Ф е д о р о в с к и й. Одно слово, товарищ…
Л у к ь я н о в (гневно). Лейтенант Федоровский, слушать мою команду! Кру-гом!..
Федоровский поворачивается.
Шагом марш!
Федоровский, морщась, выходит строевым шагом. Лукьянов и Тимофеев остаются одни.
Т и м о ф е е в. Этот язык он лучше понимает.
Л у к ь я н о в (про себя). И почему командующий с ним разговаривал?
Т и м о ф е е в. Вы не знаете, что товарищ командующий иногда любит позвонить даже в роту простому дневальному и побеседовать с ним? (Улыбнувшись.) Впрочем, как и вы тоже, товарищ полковник.
Л у к ь я н о в. Хорошо. Приказ командующего есть приказ командующего. Готовьте материалы для передачи в трибунал.
Т и м о ф е е в. Товарищ полковник!
Л у к ь я н о в. Выполняйте… И не забывайте ни на секунду: самое важное сейчас, чтобы наш каждый солдат понял, что здесь, в Европе, он представляет свою великую державу и что главным оружием его теперь являются ум и сердце… Вот так — ум и сердце.
Т и м о ф е е в. Товарищ полковник, разрешите?
Л у к ь я н о в. Да.
Т и м о ф е е в. Вот эти качества ума и сердца, о которых вы так прекрасно сказали, как раз и проявил во встрече с девушкой-немкой сержант Бородин. И это главное во всем, что с ним произошло.
Л у к ь я н о в (усмехнувшись). Ну с девушками эти качества проявляются в несколько ином плане.
Т и м о ф е е в. Нет, товарищ полковник. Он вел себя с ней, как настоящий советский солдат. Она поняла и оценила это. За остальное он достаточно строго наказан. Поэтому я прошу вас отменить ваше последнее распоряжение. Оно несправедливо.
Л у к ь я н о в (вспылив). Товарищ старший лейтенант, вы понимаете, что вы говорите?
Т и м о ф е е в. Да.
Л у к ь я н о в (еле сдерживаясь). Вы считаете, что самовольная отлучка, оскорбление действием офицера, наконец, связь с немкой — все это мелочи? Сержанта Бородина я знаю не хуже вас. Сам не раз вручал ему боевые награды. А теперь он пойдет под трибунал.
Т и м о ф е е в. Солдат… Он и так по уставу перед всеми в ответе, солдат. Нам дано право его наказывать Значит, насколько же наша мера ответственности перед ним больше, чем его перед нами? Иначе на чем же будет держаться справедливость?
Л у к ь я н о в. Да. И чем выше наше звание, тем больше наша ответственность. Поэтому ради моей высокой ответственности и еще более высокой ответственности командующего перед всеми остальными нашими солдатами он будет наказан. (Уходит.)
З а т е м н е н и е.
Кабинет полковника Лукьянова. П о л к о в н и к сидит за столом. Пишет. В открытое окно несутся звуки городской жизни — шум проходящих машин, голоса солдат, смех. Где-то играют на аккордеоне. Лукьянов подходит к окну. На площадь, видимо, выехала полковая кухня. Слышен голос повара.
П о в а р (за окном). Прошу по порядочку, граждане немцы. Орднунг. Орднунг. (Заметил Лукьянова.) Товарищ полковник, разрешите начать раздачу продовольствия гражданскому населению.
Лукьянов кивнул.
Есть!! Веселей, веселей, граждане немцы. Ребятишек, киндеров, вперед пропустите. Вот так. Порядочек.
Лукьянов закрывает окно, идет к столу. В дверь стучат.
Л у к ь я н о в. Да.
Входит с т а р ш и н а К у з о в к о в.
К у з о в к о в. Товарищ полковник, разрешите обратиться?
Л у к ь я н о в. Обращайтесь.
К у з о в к о в (нерешительно). Я насчет сержанта Бородина, товарищ полковник. (Замолчал.)
Л у к ь я н о в. Что же насчет сержанта Бородина?
К у з о в к о в. Было бы мне не пускать его в увольнение.
Л у к ь я н о в. Теперь об этом поздно.
К у з о в к о в (вздохнув). Разрешите начистоту, товарищ полковник.
Л у к ь я н о в. Да.
К у з о в к о в. Кого солдаты больше всех ругают? Старшину. Почему? Потому что старшина то, старшина се. Обратно же анекдоты про старшину рассказывают.
Л у к ь я н о в. Про полковников тоже рассказывают.
К у з о в к о в. Я не про то. Вы не обижайтесь, но полковник что?.. Далеко полковник. А старшина солдату первое начальство. Вот и выходит, что я больше всех в ответе за Бородина. Недоглядел. Так что он свое на губе отсидит, как положено, а уже по всей строгости с меня спросите. Со старого дурака.
Л у к ь я н о в (помолчав). Не торопитесь, Иван Михайлович, за сержанта Бородина с нас всех спросят.
К у з о в к о в (вздохнув). Да уж… Раз определили ЧП — понятно… Разрешите еще, товарищ полковник? Сержанта Бородина вы под арест посадили. Так что он свое получил. По уставу за одну вину дважды не наказывают. Так?
Л у к ь я н о в. Так.
К у з о в к о в (обрадованно). Вот и ладно Ну а по следствию обратно же виноватый должен быть в наличии. (Встал смирно.) Вот он я. Я и есть виноватый. Недоглядел за Бородиным, не довел до него последний приказ. Судите. Заслужил.
Л у к ь я н о в (после долгого молчания). У вас все?
К у з о в к о в. Все, товарищ полковник.
Л у к ь я н о в. Можете идти, товарищ старшина. И больше не говорите об этом.
Старшина стоит неподвижно.
Идите.
Старшина стоит.
Ну!
К у з о в к о в (вздохнув). Есть. (Четко повернувшись, выходит строевым шагом.)
Лукьянов один. Входит м л а д ш и й с е р ж а н т Н и н о ч к а.
Н и н о ч к а. Разрешите обратиться, товарищ полковник?
Л у к ь я н о в (раздраженно). Опять любовь?
Н и н о ч к а (с вызовом). Да. Может быть.
Л у к ь я н о в. Я уже вам сказал.
Н и н о ч к а. Извините, товарищ полковник. Но в данном случае речь идет не о моей любви.
Л у к ь я н о в. Не понимаю.
Н и н о ч к а. Я вас прошу принять и выслушать девушку, немку…
Л у к ь я н о в. Немку?
Н и н о ч к а. Да, ту самую, из-за которой сержант Бородин опоздал в часть.
Л у к ь я н о в (помолчав). Где вы ее нашли.
Н и н о ч к а. Нигде. Она сама пришла к комендатуре. Долго бродила. Не решалась ни кому обратиться. Потом увидела меня. Знаете, женщина женщину скорее поймет.
Л у к ь я н о в. Мне нечего ей сказать.
Н и н о ч к а. Вы должны ее принять, товарищ полковник!
Л у к ь я н о в. Должен?.. Ого!.. (Хмурится.) Товарищ младший сержант. Я не умею наказывать женщин, потому что считаю, что женщины не должны служить в армии. Но скажите — вас в детстве хотя бы наказывали?
Н и н о ч к а. Нет, товарищ полковник. Меня воспитывали по-другому.
Л у к ь я н о в (засопел). Хорошо. Пусть войдет.
Ниночка выходят и тут же возвращается вместе с И н г о й. Инга делает книксен.
И н г а (быстро). Господин полковник. Я очень волнуюсь… Я прошу извинить мою одного вашего солдата, моего друга… Его зовут Петер… Мне очень нужно его увидеть, господин полковник.
Н и н о ч к а. Товарищ полковник, она очень волнуется… Она просит извинить…
Л у к ь я н о в. Зачем вы переводите, я же говорю по-немецки. Вы свободны.
Н и н о ч к а. Разрешите идти?
Л у к ь я н о в. Идите.
Ниночка уходит, ободряюще улыбнувшись Инге.
Садитесь.
Инга садится на кончик стула.
Я вас слушаю.
И н г а. Мне оказана большая честь говорить с вами, господин полковник. Благодарю вас. Но я не знаю, как начать. Мне очень надо видеть его, господин полковник.
Л у к ь я н о в. Вот как?
И н г а. Да, он самый лучший ваш солдат! Он смелый, добрый. Он… он благородный человек. Будьте великодушны, господин полковник.
Л у к ь я н о в. Ч-черт знает что!.. Простите… Вы что? Влюбились в него? Так? Сразу?
И н г а (опустив голову). Не знаю, господин полковник. Я ничего не знаю. У меня никого нет. Я совсем одна. И вдруг появился он, Петер.
Л у к ь я н о в. Петр по-русски.
И н г а. Да… да… (С трудом.) Пьетр. Я не знаю… имею ли я право… Он достоин любви самой лучшей девушки, а я не самая лучшая девушка, нет… Господин полковник, разрешите мне хотя бы увидеть его!
Л у к ь я н о в. Этого я вам обещать не могу.
И н г а. Но почему, господин полковник? Ведь это так важно, чтобы он знал, что я пришла. Сейчас, когда ему плохо. Ведь он же из-за меня попал в беду. Господин полковник! Поверьте, это я… я во всем виновата. Он хотел уходить, это я его задержала, упросила его. Мне было страшно снова остаться одной. Он остался ради меня. Это я… я… во всем виновата. (Горько плачет.)
Л у к ь я н о в (растерян). Ч-черт знает что… Простите.
И н г а (продолжая всхлипывать, говорит быстро, горячо). Ведь он вернул меня к жизни. Я снова поверила, что в мире не одно только зло. Господин полковник… господин полковник, я впервые перестала бояться будущего. Все последние годы, прожив каждый день я со страхом думала: «Что меня ждет завтра?» А теперь я вдруг перестала бояться того, что будет завтра… И все это сделал он, ваш солдат, которого я считала врагом как и вас. А теперь я пришла к вам… У меня все перепуталось в голове. Я сама никак до конца не могу понять, почему он так отнесся ко мне. Он был так добр и он все про меня понял. Я так ему за это благодарна… А теперь он наказан. Разве можно наказывать человека за то, что он сделал другому добро…
Лукьянов молчит.
Как же тогда жить, если людей будут наказывать за добро?
Лукьянов хмурится.
О, простите, господин полковник. Я наговорила много лишнего. Вы недовольны. Теперь я буду бояться, что моя глупая болтовня навлечет еще большую беду на Петера. Простите, господин полковник. (Встает, чтобы уйти).
Л у к ь я н о в (долго смотрит на нее). Как вас зовут?
И н г а. Инга.
Л у к ь я н о в. До свидания, фрейлейн Инга.