После этого разговора Бьюти стал регулярно посещать робот-сексолог. Он проводил с ней беседы и устраивал тесты, внушая, что ничего особенного не произошло и что у нее все впереди. И Бьюти слушала его и отвечала на вопросы, а сама думала о Помпе и, когда робот уходил, шла в комнату Милых Шалостей. Здесь она сидела в кресле и подолгу рассматривала фотографии, развешанные на стенах. Странное чувство испытывала она в эти минуты. Помпа был жив, он находился в космическом боксе, отрезанный от всего мира. Но то был уже не настоящий Помпа. Настоящий находился здесь, на этих фотографиях, — белокурый синеглазый красавец со смуглой атласной кожей и белыми ровными зубами. Увы, его нельзя было обнять и поцеловать, им можно было только любоваться. А того, который находился в космическом боксе, она… нет, не смогла бы больше поцеловать. Получалось, что Помпа есть и в то же время как бы и не существует.
Через несколько дней к ней снова приехал Главный Сторожила.
— Сообщаю вам, как заинтересованному лицу, секретную информацию, госпожа Бьюти, — доверительным тоном сказал он. — Ввиду невозможности возвращения господина Помпы Великолепного на Астру, его отправляют в закрытый спецоазис элитарного типа, где ему будут созданы все условия для благополучной жизни. Там он найдет общество из себе подобных и не будет испытывать чувства одиночества. А на Астре будет объявлено, что он погиб в битве с Драконом. Разумеется, обо всем этом нужно молчать во избежание неприятных последствий.
Бьюти только слабо кивнула в ответ на сообщение Главного Сторожилы.
В тот же день, услышав официальное сообщение о гибели Помпы, к ней примчался режиссер-оператор Урви Глаз. Он выразил Бьюти глубокое соболезнование по поводу безвременного ухода любимого человека и спросил у нее разрешения сделать несколько кадров для заключительной части своего сериала… Бьюти не стала возражать.
Итак, наша героиня осталась одна. Она по-прежнему жила в великолепном доме Помпы, к ней регулярно ходил робот-сексолог. Он старался изо всех сил, произнося перед Бьюти убедительные проповеди, отвлекая ее внимание от печальной истории с Помпой.
Но нет, старания его не увенчались успехом. Если уж до знакомства с Помпой по странному свойству своей природы Бьюти не проявляла интереса к мужскому полу, то теперь, после всего, что было, она не могла даже смотреть на других мужчин. Часами просиживала она в комнате Милых Шалостей, вспоминала, грустила, и ничто не нарушало в эти минуты ее траурного одиночества, если не считать негромких редких реплик, прилетавших из отверстия в стене: «Будьте добры, госпожа Бьюти, поверните головку чуть вправо». Бьюти механически поворачивала голову и слышала в ответ: «Вот так! Благодарю вас». И снова продолжала грустить.
Так бы и закончилась наша история этой печальной картиной, если бы Бьюти и в самом деле была одна. Но она жила в обществе, которое, как оказалось, очень взволновала ее судьба. И общество сказало свое слово!
Последняя часть урвиглазовского сериала, вышедшая под мрачным названием «Потерян навеки», потрясла сентиментальную часть зрителей, успевших полюбить обаятельную пару. На имя автора сериала посыпались письма с требованиями продолжить фильм и чтобы обязательно был счастливый конец. Без счастливого конца, писали расстроенные зрители, остается тяжелое впечатление и вся блестящая кинематографическая работа превращается в злую насмешку.
Письма задели профессиональное самолюбие режиссера-оператора. Не представляя, что можно сделать в подобной ситуации, он обратился в Бюро Сексуального Комфорта с просьбой принять экстренные меры в отношении Бьюти, может быть, направить к ней группу специалистов, чтобы они подобрали для нее нового мужчину, потому как зрители волнуются и требуют, а это, как известно, чревато…
Бюро откликнулось на это заявление и действительно направило к Бьюти комиссию сексологов, медиков и психологов, состоявшую из специалистов экстра-класса. Комиссия работала с Бьюти несколько дней, но толку опять же не добилась. Бьюти напрочь отвергала все кандидатуры, проигранные на дисплее.
В пространной объяснительной записке на имя Главсекса Бюро комиссия констатировала, что случай аномальный и никакого другого мужчину, кроме Помпы, Бьюти любить не может. О чем Главсекс и сообщил Урви Глазу в официальном ответе на его заявление.
Такой итог никак не мог удовлетворить энергичного кинематографиста, у которого, что называется, «горел» гениальный сериал. Беседуя с Главсексом на очередной встрече, он перешел на повышенные тона и стал пугать его скандалом с печальными последствиями для Бюро. Помпа и Бьюти, доказывал он, являют собой действительно аномальный случай, когда любовники подходят друг к другу, как половинки разбитого блюда. Подобные случаи являлись излюбленной темой для писателей-трагиков эпохи Тьмы. Известно также, чем они кончались. Если один из членов пары погибал, то другая накладывала на себя руки. Так неужели Бюро допустит подобный казус и тем навеки скомпрометирует себя в глазах заказчиков?
Так доказывал и убеждал Главсекса режиссер-оператор Урви Глаз. И убедил!
