Дейн склонил голову набок.
— Нира уверена, что Гроуле убили. И, скорее всего, начинает собственное расследование. А дальше…
Он выдохнул, потёр лицо ладонями и посмотрел на Коду.
— Тринадцатое пекло… А дальше она натыкается на нечто настолько опасное, что за это её убивают. Далее дело приходится срочно замять. И не просто замять — надавить на ДБИ, чтобы они закрыли его надежно. Вплоть до подделки улик, — Краут вспомнил отредактированную голограмму и рассказ Барда, — и показаний свидетелей.
Наёмник помолчал, словно примеряя детали мозаики друг к другу.
— Затем убирают тех, кто мог знать слишком много. Этот Раскат — пуля в лоб. Барда пытаются ликвидировать, но вмешиваюсь я.
Он сощурился, перебирая в голове возможные связи.
— И вот тут появляются Пепельные.
Он замолчал, покачав головой.
— Как они вообще с этим связаны?
Кода пискнул. По интонации было понятно: вопрос задан не по адресу.
— Глупая девчонка, кому же ты перешла дорогу? — обратился он к Нире, а потом допил чай и поехал в ДБИ.
Дейн вёл квик-байк сквозь утренний трафик, но вскоре понял, что дорога к центральному отделению ДБИ оказалась не такой уж прямой.
На главных улицах Арн-Холта бушевали митинги в поддержку местных политиков. С обеих сторон громкоговорители надрывались, перекрикивая друг друга.
С одной стороны громыхали лозунги в поддержку губернатора Оула. Толпа людей — рабочие, служащие, чиновники поменьше, — махали флагами, скандируя что-то про порядок, стабильность и процветание. Дейн заметил нескольких представителей Утвердителей, зорко следивших за происходящим, но пока не вмешивавшихся.
С другой стороны бурлила другая демонстрация — сторонники Хенликса. Их толпа казалась более хаотичной: молодёжь, одетая в тёмные куртки с нашивками, несколько человек в дорогих костюмах, женщины с плакатами, на которых Оула обвиняли в коррумпированности и тирании.
Кто-то в задних рядах сторонников Хенликса бросил в толпу Оула что-то тяжёлое — металлический термос или баллон. Раздался звонкий удар, и этого хватило, чтобы вспыхнуло пламя конфликта.
Началась драка, кто-то пытался оттащить зачинщиков, но снежный ком было уже не остановить. Закричали женщины, по мостовой покатились опрокинутые ограждения. Продавец уличной еды, который ещё минуту назад равнодушно продавал лепёшки, схватил свой ящик и ретировался.
Дрон взвился в воздух, транслируя сообщение о необходимости разойтись. В ответ кто-то запустил в него бутылкой. Дрон увернулся, но через несколько секунду хлопок и дрон упал полыхая.
— Только не этого не хватало! — выдохнул Дейн.
Он резко свернул на боковую улицу, стараясь не оказаться втянутым в этот хаос. Где-то вдалеке уже звучали сигналы броневиков Утвердителей. Краут поддал газу, оставляя беспорядки позади.
Центральное отделение ДБИ возвышалось над улицей мрачной серой громадой, угрюмым символом власти и бюрократии. Внутри всё было пропитано холодной официальностью: тусклый свет, стерильные стены, равнодушные лица сотрудников.
На входе Дейна встретил молчаливый страж, требовательно протянувший руку. Наемник сдал оружие, неохотно выудил жетон и бросил его на стойку. Сканер пробежался по данным, но процедура проверки затянулась дольше, чем следовало. Офицер не спешил сообщать результат, сосредоточенно изучая что-то на голо-паде, а затем и вовсе удалился, оставив Дейна ждать.
Время шло. Час. Второй. Никто не торопился разбираться с его запросом. В узком коридоре, где его усадили, пахло металлом и пылью, а жёсткая скамья под ним напоминала больше пыточное устройство, чем место для ожидания. Проходящие мимо сотрудники ДБИ поглядывали на него с настороженной отстранённостью, будто он был лишним элементом в их упорядоченной системе.
Когда его наконец вызвали, ожидания не оправдались. Лейтенант Нолан Хаас уже неделю не появлялся на службе. В системе значилось, что он взял отгул, а затем пропал. Запросы о его местонахождении ни к чему не приводили — он просто исчез.
Сотрудники ДБИ не проявили ни капли интереса к его дальнейшим вопросам. Обычные бюрократы, исполняющие предписания и не выходящие за установленные рамки. Их ровные, бесстрастные лица выдавали лишь одно: ему тут не рады.
Дождавшись, пока ему официально «пожелают хорошего дня», Дейн развернулся и вышел.
Шагнув за порог здания ДБИ он глубоко вдохнул, стараясь стряхнуть с себя гнетущее ощущение потерянного времени. Он оглянулся на холодные стены департамента и мрачно усмехнулся. Лейтенанта Хааса никто не видел уже неделю, а значит, был немалый шанс, что его уже давно закопали где-нибудь на окраине города.
— Ты что думаешь? — обратился он к конструкту.
Кода даже не стал отвечать.
Краут завел квик-байк и тронулся в сторону «Лазури», но почти сразу решил, что перед этим стоит заглянуть в музей. Он слышал, как вдалеке раздавались выкрики демонстрантов, глухие удары, звуки толпы, а затем и резкие, настораживающие хлопки.
