В итоге опыт боевых действий в полосе обороны 13-й армии под Курском показал, что ее противотанковая оборона отличалась высокой устойчивостью. «Июльские оборонительные бои в основном представляли собой борьбу артиллерии с танками противника», – подчеркивалось в отчетном документе штаба артиллерии Центрального фронта[157]. Она основывалась, прежде всего, на тесном взаимодействии огня артиллерии и ударов авиации 16-й воздушной армии с огнем танков 9-го танкового корпуса, а также опиралась на сильные противотанковые опорные пункты и районы, что в сочетании с заграждениями и огнем оружия стрелковых подразделений способствовало отражению мощного удара крупной танковой группировки противника.
1.8. Применение артиллерии при поддержке контратак 307-й стрелковой дивизии 7–8 июля
За несколько дней до начала операции «Цитадель» противник начал перегруппировку сил на змиевско-никольском направлении. С 29 июня всеми видами разведки отмечалось интенсивное подтягивание больших групп его танков (до 50–60 шт.) и пехоты к переднему краю обороны Центрального фронта.
На основе анализа обстановки Военный совет Центрального фронта сделал вывод о том, что противник до 6 июля может перейти в наступление, и в соответствии с этим в ночь на 2 июля дал армиям директивное указание о приведении войск в боевую готовность.
Как впоследствии подтвердилось, к 5 июля противник закончил сосредоточение ударной группировки своей 2-й танковой армии (командующий – генерал пехоты Э.-Г. Клеснер) на никольско-кромском направлении, сосредоточив в районе Панская, Архангельское, Воронец, Глазуновка, Гремячево, Кароськово четыре танковых дивизии (18, 9, 20 и 12-я) и восемь пехотных дивизий (216, 36, 78, 86, 6, 7, 258, 292-я). В то же время из района Карачев, Орел подтягивались 2, 4-я танковые и 31-я пехотная дивизии.
В 2.00 5 июля артиллерия Центрального фронта начала контрартиллерийскую подготовку на участке предполагаемого прорыва противника. В течение 30 минут вела интенсивный огонь по засеченным ранее артиллерийским и минометным батареям и вероятным местам скопления противника, что, по всей вероятности, и заставило его перенести ненамного намеченный срок наступления.
307-я стрелковая дивизия (генерал-майор М.А. Еншин) в составе 1019 (подполковник А.Ф. Цуканов), 1021 (подполковник И.Ф. Горбунов), 1023-го (подполковник Е.Е. Шевернотук) стрелковых и 837-й артиллерийского (подполковник Н.В. Подшивалов) полков обороняла станцию Поныри на второй полосе обороны 13-й армии генерал-лейтенанта Н.П. Пухова. Всего соединение имело 165 орудий и минометов, в том числе 40 противотанковых орудий[158]. Следует подчеркнуть, что при ширине полосы обороны дивизии 9 км плотность своих огневых средств составляла 18,3 орудия и миномета на 1 км фронта[159]. Кроме того, в полосе стрелковой дивизии предполагалось развертывание противотанкового резерва армии в составе 874-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка. Теперь уже с учетом этих огневых средств плотность возрастала до 24 орудий и минометов на 1 км фронта.
Не достигнув оперативного успеха в боях 5–6 июля, противник 7 и 8 июля, продолжая наступательные действия, ввел в бой из второй линии 2, 4-ю танковые дивизии и 31, 292-ю пехотные дивизии, рокировал 18-ю танковую дивизию из района Протасово в район Поныри и в течение 8—11 июля предпринимает упорные атаки на участке Поныри, Гнилец, стремясь прорваться в южном и юго-западном направлениях и смять правый фланг 13-й армии[160].
Наиболее характерными особенностями в действиях войск противника в проводимом им наступлении на участке Центрального фронта было то, что танки и самоходная артиллерия являлись основным средством прорыва. Танки применялись массированно на узких участках фронта группами до 50—100 шт., в отдельных случаях – до 200 шт. на участке 3–5 км. Как правило, танки действовали двумя эшелонами: в первом эшелоне – тяжелые танки (во многих случаях Т-VI «Тигр») и самоходные орудия, во втором эшелоне – тяжелые и средние танки с пехотой на броне и непосредственно следующей за танками. При этом наиболее мощным и весьма действенным средством подавления являлись танки «тигр» и самоходные орудия «фердинанд»[161].
Схема 11. Оборонительные бои 307-й стрелковой дивизии за Поныри 7— июля 1943 г.
По воспоминаниям генерал-полковника танковых войск А.Г. Родина, противник наступал следующим порядком. Под прикрытием огня артиллерии и авиации впереди боевых порядков наступали «тигры», «пантеры», «фердинанды». За ними следовали средние и легкие танки, затем мотопехота на бронетранспортерах и в пешем строю. При подходе к переднему краю обороны «тигры» и «фердинанды» пропускали вперед средние и легкие танки, а сами поддерживали их огнем с места с дальних дистанций[162].