Вскоре после этого разговора БСК совместно с БЗИГ организовало спецзаседальню, посвященную проблеме «Помпа — Бьюти». Поскольку заседальня была закрытой и представители средств массовой информации туда не допускались, то содержание ученых бесед осталось неизвестным, но это и не имеет значения, потому как главное — результат. А результат таков, что после продолжительных дебатов и согласований с финансовыми органами заседальня приняла решение, вполне отвечавшее уровню астрианской науки, хотя и дорогостоящее. Чрезвычайно оригинальное решение…
Дальнейшие события разворачивались следующим образом. Вскоре после заседальни к Бьюти пришли два сотрудника БЗИГ.
— Госпожа Бьюти, — сказал один из них. — Хотели бы вы снова увидеть своего возлюбленного Помпу Великолепного каким он был раньше, то есть красивым и здоровым?
— Вы, должно быть, шутите, — печально отвечала на это Бьюти, потерявшая уже всякую надежду на обретение счастья.
— Да будет вам известно, госпожа, если вы этого не знаете, что роботы никогда не шутят, — возразил второй посыльный. — Мы полностью отвечаем за все свои слова.
Лицо Бьюти осветила улыбка радости.
— Его вылечили, да? — сказала она, оживая. Роботы переглянулись и некоторое время молчали.
Между ними произошел неслышный для человеческого уха разговор, который с языка радиосигналов можно было бы перевести приблизительно так.
— Имеем ли мы право говорить ей правду? — сказал первый робот.
— Полагаю, нет, — отвечал второй.
— Но лгать мы тоже не можем.
— Думаю, мы не солжем, если скажем, что его вылечили, потому что в известном смысле это так и будет.
— Да, его вылечили, и через некоторое время он снова начнет выступать, — сказал вслух первый робот. — Если вы хотите увидеть господина Помпу, то следуйте за нами.
Бьюти усадили в фиолетовый лимузин и привезли в большое белое здание, похожее на больницу. «Ну конечно, он в больнице, как я могла сомневаться!» — радостно подумала Бьюти, входя вместе с роботами в вестибюль, и это была последняя мысль, которая пришла ей в голову. Неожиданно в нос ей ударил резкий запах, Бьюти вскрикнула и… потеряла сознание.
Подошел робот-санитар, катя медицинский столик на колесиках.
— В морозильную камеру, — приказал ему сотрудник, пряча в карман флакон с эфиром, а второй уложил на столик обмякшее тело Бьюти.
— Будет исполнено, каманна, — сказал санитар, кивая.
— Какой кадр! Какой поворот тэмы! — вскрикивал счастливый режиссер-оператор Урви Глаз, снимавший эту сцену. Он обогнал санитара и, пятясь, стал ловить в объектив камеры едущую по коридору тележку, на которой лежало неподвижное тело Бьюти.
…Сон был крепким, без сновидений, а пробуждение ошеломляюще чудесным. Бьюти открыла глаза и увидела, что сидит в шезлонге на знакомом бульваре. По обе стороны от нее стояли роботы в фиолетовом — те самые, что везли ее на свидание с Помпой.
— Как вы себя чувствуете, госпожа? — спросил, наклоняясь, робот справа.
— Хорошо, — сказала Бьюти, протирая слипшиеся от сна глаза. — Что со мной было?
— Ничего страшного, — сказал робот слева. — Вы немного отдохнули. Не угодно ли взглянуть вот сюда.
Он указал рукой на большую красочную афишу, висевшую напротив, на стволе пальмы.
Бьюти отняла руки от лица и тихонько ахнула. С афиши на нее смотрело смеющееся мужское лицо в кожаном боксерском шлеме, окруженное свирепыми обезьяньими мордами. Над портретом шла размашистая надпись, гласившая: «Помпа Великолепный снова с нами! Первый бой после долгого перерыва! Спешите, спешите…»
Замирая от волнения, Бьюти встала, подошла к афише и коснулась ее рукой, желая убедиться, что это явь, а не сон. В кустах неподалеку блеснуло стекло объектива, и оттуда донесся знакомый голос, голос этого мира.
— Прошу вас, Бьюти, коснитесь еще раз его лица. Вот так! Отлично!
…Это был самый удивительный, самый счастливый день в ее жизни. Быоти привезли в цирк, уже битком набитый людьми, и усадили в первый ряд на заранее отведенное место.
И началось захватывающее представление!
Прозвучал электрический гонг. По решетчатому тоннелю пробежала стая громадных черных горилл и рассыпалась по арене, трубя и бия себя в грудь волосатыми кулаками. Тут же сверху из-под самого купола с победным кличем на крышу клетки спрыгнул высокий блондин в форме супера, перехваченный в талии рубчатым Драконовым Поясом. Он махнул рукой, приветствуя толпу ослепительной улыбкой, и через люк нырнул в клетку.
А потом были полтора часа напряженного, волнующего зрелища. Помпа (это был, конечно, он) продемонстрировал блистательное мастерство, доказав, что не зря носит Драконовый Пояс. Он зигзагами перемещался по арене, перебегал по потолку, смеялся, дразнил зверей и поражал их меткими ударами кулаков и ног.
Бьюти сидела как во сне, веря и не веря глазам своим…
И настал миг, которого она так долго ждала! Сразив последнюю гориллу, Помпа под гром и овации зала вышел из клетки. Вышел, чтобы тут же остановиться и застыть на месте. Он увидел Бьюти — улыбающуюся, растерянную, радостную, которая поднималась ему н