Я схватил руками шестерни и стал вращать в обратную сторону, видя как беспомощно дёргается ручка лебёдки, пытающаяся преодолеть мою силу, увеличенную за счёт зубчатых передач старого механизма, использовавшегося когда-то в немеханический век для поворота сцены.
Я выскочил из шестерён и помчал к лебёдке, чувствуя ту силу, которая крутила ручку. Я даже видел какой-то силуэт, пытающий убежать от меня. Все-таки это какое-то полуматериальное существо и не обладает магическими и сверхъестественными способностями. Силуэт заскочил за штору и встал там в надежде, что я его не замечу. Делая вид, что я не видел его манёвра, я ударил когтями по шторе и понял, что я чего-то поймал.
Это что-то начало биться в шторе, но тяжёлый бархат держал его и сковывал движения. Сняв поясной ремень, я несколько удивился тому, что он оказался разорванным, но его длины хватило для того, чтобы перевязать горловину искусственного мешка. Подняв тяжёлую ношу, я пошёл из зала в коридор, прекрасно видя всё в темноте.
Выйдя на свет, я прикрыл глаза руками и вдруг почувствовал, насколько тяжёл для меня груз из длинной бархатной шторы. А посмотрев на себя, я ещё больше удивился тому, что весь мой камуфлированный и многокарманный костюм оказался разорванным по швам и висел на мне лохмотьями. Так вот что стянуло мои мускулы, вызвав сильную боль. Сейчас мне уже понятно, что как только я чувствую сильный испуг, я начинаю превращаться в дикого зверя, перед которым вряд ли кто-то устоит. Никогда не верил в сказки про мутантов с когтями в виде сабельных клинков или людей, сжигающих все взглядом, но вот в оборотня приходится поверить, потому что я сам стал одним из них, после того, как меня покусал волк, когда я в бреду после укуса гадюки вышел во двор заявить права на принадлежащую мне территорию. Но что-то же должно остаться и от гадюки? Может, у меня ядовитый укус или смогу пролезть в любую щель? Фу, гадость какая, а вот ботинки с берцами придётся выкинуть, а какие синяки у меня ногах.
Обрезав часть длинной занавеси, я с трудом дотащил до машины свою добычу. Остался один маленький невыясненный вопрос: что я буду с ним делать? И где я буду его держать? Вопросов оказалось два и ещё не известно, сколько вопросов возникнет с этим существом.
По приезду домой я положил мешок в холодильную камеру, уменьшив уровень охлаждения в ней.
29 августа.
Рабочий день. С утра занялся одеждой. Надел самый большой размер камуфляжа и пятый размер портупейного ремня.[153] Как надену портупею, всё тупею и тупею. Старая поговорка и, главное, не лишённая смысла. Портупея нужна была для ношения холодного оружия, типа сабли или палаша. Сабли давно отменили, а портупея — ремень через плечо, так и осталась на ремне, нужная военному так же, как и корове кавалерийское седло. Ладно, новое население планеты будет более точно определять целесообразность того или иного явления или нужность предмета или снаряжения. Это так, идеальные взгляды, а будет всё так, как было, или хуже.
Когда я подошёл к зеркалу, чтобы посмотреть на себя в новой одежде, то испугался своего отображения. Бравый солдат Швейк[154] по сравнению со мной выглядел образцом строевой выучки и ношения полувоенной одежды.
Решил — пугаться не буду и одежда будет такая, чтобы не стесняла движения и не пугала возможно встретившихся мне людей или духов.
Поехал в сельхозинститут. Его зачем-то переименовали в аграрный университет, как будто выпускники университета более квалифицированные специалисты, нежели выпускники института или техникума. Я, — говорит, — не с кухни кума, я их техникума.
На площадке, где ежегодно проходит аграрная выставка, я видел хорошую спецстальную клетку для домашних птиц. Не ржавеет и ничего с ней не делается, на века делали.
При помощи подъёмника подцепил клетку к машине, к заднему борту и потихоньку довёз до своей резиденции. Сгрузил под деревом и привязал верёвкой к стволу. Вытащил из холодильника бархатный свёрток, положил его в клетку и снял ремённую завязку. Положил в клетку две пачки печенья и кувшин с водой. Клетку закрыл на висячий замок. Если ты дух, то тебя никакие клетки не удержат, а если не дух, то сначала разберёмся, кто ты и что ты, а потом думать будем.
После обеда съездил на осмотр объектов. Изменений нет.
30 августа.
Международный день жертв насильственных исчезновений. Это как раз наш день. Наши люди исчезли не по своей воле. Кто-то их насильно куда-то увёл. Они жертвы и я жертва. Одинокая жертва, они — многочисленные жертвы.
В клетке развёрнут свёрток из красного бархата. Печенье и вода не тронуты. Клетка не шевелится. Ладно, у нас время не лимитированное.
На объектах всё тихо и спокойно.
Заехал в музыкальный театр. С мощным фонарём. Осмотрел все помещения, ничего особенного, то же, что и в драматическом театре и никто мне никаких знаков не делал. Завтра загляну ещё раз в драматический театр.
