— Ну, я-то побегать готов.
— Мало этого. — Вздохнула. — Слишком разный класс.
Внимательно посмотрела на Митю:
— Но план у меня есть. Ты вообще чистоплюй?
— Не знаю.
— Вот сейчас и поймем.
Изложила свою задумку. Митя возмутился:
— Ты с ума сошла? Это ведь подло!
— А иных путей победить у нас нет. Так что решай, кто ты: победитель или чистоплюй, — сказала злорадно.
Сбавила тон, добавила:
— Зато если выиграем — я тебя снова в гости позову. И даже тортик испеку. Я умею.
Юрия Пашникова — по новым документам гражданина республики Вануату Эндрю Ватутина — разбудил закат. Приятно, черт возьми, просыпаться от того, что в глаза ударили искры заходящего солнца. И задремал ты — в шезлонге у ног ослепительно-бирюзового Карибского моря.
К нему немедленно кинулся официант:
— Освежающий айс-кофе, сэр?
— Освежающий мохито будет лучше.
— Полностью с вами согласен, сэр!
Эндрю Ватутина на пляже Сэнди Лейн обожали. Английский, правда, не слишком внятный, но, такой умничка, вечно с учебником таскается, отчаянно старается выучить. И на чаевые никогда не скупится.
Бывший Юра зевнул. Потянулся было к своему «Intermediate English», но засмотрелся на ослепительно-красный закат, и рука упала. Неудобство, конечно: теперь всю жизнь придется на неродном языке говорить. И откликаться на Эндрю. Но оно того стоило. Разве сравнить вечные крысиные гонки в Москве с новой жизнью? Когда отдыхаешь на лучшем пляже Вселенной, а работаешь на яхте в Карибском море?
Завтра снова предстояло отправиться в путь. Мечта любого мальчишки: очередная экспедиция, в этот раз на остров Роатан в Гондурасе. Когда-то он был родным домом для сотен пиратов, включая легендарных Лорана де Графа и Генри Моргана. Отсюда они начинали охоту за торговыми судами с китайским фарфором и перуанским серебром. А теперь на их богатства попробует поохотиться он. Сразу по контрасту вспомнились экспедиции в родных когда-то российских пенатах, где вечно грязь, дождь, палатку, личные вещи, металлоискатель волочешь на собственном горбу — аж передернуло.
Эндрю-Юра отхлебнул ледяной глоток мохито. Солнце наконец свалилось в бирюзовую воду, но редкие умирающие лучи еще взмывали в небо.
У Пашникова зазвонил телефон. Новый. Номер знали только местные — ну и Резо. Старый друг, кто блестяще организовал грузинскую часть его одиссеи.
— Привет, дорогой! — обрадовался Эндрю.
— Салами! Прохлаждаешься?
— Пока да. Последний вечер на суше. Завтра в Карибском море буду загорать. Приезжай.
— Обязательно. Но не сейчас. Юра, мне тут сорока на хвосте принесла: тобой интересуются. Из России.
— Власти? — нахмурился.
— Нет. Власти бы ордера на экстрадицию добивались. Какой-то отставник. Но со связями. До министра юстиции дошел.
— И что ему нужно?
— Не знаю, но копает крепко. Нашим, кто коридоры за границу открывает, затаиться пришлось. Ходасевич фамилия. Чем ты ему насолил?
Бездействовать — особенно когда другие за него работают — Богатов категорически не любил. Но в Калининграде ему заняться оказалось особо нечем. Даже в теннисный клуб, поболеть за Митю, не попасть. Хотя Альбина сказала, что мама слишком занята на работе и практически никогда на ее играх не бывает, рисковать и светиться все равно нельзя.
В понедельник, пока мальчик играл первый матч, Денис прокатился к злосчастной усадьбе фон Маков. С видом праздного гуляющего дошел до полуразвалившегося сарая. То место, где вскрывали полы и в итоге обнаружили римские монетки, они тогда завалили хламом, имевшимся здесь в избытке. Сейчас оно так и выглядело — только слой пыли появился.
Богатов включил на телефоне фонарик, внимательно исследовал помещение. С учетом, что мусора здесь полно, наверняка утверждать нельзя. Но вроде бы все барахло ровно на тех же местах, и по виду — никто его не ворошил.
А вот когда вышел наружу и стал обходить сарай со двора, по периметру, — почти сразу наткнулся на свалку полусгнивших ящиков, поддонов и пустых пакетов из-под цемента. Не припоминал он, чтобы раньше здесь находилась. Да и выглядела слишком аккуратно — будто не сваливали в спешке, но старательно складывали. Денис огляделся — никто вроде не наблюдает — и разворошил кучу. Обнаружил: земля под ней вскопана. Стал раскидывать мусор дальше — изрядная яма была! Побольше могилы по площади.
Прикрыл глаза, воспроизвел в памяти, как место летом выглядело. Точно: не было здесь никакой свалки мусора — лишь трава почти по пояс, как везде в окрестностях. Вспомнил, и что Амелия со своим георадаром обходила весь дом. Здесь тоже почву исследовала — и лицо не дрогнуло даже.
Почему ничего не щелкнуло в тот момент, что она может обманывать?!
Да просто в голову не пришло! Плюс Юрка уверял: «Все наши знают, тетка умнейшая и честнейшая!»
