— Тринадцатое пекло… — пробормотал он, выпрямляясь.
В комнате была массивная металлическая дверь, приоткрытая ровно настолько, чтобы пропустить человека. Дейн осторожно толкнул её стволом винтовки, и дверь с низким скрипом поддалась. За ней открылся короткий коридор, выложенный гладким камнем. Держа оружие наготове, наёмник двинулся вперёд, пока не оказался в большом помещении.
Комната была просторной, с высоким потолком и хорошим освещением. В центре стояли три статуи Медеи, высеченные из чёрного камня, их лица обращены к постаменту, возвышавшемуся посреди зала. Постамент был пуст — оставалось только гадать, что на нем хранилось.
По периметру тянулись шкафы и полки, но большинство из них опустели. Лишь кое-где пылились старые устройства и непонятные артефакты. Похоже, кто-то в спешке вынес всё ценное. Дейн подошёл к одной из полок, взял в руки предмет, напоминающий оружие, повертел его и положил обратно. Затем окинул помещение взглядом, не найдя ничего полезного, и уже собирался вернуться к Сайджеду, как вдруг его локоть задел что-то на полке.
С металлическим звоном на пол упало странное устройство, похожее на наспех собранный голографический проектор. От удара оно загудело, и перед Дейном вспыхнула голограмма. В воздухе возникла размытая по краям, но вполне различимая фигура человека, смотрящего прямо на наёмника.
Это был мужчина средних лет в военном обмундировании с эмблемой корпорации “Талос Индастриз” на плече. Запись он вёл, сидя на простом металлическом стуле, в руках нервно вертел лазерный пистолет — то и дело проверял заряд энергетической ячейки. Его лицо было измождённым: глаза запали глубоко в орбиты, кожа приобрела мертвенно-бледный оттенок, под глазами темнели круги, будто он не спал неделями.
— С чего бы начать? — произнёс он, голос его звучал хрипло, почти безжизненно. — Наверное, следовало бы с самого начала… но боюсь, времени у меня не так много. И скоро я начну отхаркивать собственные лёгкие.
Говорил он на одном из пёстрых диалектов одной из мааркийских республик, но проектор был оснащён встроенным переводчиком. Тот работал с задержкой, слегка сбивая ритм речи, но Дейн понимал каждое слово.
— Поэтому начну с финала, — продолжил незнакомец, слегка выпрямляясь. — Они это сделали. Несмотря на все наши предупреждения. Мы просили повременить, ещё раз всё проверить, построить собственные излучатели… Но они боялись, что информация об исследованиях попадёт к конкурентам. Звучало достаточно убедительно, чтобы убедить руководство. Поэтому решили использовать колонны.
Дейн нахмурился, уже догадываясь, о чём речь. Он мысленно выругался и проклял Леди Судьбу за очередной подарочек.
— Излучатели в них, хоть и древние, как мой цирроз, но работали исправно и легко подключались к энергосети, найденной прямо здесь, — мужчина сделал паузу, горько усмехнувшись. — Какое удачное совпадение…
Он прокашлялся и продолжил:
— Проверить результаты работы решили на одном из городов северного полушария. Все колонны были подключены, но энергию пустили только через одну — мера предосторожности. Раннее утро. Отмашка сверху. И… сработало. Никто не сошёл с ума, никто не умер. Семь миллионов жизней будто полностью принадлежали корпорации… ровно четыре минуты.
Мужчина внезапно вскочил, схватившись за голову, начал мерить комнату шагами. Потом резко остановился, будто ударился о невидимую стену, и сам себе влепил звонкую пощёчину. Медленно опустился обратно на стул.
— Она приказала им есть друг друга. Жителям города. — Он медленно поднёс пистолет к виску, но не спустил курок. — Матери… поедали своих детей живьём прямо посреди улицы…
Он замолчал. Пальцы белели на рукояти, взгляд затуманился. На секунду казалось, что он просто нажмёт на спуск. Но затем опустил оружие, сжал руки в кулаки и продолжил:
— Началась паника. Именно поэтому мы не сразу заметили, что энергия пошла и на остальные колонны. Мы пытались прервать сигнал, но было слишком поздно… Её голос распространился по всей планете. Тогда мы решили уничтожить колонны. Успели снести четыре… вместе с целыми городами, построенными вокруг них. Но среди нас было слишком много её слуг. Нам помешали.
Запись на миг исчезла — экран потух, сменился помехами. А когда снова загорелся, в лице мужчины не было ничего, кроме горечи и безумия.
— Мы не первые, кого принесли в жертву, — тихо произнёс он, почти шепча, будто боялся, что его услышат сверху или из глубины земли. — Были и другие. Те, кто пытался заселить Ивелий до нас. Прилетали, строились, расчищали землю… нарушая её покой. Но всех их постигла одна и та же судьба, что и нас.
Он замолчал на мгновение, взгляд застыл на пистолете.
— Это было безумие планетарного масштаба. Мы попытались взорвать проклятый саркофаг. Надеялись остановить это. Но наших людей перебили раньше, чем они успели завершить дело. Однако кое-что мы забрали — инскрипту . Сигнал удалось разорвать. Но слишком поздно.
Он почти задыхался от горечи.
