого увлекательного рассказа мне полагается дать пощечину и убежать, размазывая слезы? - я посмотрела на девушку.
Та не стала отвечать, лишь исходящее от нее негодование сделало резкий скачок. Я наконец-то смогла четко уловить чужие эмоции. Не гадать, не предполагать, не делать выводы, а именно почувствовать и понять. Это походило на экран эквалайзера музыкального центра, показатели подпрыгивали вверх-вниз, иногда застывая на одной линии, а иногда, когда включались басы, просто взлетали кверху. Я их чувствовала! На самом деле чувствовала! Осознание этого казалось мне куда важнее разговоров.
- Если вам нужно поговорить, только скажи, - я дернула рукой и Кирилл тут же отпустил меня. - С твоего разрешения, пойду, подействую на нервы гостям.
До того как я отступила, меня снова коснулось ощущение, на этот раз показатели замерли в одной линии, чуть подрагивая. Чувство походило на идущее от костра тепло, когда вытягиваешь над ним руки, когда, что-то горячее толкает ладони, не давая опустить ниже. И это тепло шло от Кирилла, от Седого демона севера. Одобрение, которое он не скрывал ни от меня, ни от Прекрасной.
Я знала, что меня будут провоцировать, проверять, заставлять прогнуться. Раз за разом пробовать переступить границы дозволенного, а мне раз за разом придется их отстаивать. Так уже было, когда я в первый раз очутилась на стежке. Все повторялось, они хотели знать, чего можно ждать от новой заложницы.
Гости продолжали расступаться, словно со мной рядом все еще продолжал идти Кирилл. Но он остался за спиной отвечать на деланное возмущение Тамарии. Деланное, потому что стоит Седому коснуться древней клятвы и она так же, как и все остальные подпрыгнет.