На лицо историк далеко не красавец, но выглядел достаточно импозантно, речи вел культурно и вежливо, так что не отказывали, прочь никогда не гнали. Тем более счета он сам оплачивал. Александр Сергеевич активно ухаживал, подпаивал, распушал перья и частенько уходил из заведения вместе с дамой. Иные пытались выдержать правило «третьего дринка» и звали встретиться, допустим, завтра. В таких случаях всегда отшучивался, говорил, что уезжает в командировку, оплачивал счет и ехал в одиночестве домой. Ну а тех, кто соглашался продолжить банкет, вел в расположенный неподалеку отель на час. Там, как выяснил помощник Ходасевича, его прекрасно знали и характеризовали в целом положительно: «Тихий, мебель не рушит. Жлоб, правда, чаевых не дождешься».
Милое такое самцовое хобби. Валерию Петровичу так и виделось: расплачивается в отеле, сажает свою одноразовую спутницу в такси, возвращается домой, открывает блокнотик, вписывает — кого и как смог окучить сегодня.
На юных, красивых или знающих себе цену женщин историк никогда не претендовал — выбирал дамочек за сорок и старше, по виду не слишком обеспеченных, одиноких и с кучей комплексов.
О слабости Александра Сергеевича и на его работе знали. Те студентки, что без принципов, открыто говорили, что им проще доцента ублажить, чем зубрить его нудный предмет. Зато с прочих спрашивал по всей строгости: не дай бог, ошибешься в единственной дате, сразу даже не четверка — трояк.
Паша поболтался на факультете, смог познакомиться с одной из коллег Александра Сергеевича (ему шепнули: вроде был у той с историком роман, только не задалось). Женщина скрывать не стала: действительно, встречались. И даже про замужество шла речь. Только не сложилось.
— Да и правильно. С таким-то ходоком, — поддакнул Синичкин.
— Не в этом дело, — поморщилась коллега. — Мне с ним страшно стало.
— Страшно? — искренне удивился.
— Вот сами посудите. Мы ведь долго встречались, и про ЗАГС речи даже не заходило. А тут вдруг мне от дяди большое наследство достается. И Сашу как подменили: на одно колено, предложение сделал, кольцо подарил, со свадьбой торопит. А я почему-то сразу вспомнила одну из его лекций. Про Джорджа Джозефа Смита.
— Это который своих жен ради страховки в ванной топил? — щегольнул эрудицией Синичкин.
— Ага, он самый. Саша про него настолько вдохновенно рассказывал, что всем понятно было: убийца ему симпатичен. Так что и я решила не рисковать.
— Вы это серьезно?
— Не знаю, стал бы топить или нет. Но на мое наследство нацелился однозначно. Мне это неприятным показалось.
Когда ему отказали, жених особого упорства не проявил, и встречаться они перестали. Но не рассорились — сохранили исключительно рабочие отношения.
Больше никаких близких друзей или хотя бы одно постоянно повторяющееся в окружении лицо установить не удалось. Историк со всеми держал дистанцию. С коллегами, как и с соседями, разговоры вел исключительно на общие темы. Что дом от бабки унаследовал — да, говорил. Про сокровища — никому ни слова. И деньгами как раньше особо не сорил, так и в последнее время не начал. Хотя ежевечерние загулы с оплатой счетов, а иногда отеля, несомненно, требовали изрядных затрат.
Когда Богатов рассказал ему про сердечного друга Амелии Сараговец — «паука Александра Сергеевича», — полковник даже усомнился: как-то не в его стиле встречаться с одной женщиной несколько раз. Да еще тащиться для этого в другой город.
Денис азартно ответил:
— А может, здесь другой расклад? В Калининграде наш историк оказался по личным делам. Нашел здесь случайно Амелию, специалиста по георадарам. Нанял ее обследовать свой участок. Ну, и дальше у них завертелось.
Ходасевич признал: разумно.
Проверил — и подтвердилось: Александр Сергеевич действительно приезжал в Калининград в марте. Провел здесь три дня.
Так что запросто могло быть, как предполагал Денис: купил ту самую местную газету со статьей про георадары. Когда Амелия не ответила в комментариях к тексту, не сдался, все-таки ее нашел. И нанял — обследовать бабкин участок. Тем более и соседи — Паша Синичкин здесь тоже подсуетился — подтверждали: как раз в апреле, едва начал сходить снег, видели они на участке вместе с доцентом какую-то «бабу с непонятным прибором». А вот чтобы он ямы рыл, в земле искал — не примечали.
Плюс Амелия Сараговец по виду — как раз контингент историка. Убежденно одинокая, внешне не примечательная. А использовать женщину только как исполнителя работы — наверно, не в его привычках. Как старик Козлодоев, обязательно постарается и в постель залезть.
Ходасевич продолжил проверять и выяснил: на майские праздники — в одно время с Амелией Сараговец и ее дочкой — историк действительно посещал Выборг. Останавливался в гостинице «Дружба» в одноместном номере. И мама с девочкой — в ней же, только в двухместном.
«Служебный роман» продолжался.
