Д у с я. Я не Елизавета Ивановна. Елизавета Ивановна ушла за хлебом.
Л я с к о в с к и й. Погубленный снимок. Надо понимать, девушка, я снимаю вас на пленку высокой чувствительности. Последняя кассета. Ловко у вас получается: девочку не усыновили, а сниматься рады. Культура!
Д у с я. Вы же сами…
Л я с к о в с к и й (роясь в записях). Постойте, постойте… Родная дочь — Антонина Федотова — медицинская сестра. Все в порядке! Оригинальный сюжет — родная дочь и приемная дочь, две сестры. Вы — родная дочь, Антонина Федотова?
Д у с я. Меня зовут Дуся. Дуся Рязанова.
Л я с к о в с к и й. Невозможно работать! Вместо матери лезет сниматься какая-то посторонняя Дуся. Бред! Ты сирота или не сирота? Отвечай, тебя спрашивают…
Входит Е л и з а в е т а И в а н о в н а.
Е л и з а в е т а И в а н о в н а. Сима, тебя опять обижают. Почему вы так разговариваете с девочкой? Что вам от нее нужно?
Л я с к о в с к и й. Фотокорреспондент Лясковский. Простите, но в нашем деле нужна точность. У нас за каждую небрежность так греют!
Е л и з а в е т а И в а н о в н а. А за грубости у вас не греют?
Л я с к о в с к и й. За все греют. Фотограф в редакции остался я один, а работы? Сегодня с утра поехал на передовую, снимать фронтовые эпизоды. Тут, как назло, начался обстрел, и трамваи остановились. Извольте шагать пешком. Пока там снимал — опять обстрел. И опять пешком — с самой передовой. Два таких конца! А сейчас вас надо снять в домашней обстановке с приемной дочерью. В дни блокады строится новая семья. Счастливая сирота!
С и м а. Я не хочу сниматься.
Л я с к о в с к и й. Нет такого человека, который не хотел бы сниматься. И кто тебя спрашивает!
С и м а. Я не буду у него сниматься. (В слезах убегает.)
Л я с к о в с к и й (растерянно). Что же теперь делать?
Е л и з а в е т а И в а н о в н а. Боюсь, что вам придется искать другую приемную дочь и снимать ее более деликатным способом.
Голос диктора: «Передаем письма из действующей армии. Елизавета Ивановна Федотова, вам пишет ваш ученик — фронтовик Владимир Дорохин!»
(Кричит.) Сима! Сима! Скорей!
С и м а вбегает.
Голос диктора: «Дорогая Елизавета Ивановна! Я обратился с просьбой к редакции отдела писем передать вам мой сердечный привет именно двадцать первого июня. Надеюсь, что они уважат мою просьбу. Я представляю, как вы все сидите за круглым столом, если, конечно, не сожгли его зимой. Здесь и Шурка, и Сеня, и Леша Субботин, и Тамара, и Милочка, и вспоминаете Тоню, а может быть, и меня. Я сегодня выпью за ваше здоровье, если позволит обстановка, а вы…»
Пауза.
«Район подвергается артиллерийскому обстрелу».
С и м а. Договорить не дали…
Д у с я. Пошли в подвал!
С и м а. Зачем?
Дуся показывает на радио.
Нет… Там сыро… (Обнимает Елизавету Ивановну.) Тетя Лиза, вы что загрустили?
Е л и з а в е т а И в а н о в н а. Кто тебе сказал?
Лясковский в это время снимает их.
Л я с к о в с к и й. Спасибо. Бегу.
Д у с я. Куда ты?! Стреляют.
Л я с к о в с к и й. Мне бомбежки и обстрелы не страшны. У меня постоянный пропуск. (Убегает.)
Е л и з а в е т а И в а н о в н а. Что ж поделаешь, война всех раскидала. А нас вместе собрала. И хватит грустить — давайте ужинать. Сядем за стол и вспомним Тоню и Володю и всех их товарищей. Еды много, накормлю вас сегодня досыта. Сима, приглашай нашу гостью к столу. Садитесь. Что ты ерзаешь?..
С и м а выбегает и появляется с Ш у р о й и С е н е й.
Ш у р а и С е н я (вместе). Здравствуйте, Елизавета Ивановна!
Е л и з а в е т а И в а н о в н а. Молодцы, ребята! Оказывается, полон дом гостей. Здравствуйте! На чем мы остановились в прошлый раз?
Входит Л е ш а С у б б о т и н.
Л е ш а. Прошлый год мы остановились на том, что Тоня должна стать артисткой. И нахамили ей по этому случаю. Я без стука — слышу голоса, знакомые голоса. Я, признаться, не ожидал. Я рассчитывал увидеть Елизавету Ивановну и Антона. А тут все наоборот.
Ш у р а. Тебя не устраивает наше общество?
Л е ш а. Более или менее устраивает.
Е л и з а в е т а И в а н о в н а. Леша! Держись в рамках! Знакомься!
Л е ш а. Младший лейтенант Субботин.
Д у с я. Дуся.
С и м а. Тетя Лиза, картошка стынет. Мы не накрыли ее подушкой.
Е л и з а в е т а И в а н о в н а. За болтовней забыли картошку.
Л е ш а. Как можно забыть картошку в эпоху Великой Отечественной войны? Давайте ее сюда, пока не набежали еще гости. Тамара, например. Кстати, где она?
Е л и з а в е т а И в а н о в н а. В ПВО. Давно уже не была.
Л е ш а. На всякий случай надо садиться. Не дай бог, подойдет — тут начнется такой процесс еды…
Е л и з а в е т а И в а н о в н а. Алексей!
С и м а. Тетя Лиза, он шутит.
