Что ж… Доброе утро в приятной компании.
Инга бросается в сторону, убегает.
Стойте! Остановитесь немедленно!.. Девушка, стойте! Буду стрелять! (Выхватывает пистолет, поднимает его для предупредительного выстрела вверх.)
Петр неожиданно шагает к нему, схватив его руку с оружием, опускает вниз.
П е т р. Не нужно ее пугать, товарищ лейтенант.
Ф е д о р о в с к и й. Что-о?!
П е т р. Не нужно ее пугать. Она и так напугана.
Ф е д о р о в с к и й (освобождая руку). Вы… Вы с ума сошли, сержант! Вы понимаете, что вы делаете?
П е т р. Понимаю.
Ф е д о р о в с к и й. Та-ак… (Осмотрев Петра, спокойно-язвительно.) А может быть, вы скажете, где ваш автомат, товарищ сержант?
Петр бросается к дереву.
Отставить!
Петр останавливается.
Так где же он?
П е т р. Вы его спрятали, товарищ лейтенант.
Ф е д о р о в с к и й (усмехнулся). Если я его спрятал — это еще полбеды. А если его украли враги, пока вы здесь с этой немецкой шлюхой валандались?.. И может быть, из него же стреляют недобитые фашисты в наших советских солдат.
П е т р. Я прошу вас… Я, конечно, виноват, но я прошу не говорить так об этой девушке. Она не шлюха.
Ф е д о р о в с к и й. А кто же? Может быть, это ваша школьная подруга, которой вы назначили свидание в шесть часов вечера после войны? Брось свои байки! (Подмигнув.) Сколько дал? Буханку хлеба и банку консервов? Девочка вроде ничего, стоит…
П е т р (звенящим шепотом). Если бы на вас не было мундира нашей армии…
Ф е д о р о в с к и й (насмешливо). Что бы тогда?
П е т р (не в силах больше сдерживаться, шагнул к лейтенанту, схватил его за гимнастерку на груди, притянул к себе). Я просто набил бы вам морду!.. (Брезгливо отшвыривает Федоровского.)
Из-за кустов появляются с т а р ш и н а К у з о в к о в, с е р ж а н т ы З у б о в, Ф и р с о в и с о л д а т Б у т е н к о. Федоровский в бешенстве рванул кобуру, но сдержался.
Ф е д о р о в с к и й. Та-ак, сержант… Я с тобой по-свойски, а ты, оказывается, фрукт. Ну что ж… Хорошо. Я тебе обещаю. Ты у меня всю жизнь будешь утирать слезки, вспоминая сегодняшний день… Я т-тебе устрою биографию. (Увидев Кузовкова.) Ага! Старшина!
Подходит К у з о в к о в с о с т а л ь н ы м и.
Вы видели, что он здесь вытворял?
К у з о в к о в. Не, товарищ лейтенант. Мы только что из-за кустика.
Ф е д о р о в с к и й (пристально смотрит на Кузовкова). Хорошо. Приказываю доставить арестованного в часть… Его оружие оставляю у себя. Ясно?
К у з о в к о в (вздохнув). Чего уж ясней…
Федоровский уходит. Слышен шум отъезжающего «виллиса».
Эх, Бородин, Бородин!.. Ну наломал ты дров, Бородин. Цельный взвод тебя ищет, местность прочесывает, а ты… Ладно. Чего уж тут. Снимай ремень и звездочку. Слыхал?.. Арестованный.
Петр снимает ремень и звездочку.
Фирсов, дай одну зеленую, а то остальные его до вечера искать будут.
Фирсов, достав ракетницу, стреляет в небо.
И надо было тебе после всего еще с этим задираться. Он вроде простой, да свойский, а на деле как то яблочко: снаружи румяное, а раскусишь — не отплюешься.
П е т р. А какое он имел право так со мной разговаривать?
К у з о в к о в. Тьфу, заладил: право, право! Вот он возьмет да и покажет тебе, где право, где лево. Эх, сержант Бородин, умный ты, умный, а дурак. И недели до демобилизации не осталось, а ты взял и всю обедню себе испортил.
П е т р. А что он может со мной сделать? За опоздание отвечу. А в другом ни в чем не виноват.
К у з о в к о в. Сосунок ты телячий! Пожил бы с мое, тогда бы знал, что может плохой человек сделать с хорошим. А тут еще приказ.
П е т р. Какой приказ?
К у з о в к о в. Вчера перед отбоем объявили. Что мы в Европе и чтобы советским воинам никаких репутаций не допускать. И насчет всяких дел с немками вплоть до строжайших наказаний. Моли бога, чтобы у тебя бока не трещали. Ладно, пошли в часть.
Они двинулись. Из-за дерева выглянула И н г а.
И н г а. Петер!
Все обернулись. Инга стоит, вот-вот готова убежать, но не убегает.
К у з о в к о в (усмехнувшись). Понятно… Смелая твоя кралечка.
П е т р. Товарищ старшина, разрешите мне поговорить с ней?
К у з о в к о в. Нет, Бородин, не разрешаю. Теперь тебе ничего не разрешается.
П е т р. Не волнуйся, Инга. Иди домой. Все в порядке. Я приду к тебе. Не волнуйся.
Инга кивает головой, но не уходит. Прислонившись к дереву, смотрит вслед удаляющимся солдатам.
К у з о в к о в. Что это ты ей сказал?
П е т р. Сказал, чтобы шла домой, Чтоб не беспокоилась.
К у з о в к о в (вздохнув). Чуяло мое сердце! Было бы мне не пускать тебя в увольнение.
