Удар ногой пришёлся в кирасу. Дейн отшатнулся, но удержал равновесие. Лезвие снова мелькнуло — на этот раз у самого горла. Он успел отвести голову, но клинок всё же нашёл его — прочертил глубокую линию по бедру, вызвав вспышку боли.
— Тринадцатое пекло! — выругался он, пятясь и пытаясь прицелиться. — Ты вообще человек?!
Выстрел. Попал. Прямо в грудь. Хифдирт качнулся, но не упал. Его пальцы, всё ещё сжатые в судорожном захвате, вцепились в кирасу Дейна, пытаясь повалить его. Наёмник выстрелил в упор. Снова выстрел. Колени подкосились и Хифдирт упал.
— Её воля… — прошелестело у него на губах, прежде чем голова резко запрокинулась, и жизнь окончательно покинула его тело.
Дейн стоял, тяжело дыша, опираясь на стену. Кровь текла по бедру — тёплая, щекочущая. Рана была серьёзнее, чем он рассчитывал.
Он сплюнул на пол, вытер пот со лба рукавом, смешав его с кровью.
— Чёрт возьми, Хифдирт, — пробормотал он, доставая медицинский стимулятор. — Ты был крепким, ускиным сыном… — Он сделал укол в бедро, чувствуя, как препарат начинает работать. — Надеюсь, моя печень не откажет… как у того парня из “Астра-Мед”.
Он огляделся. В дальнем углу, за возвышением, виднелась массивная металлическая дверь.
— Последний рывок… и в небо, — сказал он себе под нос, перезаряжая револьвер. — Если, конечно, оно меня ещё примет.
Глава 40
Дейн толкнул массивную стальную дверь — она поддалась неохотно, с низким, почти болезненным скрежетом, будто не желала пропускать его внутрь. За ней открылся узкий технический коридор, длинный и унылый, как мысли Дейна после нескольких бутылок пива. Стены были выложены из бронированной сталис редкими вставками из черного композитного камня. По полу тянулись решётчатые плиты, скрипевшие под ногами, а над головой гудели трубопроводы и проводка.
И с каждым метром, пройденным вглубь, головная боль усиливалась. Это было похоже на медленное вторжение, будто чужие пальцы осторожно вползали в череп, пробираясь через щели в сознании.
Медея.
Она возникала в каждом затемнённом углу, в каждом блике на металле, в каждом отражении на поверхности. Её голос исходил откуда-то изнутри. Тихий, но настойчивый.
“Ты тоже принадлежишь мне…”
Дейн не останавливался. Не реагировал. Продолжал идти вперед. И тогда вспышка боли. Как если бы тысячи голосов заговорили одновременно. Гул поднялся от основания позвоночника, проскользнул вверх, и только Бессознательная Крепость удержала его от того, чтобы не сойти с ума. Образ Медеи стал ярче. Её глаза — ближе. Её голос — увереннее.
“Почему ты сопротивляешься? Разве тебе не хочется покоя?”
— Нет, — прошептал он, криво усмехнувшись. — Но вот от пива, пачки сигарет и компании распутных женщин я не откажусь.
Он сделал ещё один шаг. Ещё один. Ещё один. Голоса не прекращались. Они становились громче, теряли форму слов, перерастая в хаос. Иногда ему казалось, что он слышит голос наставника. А иногда — женский голос. Голос матери. Очередной поворот. Коридор начал сужаться, потолок опускался. Медея снова появилась. Теперь она шла рядом. Её лицо было красивым, слишком красивым, чтобы быть человечным. Улыбка мягкая, почти соблазнительная. Но глаза… они были пустыми, как древние колодцы, в которые можно упасть и больше никогда не выбраться. Дейн отвёл взгляд. Не смотри. Не думай. Просто иди.
Время тянулось, казалось, что прошло несколько часов, но наконец коридор закончился. Дейн вышел в просторный зал, аскетичный, лишённый украшений, но пропитанный зловещей тишиной. Он замер у входа, сжимая револьвер, и медленно обвёл взглядом помещение, готовый к чему угодно.
В центре зала, на возвышении из чёрного камня, стоял саркофаг — стальной, вытянутый, с резными краями и зеркально гладкой поверхностью, отполированной до холодного блеска. От него тянулись провода, кабели и трубки, вплетённые в пол, стены и потолок, словно кровеносные сосуды безумного кибернетического организма.
Над саркофагом, в считанных сантиметрах от его поверхности, парила инскрипта. Вокруг неё мерцали голограммы — зыбкие, нестабильные, будто пытавшиеся обрести форму живого существа. Они дрожали, распадались и вновь собирались.
Рядом возвышался массивный пульт управления. Дейн осторожно подошёл к нему, бросив взгляд на экран. Это была карта Ивелия с обозначенными на ней колоннами. Рядом с каждой мигали точки: меньше половины колонн горели красным, остальные — зелёным, и зеленых становилось всё меньше.
— Давай, Кода, не подведи, — прошептал Дейн, стиснув зубы.
— Должен признать, я впечатлён! — раздался голос Хенликса, эхом отразившийся от стен.
Дейн резко обернулся, вскинув револьвер, но Хенликса нигде не было. Его голос, холодный и насмешливый, лился из всех уголков зала.
— Не думал, что ты выживешь, Краут. Видимо, байки Игоды про отряд “Ноль” правдивы. Ты здесь, и даже Хифдирт пал от твоей руки. Феноменальная работа! — В голосе Фредо сквозило издевательское восхищение. — Но всё это напрасно. Она вернётся. И никто не остановит её.