Юра, помнится, когда настаивал, что нужно вызывать специалиста, особо упирал, что гражданка Сараговец — не из их кладоискательской тусовки. «Она сама вообще не копает — только на вызовы ездит, если кто уговорит».
Интересно, а другие халтурки Сараговец где находит? В ее социальных сетях никакой рекламы и вообще про подработку ни слова. На машине логотипов-телефонов не имеется.
Вернулся в отель — задал в поисковике запрос: «Сараговец, георадар, услуги».
Амелию нашел в первых строчках. Но про клады речи не шло. Она как самозанятая обследовала грунты перед началом строительства, а также здания, фундаменты и дорожное полотно на предмет дефектов, аномалий и зон увлажнения.
Однако сразу сдаваться не стал — пролистал все открывшиеся странички. А на пятой — оказалось и про клады. Статья в местной газете семимесячной давности. Заголовок интригующий: «Даже с георадаром найти сокровища непросто». Речь в материале шла о том, что Калининград и его окрестности — излюбленное место для копателей всех мастей, от официальных экспедиций до «черных». И в последние годы хорошим тоном стало экипироваться не только металлоискателем, но и георадаром. Приборы, говорилось в статье, нынче продаются на любой вкус и кошелек, а обращаться с ним можно научиться за день-два.
В самом конце текста курсивом шло мнение эксперта — им стала Амелия Сараговец. Она довольно резко опровергала мнение автора статьи. Утверждала: делу своему посвятила всю жизнь и до сих пор постоянно повышает квалификацию. И что георадар в неумелых руках существенно удорожит поиски, но вовсе не станет гарантом ценной находки.
Интереса ради Богатов решил посмотреть комментарии к статье. Их оказалось немного. Какой-то пенсионер возмущался, что невозможно в лес спокойно сходить за грибами — обязательно наткнешься на очередных искателей приключений. Парочка кладоискателей над Амелией насмехались: «Подумаешь, велика наука — не сложнее, чем машину водить на уровне “чайника”». А самым последним оказался вопрос: «Подскажите, пожалуйста, сколько стоит с вашей помощью обследовать участок площадью десять соток?» Сама Амелия до комментариев не снизошла и автору не ответила.
Но взгляд Богатова зацепился за его имя. Александр. Понятно, что в России людей с этим именем сотни, наверно, тысяч. Однако ему сразу вспомнился историк Александр Сергеевич из Санкт-Петербурга. И что тот унаследовал от бабки дом с участком — примерно тогда, когда вышла статья.
Хотя нет. Глупости. Если даже Александр тот самый и действительно решил бабкину землю перекопать в поисках сокровищ — зачем ему в Калининграде-то специалиста искать? В Питере наверняка своих георадаров достаточно.
По легенде, Митя приехал на турнир с одной только мамой, так что Денис к себе внимания не привлекал. И в Светлогорск, забирать сына из гостей, Таня поехала одна.
Юлия Юрьевна дала в дорогу множество наставлений — огромная их часть касалась правильного питания и режима. Но сегодня нарушили все, что могли. В гостях Митя слопал половину торта «Муравьиная куча», на пути в Калининград уговорил Садовникову заехать во вредный фастфуд. И спать рано, конечно, не лег — рвался немедленно предоставить отчет о своих изысканиях.
Историю про Жиля Мюллера Таня с Денисом выслушали скептически. Митя признался:
— Да я тоже не очень поверил. Но у Альбины есть и другой папа. Не папа, в смысле, а мамин друг.
— Как звать?
— Паук.
— А имя, фамилия?
— Альбина его терпеть не может, — вздохнул виновато, — поэтому не сказала. Знаю только, что из Питера вроде.
— Они к нему туда ездили?
— Про это не говорила. Но когда были на экскурсии в Выборге, Паук к ним приезжал.
— Пять месяцев назад?
— Да, на майских.
— Я видел в соцсетях Амелии отчет о поездке, — объяснил Денис. — Там фотографии тоже есть. Но только она сама и дочка. Никакого мужчины.
— А в альбоме именно мужик был.
— Так ты его фото видел?
— Ну да.
Таня с Денисом переглянулись.
— Тогда сейчас будет опознание, — азартно сказал Богатов.
Открыл в телефоне аватарку Юрия Пашникова, спросил:
— Не он?
Митя ответил сразу:
— Точно нет. Паук такой худой. И лысый наполовину.
Таня задумчиво обратилась к Денису:
— А у тебя нет, случайно, фотки того историка, кто антиквариат на комиссию сдавал?
— Имеется. Валерий Петрович высылал.
— Давай с ним сравним? Шансов мало, но вдруг?
— Да, это было бы слишком просто, но чем мы рискуем? — согласился Денис.
Открыл новую фотографию, продемонстрировал Мите.
— А этот вроде похож, — сказал неуверенно мальчик.
Увеличив снимок, рассматривал внимательно, бормотал:
— Ну да. Губы тонкие, такие противные. И волос почти нет. Прямо очень похож. Но я не уверен. Надо еще раз альбом посмотреть. Или фотку похитить.
— Или его фамилию узнать, — подсказал Денис.
— Да я и сегодня хотел! Но Альбинка прямо очень сильно злится, когда про него спрашиваю. Если выиграем завтра, может, тогда скажет.