Ш у р а. А у нас, Сима, была любимая песня:
Здравствуй, милая картошка,
Пионеров идеал,
Тот не знает наслажденья,
Кто картошки не едал.
Эта песня историческая. Вы уже не пели такие песни. Вы к картошке относились с презрением.
Л е ш а. Кончим войну, приглашу вас в самый шикарный ресторан. Оркестр заставлю весь вечер играть отбой воздушной тревоги. И закажу всю карточку. А рядом пусть стоит горшок с кашей. На всякий случай.
С и м а. А откуда взялся шоколад?
Е л и з а в е т а И в а н о в н а. Леша!
Л е ш а. Шуркины штучки. Я втихомолку не умею. Заявляю официально: я принес галеты. Высокого качества — из настоящей фанеры.
Ш у р а. А картошка все стынет. Ты что смеешься, Сима?
С и м а. Весело.
Ш у р а. Надо серьезнее — не в школе. (Встает.) Леди и джентльмены! Я предлагаю выпить…
С и м а. Вы все любите шутить.
Л е ш а. Мы любим игры. Сама, наверное, до сих пор потихоньку играешь в куклы? Ну вот и мы. «Леди и джентльмены» — это игра. И выпить — тоже игра. К сожалению. Надо бы выпить за здоровье Антона и Володьки и всех, кто не дома. Такой тост пропадает! Обида.
Ш у р а. Доставай твою бутылку.
Сеня достает бутылку из сумки противогаза.
С е н я. Должен вас огорчить: это молоко. Я получаю его за ночную работу в типографии.
Л е ш а. И оно не от бешеной коровы?
Ш у р а. Увы, от самой обыкновенной.
С е н я. Если бы! От соевой.
Пауза. Дуся подходит к вещевому мешку и достает бутылочку.
Д у с я. Развести надо. Чистый.
Л е ш а. Дуся! Я сразу понял, что в твоей груди бьется великодушное сердце. Ты — благородный человек, Дуся. Как тебя по отчеству, Дуся?
Д у с я. Готово дело — на «ты».
Ш у р а. Дуся, положим, тоже не растерялась. Мне сразу «ты» стала говорить.
Д у с я. Ты — другое дело. Ты — раненый.
Ш у р а. Я — выздоравливающий.
Д у с я. Не зовут меня по отчеству. Вот Антонину Сергеевну… Ну, хватит разговаривать, люди ждут…
Елизавета Ивановна расставляет рюмки.
Л е ш а. Дуся, не кричи, здесь раненых нет. Тарой все обеспечены? (Отодвигая рюмки.) А эти лишние.
Ш у р а. Нет, не лишние. Это — Тонина рюмка, а это — Володина. И мы с ними чокнемся.
Л е ш а. Смешно чокаться с пустыми рюмками.
С е н я. К сожалению, это не смешно. Это только грустно. Симе налейте молока.
Ш у р а. Тост остается старый: за здоровье тех, кто не дома.
Л е ш а. Дуся! Это и за твое здоровье. Будем молодыми!
С е н я. За здоровье тех, кто в пути.
Пьют.
Ш у р а. За здоровье тех, кто в пути. Те, кто не дома, они в пути. И они все будут дома.
Л е ш а. За исключением законно отсутствующих.
Пауза.
Помню, в прошлом году…
Ш у р а. Воспоминания отменяются.
Пауза.
Д у с я (Леше). Разливай еще…
Л е ш а. Выдыхается?! Не допустим.
Разрыв снаряда.
С е н я. Ужин проходил в дружественной обстановке…
Д у с я. Пойдемте, братцы, в подвал.
Л е ш а. Это — наши!
С е н я. Ты уверен?
Л е ш а. Можешь не спорить. Не цитаты.
Пауза.
Выпили, друзья-товарищи!
Пьют.
Мы еще постреляем.
Пауза.
Прибыло к нам пополнение. Привезли ребят на позицию. Огляделся один боец вокруг и спрашивает: ребята, а где здесь дорога в Германию?
С е н я. Серьезный парень.
Пауза.
Л е ш а. Что за Антонов день — ни Антона, ни Володьки! Все равно что свадьба без жениха и невесты. Сенька! Ты что сидишь без работы — ни одной цитаты! Володьки нет. Золотой парень для компании!
Е л и з а в е т а И в а н о в н а. Володя только что перед вашим приходом разговаривал с нами по радио.
Л е ш а. Молодец! Так и кричал — прямо с Волховского фронта?
Е л и з а в е т а И в а н о в н а. Прочитали нам его письмо. Он обещал выпить сегодня за наше здоровье.
Ш у р а. А мы выпьем за его здоровье. Дуся! Разливайте остатки.
Л е ш а. За здоровье Володьки выпить необходимо. Парень больно горячий. Не свернул бы голову раньше времени.
Пьют. Пауза. В наступившей тишине слышен звук метронома.
Д у с я. Братцы, братцы ленинградцы! Невесело у вас.
С е н я (подходит к радио). Скоро ты перестанешь душу выматывать?
Голос диктора: «Артиллерийский обстрел района прекратился».
За что я тебя люблю, окаянный, — за отзывчивость!
Д у с я. Пойду, пока тихо.
Е л и з а в е т а И в а н о в н а. Куда вы пойдете на ночь глядя. Оставайтесь.
Д у с я. У меня еще восемь адресов. Ежели в каждом доме ночевать — в неделю не управишься.
Е л и з а в е т а И в а н о в н а. Вы не зайдете перед отъездом?
Д у с я. Забегу. Письмо готовьте, а о посылке и не думайте. Приказано строго-настрого ничего не брать. Прощайте, братцы.