Ф и р с о в (оглянувшись). Красивая… твоя фрау.
Б у т е н к о. Не фрау, а мадемуазель, село.
З у б о в. Оба вы темнота! Не мадемуазель, а фрейлейн. И как только войну с такими выиграли. А вообще девочка в норме — везет некоторым военным! (толкает Петра.)
К у з о в к о в (сердито). Разговорчики… Что обозначает «везет». Арестовали человека, а он — «везет»!.. (Вздохнув.) Да, Бородин… Может, ты первый солдат, который будет сидеть на заграничной губе.
З а т е м н е н и е.
Комендатура, За столом — Ф е д о р о в с к и й. У двери с автоматом — с т а р ш и н а К у з о в к о в. П е т р Б о р о д и н без ремня, без звездочки на пилотке стоит перед столом.
Ф е д о р о в с к и й. Вы будете отвечать, Бородин, или нет?
П е т р. Я все сказал. Что еще отвечать?
Ф е д о р о в с к и й. Правду!
П е т р. Я все рассказал. Всю правду.
Ф е д о р о в с к и й. Врешь!
Петр, вздохнув, отворачивается.
Почему ты не хочешь показать, где живет эта твоя немка?.. Покажешь?..
Петр отрицательно качает головой.
Нет?.. Значит, боишься?
П е т р. Да.
Ф е д о р о в с к и й. Вот! То-то и оно! Боишься, стало быть, виноват. Только учти, Бородин, мы и без тебя ее найдем и все узнаем.
П е т р. Это ваше дело.
Ф е д о р о в с к и й. За это же тебя… Понимаешь? Все равно мы ее найдем, а так — чистосердечное признание, смягчающее вину… А?
П е т р (пристально смотрит на него). Товарищ лейтенант, неужели вы и вправду не понимаете, почему я не могу вас отвести к ней?
Ф е д о р о в с к и й. Не понимаю. Мы допросили бы ее — и порядок!
П е т р. Вот именно — допросили бы.
Ф е д о р о в с к и й. Ну и что?
П е т р. Все! После этого все погибнет. Вы поймите — что она подумает! Какое же тогда может быть между нами доверие? Вы поймите, я же первый советский солдат, с которым она встретилась. Она многое поняла и очень хорошо поверила. Ведь это очень важно. Ей же дальше жить. Она и так ко всему болезненно относится. А вы хотите вмешаться, допросить… Да это все равно что вмешаться в любовь!
Ф е д о р о в с к и й. Любовь? (Заливисто захохотал.) Любовь! Ну и насмешил ты меня, Бородин! Ты хоть фамилию-то ее знаешь?
П е т р. Нет, не знаю.
Входит с т а р ш и й л е й т е н а н т Т и м о ф е е в, останавливается в дверях.
Ф е д о р о в с к и й. Вот! Как в том анекдоте: «…и фамилию не спросил». Я тоже не всегда спрашивал. Только я не говорю, что со всеми бабами, с которыми довелось под кустами маскироваться, у меня любовь была. Ну и силен ты, Бородин!
Петр так и вытянулся весь. Потом как-то странно, будто на незнакомого, посмотрел на старшину и отвернулся.
(Поднимаясь.) Ну ты… тип, Бородин! Шуток не понимаешь! Ладно! Поговорим серьезно.
Т и м о ф е е в. Товарищ лейтенант.
Ф е д о р о в с к и й (выскакивает из-за стола). Есть, товарищ старший лейтенант!
Т и м о ф е е в (Кузовкову). Уведите сержанта.
К у з о в к о в. Есть увести сержанта. Идем, Бородин.
Они идут к двери.
Было бы мне не пускать тебя в увольнение.
Т и м о ф е е в. Лейтенант, вы мне подали рапорт на этого сержанта. Я занимаюсь его делом. Что вам еще нужно?
Ф е д о р о в с к и й. Я считаю, товарищ старший лейтенант, что оно будет быстрее… с двух сторон.
Т и м о ф е е в. Не надо с двух сторон.
Ф е д о р о в с к и й (обиделся). Вы, товарищ старший лейтенант, у нас недавно, так что не знаете, наверно, а я два года в полковой разведке служил. Тоже кое-какой опыт имею.
Т и м о ф е е в. Очевидно, имеете. (Пристально смотрит на него.)
Ф е д о р о в с к и й. Я написал вам все как было.
Т и м о ф е е в. А как было?.. Вы инкриминируете парню очень серьезные политические преступления.
Ф е д о р о в с к и й. А по-вашему, ударить по лицу офицера — это не политическое преступление?
Т и м о ф е е в. В известном смысле — да. И он должен быть за это наказан в известном порядке. Вы же, подав мне рапорт с вашими формулировками, открываете перед ним дорогу прямо в трибунал… Кстати, лейтенант, не слишком ли часто вас стали бить по лицу?..
Ф е д о р о в с к и й. Товарищ старший лейтенант!..
Т и м о ф е е в. Хорошо, извините. Так вот… Этот парень вас обидел лично, а вы обвиняете его в государственных преступлениях: в измене Родине, в связи с врагом и так далее.
Федоровский молчит отвернувшись.
Вы понимаете, что будет, если каждый обиженный лично… будет изображать своего обидчика государственным преступником?
Ф е д о р о в с к и й. По-моему, все равно тут дело темное…
Т и м о ф е е в. Значит, сначала надо прояснить.
Ф е д о р о в с к и й. А мне и так ясно.
Т и м о ф е е в. Ясно, что дело темное?