— Слишком много людей уже принадлежат ей. Кто-то из наших говорил… что Медея забрала их души. Что колонны — не просто древние излучатели… что внутри них нечто куда сложнее, чем…
Запись снова прервалась, но лишь на долю секунды. Голографический образ вернулся — теперь мужчина метнулся вперёд, расхаживая взад-вперёд, срывающимся голосом, почти в истерике:
— МЫ РАЗБУДИЛИ ЕЁ! — закричал он, сжав кулаки. — ЭТО МЫ РАЗБУДИЛИ ЕЁ! А ОНА ДОЛЖНА БЫЛА СПАТЬ!
Голограмма исчезла, оставив после себя только тишину и медленно затухающие искры проектора.
— С каждым часом всё становится только хуже, — пробурчал Дейн, уже чувствуя, как к горлу подступает знакомая горечь усталости. Затем раздался голос:
— Монсор Краут! Идите сюда! — раздался взволнованный голос Сайджеда.
Дейн мгновенно развернулся. Шаги его гулко отдавались в каменном коридоре, а пальцы крепче сжали рукоять винтовки. Он вошёл в кабинет, где историк всё ещё сидел перед мигающим терминалом.
— Я… думаю, я понял, как Хенликс собирается осуществить свой замысел, — выдохнул Сайджед, не отрывая взгляда от бегущих по экрану символов. — Он хочет…
— Он хочет использовать колонны, чтобы передать сигнал по всей планете, — хрипло перебил Дейн, опираясь плечом о дверной косяк.
Сайджед поднял голову, моргая — на лице явственно читалось потрясение.
— Как вы…?
— Жизненный опыт, — отозвался Дейн с кривой усмешкой, но голос его прозвучал глухо. — Сколько их всего на Ивелие?
— Достаточно, чтобы покорить большую часть населения планеты.
— Ясно, — вздохнул Дейн. — Что-то ещё? — он отталкнулся от косяка и подошел ближе.
— Да, — кивнул Сайджед. — Здесь был личный архив Гроуле. Его личные записи, данные, протоколы экспериментов… — он ткнул пальцем в экран. — И артефакты. Очень много. И он долго хранил здесь инскрипту.
“Вот для чего тот постамент” — подумал Дейн, взглянув в сторону комнаты где прослушал запись, а затем спросил:
— Что Хенликсу могло понадобиться в здесь?
Сайджед пожал плечами, лицо его на миг исказилось напряжением.
— Сложно сказать. Может быть… Ему нужен был один из артефактов.
Дейн нахмурился.
— Ладно, — сказал он, медленно. — А есть тут, — он ткнул пальцем в терминал, — хоть что-то действительно полезное?
Историк не ответил сразу. Он задержал взгляд на терминале, затем вновь посмотрел на Краута.
— Да. Я знаю, где находится саркофаг. Я уверен, что Хенликс там. Оттуда саркофаг можно подключить ко всем колоннам. Там же пункт управления энергетической сетью.
Дейн резко выпрямился.
— Координаты есть?
— Есть, — кивнул Сайджед и добавил, чуть удивлённый собственной решимостью: — Я покажу куда лететь.
Не успел Дейн ответить, как в его наушнике раздался резкий, пронзительный писк. Он застыл на месте. Секунда. Другая. Писк повторился. Длиннее. Громче. Он чуть прищурился, резко втянул воздух.
— Тринадцатое пекло… — тихо пробормотал он, перекидывая винтовку за плечо, а затем стиснул зубы. — Кажется, у нас гости.
Сухой, закопчённый воздух ударил в лицо, когда Дейн и Сайджед вышли наружу — его принесло со стороны пылающего Арн-Итилета. Над головами клубилась сизая взвесь пепла, тонкие хлопья медленно опускались на землю, оседали на обшивку канонерок и тела мертвецо.
У входа в склеп собралась группа людей — около десятка. Несколько мужчин и женщин в рваных накидках; двое Пепельных без оружия, оба без шлемов и обмундирования, а на коже виднелись татуировки горящего феникса; и над ними возвышался жрец.
Лицо служителя культа скрывал капюшон, но по блеклой, почти прозрачной руке, с которой свисали мокрые лоскуты плоти, было ясно — он давно не чувствует человеческой боли.
Часть прихожан стояла рядом с жрецом, сцепив руки в немой мольбе. Но остальные… они уже не молились.
Двое из них сидели на корточках возле остывающего тела Пепельного, впивались зубами в плоть и слизывали кровь с пальцев. Тихие, жуткие звуки их “трапезы” смешивались с ночным воем ветра.
Сайджед резко развернулся, едва успев прижаться к стене, прежде чем его вырвало. Желчь обожгла горло, слёзы брызнули из глаз, но он сжал зубы, стараясь взять себя в руки. Его пальцы судорожно вцепились в камень, будто только он мог удержать историка на грани рассудка.
Дейн не шевельнулся. Он стоял чуть впереди, направив дуло винтовки прямо в сердце этого кошмара — на жреца, на его паству. В глазах — ни тени сомнения.
Высокий жрец сделал шаг вперёд, раскинув руки, будто дирижёр перед началом адской симфонии. Из-под капюшона донёсся глубокий, вибрирующий шёпот — странный, многоголосый, будто сразу несколько глоток произносили слова вместе:
— О, странники… Медея щедра! В её всепожирающей любви каждый найдёт дом. Лишь пожирая плоть ближнего, мы становимся достойны её поцелуя…
Сайджед снова всхлипнул, вытер тыльной стороной ладони подбородок, на котором дрожала кислая слюна. Его глаза метались между жрецом и теми, кто продолжал есть. Он всё ещё не мог поверить в происходящее.