Нужно отметить, что драмтеатр стоит с середины девятнадцатого века и дважды горел, пока не выстроили каменное здание, а музыкальный театр построен в шестидесятые годы двадцатого века. Тогда коммунисты[155] всех домовых повывели: кого в концлагерь, а кого сразу под расстрел.
31 августа.
Рабочий день. С утра поехал по объектам, нужна дозаправка дизель-генераторов. А ведь скоро наступит день, когда дизеля встанут от того, что никто не делает планово-предупредительный ремонт или хотя бы элементарное техническое обслуживание. Работа на износ. Сломается и все тут. Придётся привозить и подключать "абэшку". В одиночку трудно что-то сделать да к тому же я не специалист в вопросах техники. Так, пользователь.
На клетку под деревом внимания не обращаю, но и близко к клетке не подхожу. Вода и печенье не тронуты. Значит, необходимости в них нет.
Заехал в храм. Тишь да гладь да Божья благодать. Всё в пыли. Скоро пыль сцементируется, когда пойдут осенние дожди, она скрепится как портландцемент[156] и законсервирует под собой всё, что раньше было красой ненаглядной.
Обедал в приёмо-передающем центре.
Главное — быть чем-то занятым, иметь какое-то дело, чтобы не скатиться в меланхолию. Опасная штука. Даже этот дневник одно из дел, которое я заставляю себя делать, чтобы записать всё, что произошло в течение дня. Попробуйте жить активной жизнью и вести дневник, а потом отметьте в этом дневнике, на сколько дней вас хватило.
Я со своей меланхолией живу хорошо, мирно и даже, можно сказать, полюбовно. Я ей стихи пишу и сказки рассказываю.
Подружка пришла меланхолия
Рядом сидит и ногти мне холит,
Как будто в огромном холле я
И к сайтам забыл все пароли.
Мы в мире огромном остались одни,
Только я и моя наяда,[157]
Где-то вдали мерцают огни
На пределе зоркого взгляда.
Пойдём, я тебя усыплю
Сказками тысяча пятой ночи,
Вот корабль, становись к рулю
И правь, пока ветер устойчив.
В каюте готово и ложе, шербеты,[158]
И танцы индийских красавиц,
В бокале вино и дым сигареты,
Иди и тебе все понравится.
В драмтеатре всё было так, как было во время моего последнего визита. С ухмылкой победителя я прошёлся по театру, по-хозяйски открывая двери. Походил по сцене, обходя люки. Мало ли что. Вдруг в каждом люке скрыта ловушка. Не нужно недооценивать того, кто здесь был. Под сценой я осмотрел старинный механизм, приводящий в движение пол сцены и все декорации, что нужно быстро заменить. Посмотрел на обрывки моего камуфляжа, оставшиеся на главной шестерне.
— Не будь у меня прибавки сил, — подумал я, — лежать бы мне здесь двумя половинками справа и слева. Как говорится — спасибо этому дому, пойдём к другому.
Бодрым шагом я вышел в коридор и направился к выходу, но звяканье металлической дужки ведра остановило на полушаге. Я повернулся и увидел, как дужка ведра сама подпрыгивает на ведре, издавая металлический звук, явно предназначенный для меня. После этого на ворсе ковровой дорожки стали проявляться полосы, как будто кто-то водил по нему пальцем, складывающиеся в буквы:
— ОТПУСТИ ЕГО.
— Кто вы? — спросил я.
— МЫ ДУХИ ЭТОГО ТЕАТРА.
— Сколько вас?
— ДВОЕ, ОН И Я
— Зачем вы хотели убить меня?
— МЫ БОЯЛИСЬ ТЕБЯ И ХОТЕЛИ ТОЛЬКО НАПУГАТЬ.
— Я пока не могу отпустить его, но могу отвезти тебя к нему. Он сидит в клетке и ты можешь находиться рядом с ним.
— Я СОГЛАСНА.
— Тогда пошли со мной, — сказал я и направился к выходу. Придержав на выходе дверь, я почувствовал дуновение воздуха и всё стихло.
Сев кабину, я стал оглядываться, выискивая место, куда сядет дух и для меня стал неожиданностью стук в дверь кабины. Я открыл дверку, а закрылась она сама. Затем лобовое стекло запотело от дыхания и появились написанные пальцем буквы:
— СПАСИБО.
Пока ехали в имение, мне всё казалось, что на пассажирском сиденье сидит женщина. Как будто я виду её профиль и причёску с завитушками. Словно угадав мои мысли, лобовое стекло снова запотело и появились буквы:
— СМОТРИТЕ НА ДОРОГУ.
Так и есть, женщина, несмотря на то, что она чуть раньше писала о себе в женском роде.
Около клетки я остановил машину и открыл дверку для моей пассажирки. Подойдя к двери, я открыл замок и сказал:
— Надеюсь на вашу порядочность, что вы не сбежите без моего разрешения.
Ответом мне было то, что часть занавеса, находящегося в клетке, приподнялась в воздухе и застелила все пространство пола. Естественно, пришла хозяйка и начала наводить порядок.