Но похоже, Амелия его тоже использовала — как посредника, чтобы продать свои тайные находки. Интересно, на какие условия договорились? И где сейчас хотя бы те десять миллионов рублей, которые историк успел получить за уже проданные сокровища? И черт возьми, какое ко всему этому отношение имеет Юрий Пашников?!
После победного, но не слишком достойного матча Митя ждал, что Альбина — как обещала — снова позовет его в гости. Но она спросила:
— Митяй, а ты умеешь тайны хранить?
Проще всего было ответить, что да. Однако Митя крайне трепетно относился к слову мужчины. Не хотелось врать — они ведь под Альбинину маму копают. Поэтому на секунду задумался.
Впрочем, девочка его колебаний не заметила. Продолжала болтать:
— А, ладно, все равно кто-нибудь да сольет. Но хотя бы не завтра. Смотри только, чтоб мать твоя меня тренеру не сдала!
— Она никогда не сливает. И понятия не имеет, кто у тебя тренер. А что за идея-то?
— Ну, нам ведь завтра снова пару против монстров играть. А мы толком не сыгрались, хотя можем. Так что надо круто потренить.
— Тогда совсем не понял. Скрывать-то зачем?
— Да затем, что я сегодня играла одиночку с микстом. И завтра тоже придется. А мышцы забиты. Тренер сказал: немедленно домой, принять ванну и отдыхать. Но так как у нас все равно нет ванны…
— Да ладно!
— Прохладно! Только душ! Короче, я решила: давай сегодня вечерком против крутых встанем?
— А крутые — это кто? — осторожно спросил.
— Мужики. Сильные любители. Они со спортсменами играть обожают, вечно клянчат, но я их посылаю. В плане одиночки пользы никакой, три раза по углам — все, сдохли. А пару погонять против мощной подачи будет полезно.
— Давай, конечно! — загорелся Митя. — Только, может, тебе реально лучше отдохнуть? Я-то норм, но ты ведь и одиночку бегала сегодня.
— Да ладно, вытерплю. Чё еще делать? Плана Б на завтрашних у меня нет. Неуязвимые они для махинаций. Так что одно остается: свою игру искать. И мужики взрослые нам в этом помогут.
Митя никогда сам не договаривался о тренировках, поэтому, когда Альбина звонила некоему Михаилу Петровичу, поглядывал на нее с уважением. Переговоры длились недолго — она с довольным лицом нажала на отбой и сообщила:
— Сегодня вечером с восьми до десяти, корт с них. А если выиграем — ящик киндер-сюрпризов обещали.
— А мы выиграем?
— Будет сложно. Они в полную силу лупят, и понятно, что им мелким проигрывать западло. Но если этих не возьмем — на турнире можно и не пробовать. Завтра — первые сеянные. Пара сыгранная. На корте не ссорятся. И ловить их не на чем — на туфту типа мячика точно не разведешь. Только самим тащить.
— Альбина, ты просто стратегический гений! — похвалил Митя.
— А то! — улыбнулась довольно. — Нам реально завтра надо выглядеть круто. Знаешь, что в клубе болтают? Вроде на полуфиналы эмиссар приехал. Из теннисной академии в Турции. Хочет посмотреть, как кто играет, и самым сильным стипендию предложить.
— Но если играть сегодня до десяти — как ты домой доберешься? — забеспокоился.
— А можно твою маму попросить, чтоб отвезла?
— Конечно!
Мите очень нравилось, как все складывается. Тетя Таня наверняка догадается купить тортик и напроситься в гости. Впрочем, она настояла и на том, чтобы на тренировку их доставить. Альбина поначалу с незнакомой женщиной держалась настороженно, однако Садовникова легко растопила лед. Митя с удивлением выяснил, что его новая подруга (по виду настоящая железная леди) обожает дизайнера спортивной одежды Стеллу Маккартни, неплохо разбирается в производителях блесков для губ и мечтает завести котенка.
Впрочем, едва вышли на корт против двух здоровенных, мускулистых мужиков, Альбина снова обратилась в сталь. Митя поначалу совсем растерялся, мячи летели в сетку и падали из рук, а она — и разминалась уверенно, и со взрослыми соперниками не тушевалась. А когда те спросили, как подавать, твердо ответила:
— В полную силу.
А Мите шепнула:
— Но ты сам им лучше крученые кидай. Твою плоскую они всяко отобьют.
Когда начали играть на счет, поначалу совсем «летели». Мужчины — как договаривались — лупили от души, и если их мячи попадали в корт, ни он, ни она иногда не могли даже принять. Однако Альбина заверила:
— Завтрашние так же будут. Так что терпи. И ищи к ним ключи.
Митя послушался. Стал наблюдать. После первых трех геймов подсказал пару идей по тактике. Стали пробовать — сработало! Особенно ловко получалось выманить обоих здоровяков к сетке, а после перекинуть высоченной «свечкой». Но Альбина считала: соперники-спортсмены в отличие от любителей к таким мячам добегут.
Игра в итоге длилась целых три сета и дольше, чем два часа. Сопротивление мужчин сломали только в половину одиннадцатого и с минимальным перевесом. Митя чувствовал себя абсолютно измученным, Альбина тоже побледнела и к концу игры все больше морщилась, когда приходилось делать быстрые рывки к неудобному мячу. Он забеспокоился:
— Ты ничего не потянула?