Голограмма над инскриптой дрогнула. На миг она приняла очертания женской фигуры, и Дейн поморщился от резкой вспышки боли в голове.
— Ты ведь слышишь её, правда? — Хенликс рассмеялся. — Это сигнал. Излучение, которое невежды из “Талос Индастриз” и их предшественники так отчаянно пытались воспроизвести. Глупцы! Это её голос! Голос, которого её лишили!
Экран пульта управления внезапно мигнул. Все точки, обозначавшие колонны на схеме Ивелия, одна за другой загорелись красным. Дейн стиснул зубы, подавляя вспышку боли в висках, и мысленно усмехнулся: “Молодец, Кода. Сработал как надо.”
Дейн повернулся, сжимая револьвер, и бросил в пустоту зала:
— Сдавайся, Фредо! Промывка мозгов всей планете отменяется. Конец игры, фог’га!
Ответом была тишина. Дейн напрягся, оглядывая зал, палец замер на спусковом крючке. Внезапно — движение.
Хенликс вынырнул из тени за саркофагом, словно призрак, вызванный словами наёмника. Его глаза горели лихорадочным блеском, шрам на лице казался ещё более жутким в тусклом свете. На нём была лёгкая броня — больше церемониальная, чем практичная, — испещрённая символами, в честь его госпожи. Он двигался с нечеловеческой скоростью.
Прежде чем Дейн успел прицелиться, Хенликс устремился вперёд. Удар пришёлся в запястье — револьвер с металлическим звоном отлетел, ударившись о каменный пол. Дейн выругался, попытался отступить, но кулак Фредо врезался в его челюсть. Удар был таким сильным, что наёмника отбросило назад, и он с грохотом врезался в стену. Боль взорвалась в рёбрах, отдаваясь в раненых плече и бедре.
— Тринадцатое пекло! — прохрипел Дейн, пытаясь восстановить дыхание. Он инстинктивно вскинул руки, блокируя следующий удар, но Хенликс был неудержим. Его кулаки молотили с яростной скоростью, каждый — словно удар молота по наковальне. Один попал в кирасу, другой — в скулу, заставив Дейна пошатнуться. Кровь из рассечённой губы залила подбородок.
— Ты не остановишь её, Краут! — прорычал Хенликс, его голос дрожал от фанатичного восторга. — Она уже здесь! В каждом из нас!
Дейн попытался ответить ударом в челюсть, но Фредо легко уклонился, перехватил его руку и с силой крутанул. Наёмник почувствовал, как сустав хрустнул, а затем мощный рывок швырнул его через зал. Он пролетел несколько метров, врезавшись в пульт управления. Металл загудел, экран мигнул, но выдержал. Дейн рухнул на пол, хватая ртом воздух, пока боль раскалёнными волнами растекалась по телу.
— Откуда… такая силища, ускин сын? — выдавил он, сплёвывая кровь и пытаясь подняться. Его пальцы нащупали оглушающий пистолет на поясе. Он резко снял его и выстрелил, но Хенликс лишь криво усмехнулся.
— Она делает нас сильнее! — прошипел Фредо, мгновенно приблизившись и выбив пистолет из рук наёмника. — Она даёт нам всё!
Дейн уклонился от очередного удара, но Хенликс был быстрее. Его кулак врезался в раненое бедро наёмника, и Дейн не сдержал стона. Фредо схватил его за кирасу и с нечеловеческой силой швырнул об стену. Камень треснул, а Дейн сполз на пол, чувствуя, как сознание мутнеет. Мир закружился, а голос Медеи в голове стал громче, настойчивее: “Сдавайся… Прими покой…”
Хенликс рассмеялся, его голос эхом отразился от стен. Он шагнул к пульту управления, не сводя с Дейна горящих глаз.
— Запомни, Краут, — сказал он, пальцы уверенно забегали по сенсорной панели. Одна из каменных плит на полу отъехала, и Фредо, опустившись на колено, схватился за рычаг. — Нет ничего надёжнее рубильника! — воскликнул он, дёрнув его. Все красные точки на экране мгновенно стали зелёными.
Фредо сломал рычаг и повернулся к саркофагу, его лицо озарилось фанатичным восторгом.
— Всё готово, — произнёс он, ломая рычаг.
Он наклонился, подобрал револьвер Дейна и медленно направил дуло на наёмника.
— Ты так и не понял, Краут. Плевать я хотел на этих бесполезных людишек. Они — лишь дар моей госпоже! — сказал он, взводя курок. — Все именно так, как хотел Гроуле. Как жаль, что мне не удалось найти его убийцу. Но ничего, я почту его память, завершив наше дело!
Дейн смотрел в чёрное жерло ствола, чувствуя, как время замедляется. Мастерство пробуждалось в нём, но он был слишком измотан…
Раздался выстрел. Треск лазера.
Хенликс вскрикнул, его рука, сжимавшая револьвер, дёрнулась. Оружие вместе с отстреленной ладонью упало на пол. Фредо обернулся, его лицо исказилось от ярости и боли. В дверном проёме стоял Сайджед, бледный, как призрак, с лазерным пистолетом в дрожащих руках. Его глаза были широко раскрыты, но полны решимости.
Дейн, собрав остатки сил, рванулся вперёд и с размаху ударил Хенликса в челюсть, выбив несколько зубов. Фредо рухнул. Наёмник бросился к оглушающему пистолету, схватил его и начал стрелять, пока Хенликс не затих окончательно.
Сайджед, тяжело дыша, подошёл ближе. Дейн взглянул на него и, криво усмехнувшись, прохрипел: