И н г а. До свидания, господин полковник. Извините, господин полковник. Простите меня господин полковник. Спасибо, господин полковник! (Снова сделав книксен, уходит.)
Лукьянов один, смотрит на дверь, за которой скрылась Инга. Большая пауза. Потом берет трубку телефона.
Л у к ь я н о в (в трубку). Семнадцать. Говорит Лукьянов. Здравствуйте, товарищ старшин лейтенант. Зайдите ко мне… Да, сейчас. (Положив трубку, прошелся по комнате, постоял у окна.)
В дверь стучат.
Да!
На пороге — с т а р ш и й л е й т е н а н т Т и м о ф е е в.
Т и м о ф е е в. Товарищ полковник, по вашему приказанию…
Л у к ь я н о в. Садитесь.
Тимофеев садится.
Вы отправили материалы на Бородина?
Т и м о ф е е в. Да, товарищ полковник. В тот же день, как вы их подписали.
Долгое молчание.
Л у к ь я н о в. Скажите, Виктор Николаевич вы верите, что сержант Бородин ударил лейтенанта?
Т и м о ф е е в. Нет, я верю сержанту, хотя этот Федоровский может себя так вести, что очень трудно сдержаться.
Л у к ь я н о в (морщась). Калиф на час… Гнать! Немедля гнать таких из армии! (Помолчав.) Товарищ старший лейтенант…
Т и м о ф е е в (вставая). Слушаю вас, товарищ полковник.
Л у к ь я н о в. Распорядитесь, чтобы ко мне доставили сержанта Бородина.
Т и м о ф е е в. Есть, товарищ полковник. (Уходит.)
Лукьянов закуривать, ходит по кабинету. Ждет. В дверях появляется П е т р Б о р о д и н в сопровождении с т а р ш и н ы К у з о в к о в а.
К у з о в к о в. Разрешите, товарищ полковник?
Л у к ь я н о в. Да. Вы свободны, товарищ старшина.
К у з о в к о в. Есть. (Уходит.)
Л у к ь я н о в (долго смотрит на вытянувшегося перед ним без ремня и звездочки сержанта). Вольно. Рассказывайте. Все. Всю правду. И учтите — я вам верю.
П е т р (со слезами признательности в глазах). Спасибо… товарищ… полковник.
З а т е м н е н и е.
Снова комендатура. Пусто. За сценой команда «смирно». Входит п о л к о в н и к Л у к ь я н о в.
Л у к ь я н о в (берет трубку). Соедините меня с прокурором, подполковником Чагиным. (Положив трубку, задумывается. Встает, медленно ходит взад и вперед по кабинету.)
Звонит телефон.
(Взяв трубку.) Подполковник Чагин? Говорит Лукьянов. К вам направлены материалы на сержанта Бородина… Уже получены. И заведено дело. Быстро. В таком случае скажите, что нужно сделать, чтобы прекратить дело. Считайте как хотите. Если угодно, личная просьба… Невозможно? Понимаю… Понимаю. Да. По приказанию командующего… (Ждет.) Здравствуйте, товарищ майор. Говорит полковник Лукьянов… Да, да… тот самый. Товарищ майор, мне нужно срочно попасть на прием к командующему… Через несколько дней. А сегодня?.. Почему невозможно?.. В Ставку?.. Ясно… Ясно. Спасибо, до свидания. (Кладет трубку. Долго думает, очень долго, затем нажимает кнопку звонка.)
Входит д е ж у р н ы й.
Д е ж у р н ы й. Слушаю вас, товарищ полковник.
Л у к ь я н о в. Скажите моему заместителю, чтобы он немедленно зашел ко мне.
Д е ж у р н ы й. Есть, товарищ полковник. (Уходит.)
Лукьянов ждет. Входит п о д п о л к о в н и к Г у р а.
Г у р а (весело). Подполковник Гура по вашему приказанию…
Л у к ь я н о в. Иди сюда, комиссар… Ну, все наградные листы оформил?
Г у р а. Что ты, Митя! Там их столько, господи!..
Л у к ь я н о в. Устал?
Г у р а. Нет. От такой работы я никогда не устану. Что может быть лучше на свете, чем награждать людей!.. Так бы каждого к Герою и представил!
Л у к ь я н о в. Да уж, Степа, тебе только дай волю.
Г у р а. А что?.. Сквозь такое люди прошли! Разве есть награда, которой можно было бы все это оценить и измерить!
Л у к ь я н о в. Слушай, Степан, вот какое дело. Завтра утром в шесть ноль-ноль у нас уходит эшелон с демобилизованными.
Г у р а. Да. У меня все в ажуре.
Л у к ь я н о в. Так вот, сегодня ты внесешь в списки демобилизованных сержанта Бородина…
Г у р а. Этого самого?
Л у к ь я н о в. Да. Оформишь все, а завтра в шесть ноль-ноль он со всеми вместе отправится на Родину.
Г у р а. Да, но по другому, более высокому приказу он должен отправиться совсем в другом направлении.
Л у к ь я н о в. А ты выполнишь мой приказ. Последний.
Г у р а. Позволь узнать, чем вызвано такое решение.
Л у к ь я н о в. Понимаешь, Степан, я убедился — допущена ошибка. Кому-то нужно ее исправлять. Нельзя губить парня. Его вина не столь велика. Свое он уже получил сполна.
Г у р а. Ты с ума сошел.
Молчание.
Нет, ты серьезно?
Л у к ь я н о в. Вполне. Я больше ничего не могу сделать. Только так с парнем все будет в порядке.
Г у р а. С парнем-то да! А что будет с тобой? Ты об этом подумал?
Л у к ь я н о в. Подумал.
Г у р а. Нет, ты хорошо подумал?
Л у к ь я н о в. Хорошо подумал.
Г у р а. Ты же знаешь, как взорвется наш командующий, когда узнает об этом. Он оч-чень этого не любит кстати, так же, как и ты. У тебя такой же характер… Ведь ты принимаешь весь огонь на себя.
Л у к ь я н о в. Иногда это бывает необходимо — принимать весь огонь на себя. (Улыбнулся.) Мы с тобой не раз это делали, комиссар.
Г у р а. Да. И я готов с тобой это делать еще и еще! Но сейчас… Ты только подумай — командующий тебе этого в жизни не простит. А он многое может, наш командующий.
Л у к ь я н о в. Зачем ты мне все это говоришь?
Г у р а. Я знаю тебя, знаю всю жизнь. Митька, товарищ полковник! Я знаю, ты своих «призов» назад не берешь. Раз ты принял решение, спорить с тобой бесполезно. Но в данном случае…
Л у к ь я н о в. И в данном случае бесполезно.
Г у р а (помолчав). Хорошо. Я сделаю все, что нужно. А-а! Как был ты всю жизнь прямой, как штык так…
Л у к ь я н о в. Не нужно слов, Степан. Давай помолчим.
Оба молча стоят у раскрытого окна.
Г у р а. А этот сержант даже не узнает, что ты сделал ради него.
Л у к ь я н о в. Это неважно. Пойми, это не только для парня, это и для меня очень важно, что я до конца сделал все, что мог. Понимаешь — для меня! Ведь проще всего сказать: «Этому человеку все равно нельзя помочь», — и пройти мимо. Один раз пройти мимо… другой… и потом ничего не останется святого. А без этого жить нельзя… Нельзя.
Молчание.
Г у р а. Как будто там, в прокуратуре, без тебя не смогут разобраться.
Л у к ь я н о в. Предположим… Но сначала целую неделю, а то и больше, он будет под следствием. А ты знаешь, что такое быть под следствием невиновному человеку?.. Я не хочу, чтобы у него на душе осталось это. Пусть он вернется с праздником в сердце. (Подходит ближе к окну.) Ты посмотри на этих ребят… Кажется, совсем недавно и мы были такими. И их юность, так же как наша, пришлась на войну. Они доказали, чего они стоят! Нам уже недолго осталось… скоро их черед владеть этим миром. И они должны получить его из чистых рук. (После долгого молчания, раздумчиво.) Вот ведь как получается, Степа. Вроде кругом был виноват сержант, а высшая правда оказалась на его стороне. А эта немецкая девушка, почти ребенок… Если бы ты видел, как она его защищала! И кого защищала? Советского солдата, которым ее до смерти годами стращали. Ты только вдумайся в это. А я, старый солдафон, даже не пытался заглянуть в их души.
Долгое молчание.
Я хотел бы, чтобы у меня был такой сын… И такая дочь.
В дверях появляется с т а р ш и й л е й т е н а н т Т и м о ф е е в.
Т и м о ф е е в. Разрешите, товарищ полковник?
Л у к ь я н о в. Да.
Т и м о ф е е в. Пришло распоряжение; сержант Бородин должен быть доставлен в прокуратуру завтра к девяти ноль-ноль.
Л у к ь я н о в. Да, мне это уже известно! (Обращаясь к обоим.) Я сейчас еду к командующему. Может быть, удастся перехватить его. А вы, товарищ подполковник, и вы, товарищ старший лейтенант, проводите завтра демобилизованных. (Переглянувшись с Гурой.) И не забудьте, с первым эшелоном сержанта Бородина. Счастливо оставаться.
Т и м о ф е е в. Простите, товарищ полковник. Я не совсем понимаю…
Л у к ь я н о в. Подполковник вам объяснит. (Уходит.)
Т и м о ф е е в. Что же все-таки произошло?
Г у р а. Он приказал демобилизовать сержанта Бородина и завтра утром отправить на Родину. А сам, как вы изволили видеть, уехал на свидание к командующему… чтобы получить сполна все, что ему положено. У тебя есть курево, старший лейтенант?
Т и м о ф е е в (достает портсигар). Да, да. Пожалуйста, товарищ подполковник. (Задумчиво.) Мне хотелось бы пожать ему руку.
Г у р а (жадно затягиваясь). Эх, старший лейтенант! Никогда не было у меня друга ближе, чем Митя Лукьянов… и не будет… Из всех человеков… человек, из всех военных — военный в высшем смысле… Вот ты подумай: из тех лет, что стоит наше государство, не меньше половины падает на войны. Кто только на нас не лез, кто не бросался!.. А он со всеми воевал. Солдат Лукьянов воевал. Командир роты лейтенант Лукьянов воевал… Командир полка майор Лукьянов воевал… Командир дивизии полковник Лукьянов воевал… У меня вот семья есть… жена, дети… А он ничего толком для себя не сделал. Жениться и то не удосужился… Так за службой и остался один… Вот мы часто громко говорим: народ… партия! А он про это редко слова говорил. Он просто служил этому… Ты понимаешь, старший лейтенант, у него ведь действительно, черт возьми, кроме этого, ничего не было… Ни-че-го!.. Вся его жизнь в этом и вся его честь.
Долгое молчание.
Пойдем, Виктор Николаевич, выпьем… Выпьем водки за моего друга Митьку… За полковника Советской Армии Лукьянова Дмитрия Сергеевича!