Не желая угодить в гущу беспорядков, он свернул в сторону и поехал в объезд. Над головой нависало низкое, хмурое небо, свинцовое и тяжёлое, как будто само предчувствовало бурю.
Когда Дейн выехал на широкую улицу, его взгляд невольно скользнул вверх — туда, где на фоне серых туч возвышалась массивная каменная колонна. Безмолвный монолит, отбрасывающий длинную, зловещую тень.
Дейн невольно поёжился.
Необъяснимый, ползучий холод поднимался откуда-то изнутри, когда он смотрел на неё. Как будто она наблюдала в ответ. Он тряхнул головой, прогоняя наваждение, и прибавил скорость. Через несколько минут он был уже на месте.
Музей встретил Дейна прохладой и приглушённым светом. Просторные залы, аккуратные витрины, чистые полированные панели — всё выглядело ухоженным и тщательно поддерживаемым. В отличие от грязных улиц и гудящего протестами города, здесь царили тишина и порядок.
Он молча сдал оружие на входе, купил билет у конструкта-кассира и прошёл в основной зал. Витрины с артефактами, древние фрески, интерактивные панели с записями — всё это должно было рассказывать об истории планеты, но Дейн не мог избавиться от ощущения, что здесь он теряет время.
Может, зря он сюда приехал?
Дейн уже собирался развернуться и уйти, когда услышал, как кто-то позади произнёс:
— Здравствуйте!
Он обернулся и увидел Сайджеда, который, улыбаясь, подошёл ближе и протянул руку.
— Вы ведь тоже живете "Шахтерской пристани".
Дейн пожал протянутую руку, мельком отметив крепкую, уверенную хватку.
— Да, — ответил он. — Зашёл просто так, уже ухожу.
Он действительно собирался уходить… но тут в памяти всплыли записи Ниры.
"Вернулась в музей. Сай дал мне подсказку! Он запомнил номер жетона одного из офицеров: «ОБ66/12». Надо проверить."
Дейн нахмурился, задумавшись. Сай… Сайджед?
Он повернулся обратно к молодому человеку:
— Слушай, а ты здесь работаешь?
— Да!
— Тебе знакомо имя Нира Морган?
Выражение лица Сайджеда изменилось. Лёгкая непринуждённость исчезла, уступив место настороженности. Он пристально посмотрел на Дейна.
— Откуда… — он чуть прищурился. — Откуда вам известно это имя?
Дейн не стал ходить вокруг да около. Спокойно достал жетон, показал его Сайджеду и коротко представился:
— Дейн Краут. Нанят Утвердителями для расследование её убийства.
Сайджед долго изучал его взглядом. В его глазах промелькнули эмоции — настороженность, недоверие… а затем решимость.
Наконец он кивнул и представился:
— Сайджед ард Корделион. Чем могу помочь?
"Аристократ? И как благокровного занесло в эту дыру?" — удивился Дейн, но вслух спросил:
— Ответишь на пару вопросов?
— Конечно! — с готовностью отозвался Сайджед.
— Что ты можешь рассказать о смотрителе музея? — спросил Дейн, рассматривая экспонаты.
— Гроуле? — Сайджед задумался, затем кивнул. — Безобидный старик. Он долгие годы был смотрителем этого музея, знал о нём всё. Да и не только о музее — он вообще лучший специалист по истории Ивелия.
— Ясно. А Нира, ты хорошо её знал?
— Не могу сказать, что мы были друзьями, но часто пересекались здесь, в музее, — ответил Корделион, медленно двигаясь между экспонатами. Дейн шёл рядом, делая вид, что рассматривает древние артефакты. — Она была знакома со старым смотрителем. Гроуле был другом её семьи. После его смерти я встречал её здесь ещё пару раз. Она осматривала его кабинет, пыталась разобраться в том, что произошло. Особенно её насторожило, что ДБИ изъяли абсолютно все его вещи. Впрочем, как и меня. Я даже запомнил номер жетона офицера, который вёл изъятие…
Сайджед задумался, но Дейн его опередил:
— ОБ66/12.
Корделион удивлённо взглянул на него, но промолчал.
— Скажи, — Дейн повернулся к нему. — Ты знал, чем она занималась?
— Вы про журналистику? Конечно, знал, — кивнул Сайджед. — Она делала материал о музее, получилась хорошая статья.
— А о чём писала в последнее время?
— Она не любила обсуждать темы своих статей, но я знаю, что её всё больше интересовали социально-политические вопросы. Гроуле беспокоился, говорил, что рано или поздно это приведёт к беде, — Корделион сложил руки за спиной, на мгновение задумался, а затем тихо добавил: — Похоже, так и вышло…
— Верно, — согласился Дейн.
— Не знаю, поможет ли это вам, но незадолго до смерти Гроуле она начала интересоваться одним местным культом. Они тогда сильно поспорили, после чего она пришла ко мне.
— Что за культ?
— Называют себя "Просвещённые", — Сайджед скептически усмехнулся. — Апокалиптические фанатики. Верят, что их богиня Медея скоро придёт и очистит мир от нечестивцев. А чтобы ускорить этот процесс, устраивают теракты. Я тогда сказал Нире, что весь этот культ — чушь.
— Почему?
— Вся их символика и учение — это просто компиляция разных религиозных идей, собранных из множества источников. Любой, кто покопается в глим-сети, найдёт похожие догматы. Кто бы ни стоял за этим культом, эти люди лишь манипулируют чужими верованиями.