Напряженные бои за Поныри развернулись на рассвете 7 июля. Тогда германское командование решило продолжить наступление на ольховатском направлении, но вначале планировало овладеть ключевым узлом обороны советских войск, опиравшимся на поселок Поныри. Господствующие высоты, расположенные в районе Понырей, которые занимали советские войска, контролировали подходы к Ольховатке, позволяли вести прицельный огонь противотанкистам по районам сосредоточения и тылам германского 47-го танкового корпуса.
Вовремя раскрыв замысел противника, Военный совет 13-й армии усилил 307-ю стрелковую дивизию воинскими частями 5-й артиллерийской дивизией прорыва РГК (легкая, гаубичная, тяжелая гаубичная и минометная бригады, два тяжелых пушечных полка, имевшие 277 орудий и минометов). В целом в районе Понырей было сконцентрировано 15 артиллерийских и минометных полков, 13-я истребительно-противотанковая артиллерийская бригада (полковник Н.П. Сазонов, до 9 июля), а также 86-я тяжелая гаубичная артиллерийская бригада (подполковник Л.К. Головань, убит 9 июля, полковник Н.П. Сазонов). Кроме того, соединение генерал-майора М.А. Еншина поддерживали несколько артиллерийских, минометных и гвардейских минометных воинских частей и соединений 12-й артиллерийской дивизии прорыва РГК и 5-й гвардейской минометной дивизии (гвардии полковник Е.А. Фирсов). В результате плотность артиллерии здесь возросла до 84,3 орудия и миномета на 1 км фронта[163]. «Можно с уверенностью сказать, – отмечал бывший начальник оперативного отдела штаба Главного управления начальника артиллерии Красной армии маршал артиллерии К.П. Казаков, – что никогда до этого случая стрелковая дивизия не получала подобного усиления»[164]. Характерно, что все прибывшие на усиление стрелковой дивизии артиллерийские воинские части своевременно получили огневые задачи, а также установили взаимодействие со стрелковыми воинскими частями и подразделениями.
Пять раз в течение четырех часов атаковал противник оборону соединения, однако понес серьезные потери и успеха не добился. При этом вражеские танки и штурмовая артиллерия являлись основным средством прорыва. Танки применялись массированно на узких участках фронта группами до 50—100 шт., в отдельных случаях – до 200 шт. на участке 3–5 км. Как правило, танки действовали двумя эшелонами: в первом эшелоне – тяжелые танки (во многих случаях Т-VI – «Тигр») и штурмовые орудия, во втором эшелоне – тяжелые и средние танки с пехотой на броне и непосредственно следующей за танками[165]. Наиболее мощным и весьма действенным средством подавления являлись танки «тигр» и штурмовые орудия «фердинанд».
Удары противника в общем носили характер прогрызания обороны дивизии. Атаки, как правило, отличались большим упорством и ожесточенностью, но вместе с тем ограниченностью маневра, нацеливались преимущественно в лоб. Основные силы сосредотачивались на участках, где обозначался какой-либо тактический успех.
В 15.30 после сильной артиллерийской и авиационной подготовки враг силами не менее одной танковой и до двух пехотных дивизий в очередной раз нанес удар. Характерным в боевых действиях являлось то, что обороняющиеся стрелковые полки 307-й стрелковой дивизии, как и прежде, показали необычайную стойкость и в течение нескольких часов отражали яростные вражеские атаки. В критические моменты успешного развития вражеского наступления артиллерия Красной армии становилась ядром обороны. Воины-противотанкисты также проявляли массовый героизм при обороне своих позиций, блокируя прорывы танков противника. Примером высокого мужества и героизма может служить подвиг личного состава 16-й легкой артиллерийской бригады под командованием полковника А.В. Домрачева. Стоит выделить командира 4-й батареи 697-го легкого артиллерийского полка (подполковник К.М. Карелин) лейтенанта С.И. Подгайнова. Умело управляя огнем батареи со своего наблюдательного пункта, он подбил 6 танков, а в трудный момент, когда враг оказался совсем близко, вызвал артиллерийский огонь на себя, а затем с группой бойцов только после приказа об отходе прорвал кольцо окружения, лично уничтожил «17 автоматчиков и 1 офицера» противника[166].
В 19.00 враг бросил в бой еще два полка пехоты и до 60 боевых машин. Стрелковые полки дивизии после почти 14-часового боя, к сожалению, не выдержали мощного удара и под давлением превосходящих сил противника отошли на южную окраину станции, где закрепились, а затем остановили продвижение вражеских войск[167]. Противнику удалось продвинуться всего лишь на 2–3 км. «Левому флангу 47-го танкового корпуса, действовавшего на направлении главного удара, продвинуться дальше не удалось, хотя к этому времени прибыла 18-я танковая дивизия генерал-майора фон Шляйбена…» – сетовал бывший офицер группы армий «Центр» В. Хаупт