– Нет, – кратко ответила Ванда, наталкиваясь на легкую усмешку Барта Амиаса.
Тот неспешно поднимался по лестнице, окидывая первокурсницу внимательным взглядом.
– Куда же так спешишь? – Амиас приблизился, становясь с ней на одну ступеньку. – Чудный наряд. Я впечатлен.
– У меня не было намерения впечатлять кого бы то ни было. Я должна идти. Прошу прощения.
Ванда развернулась, спеша подняться. Но неожиданно Амиас схватил за руку повыше локтя, вынуждая остановиться и едва не слететь вниз со ступенек.
– Какая ты неловкая, Синхелм, – не позволяя этому случиться, словно и не был виновником ситуации, Барт ловко поддержал ее, привлекая к себе.
Два кулака немедленно уперлись ему в грудь, и Ванда попыталась оттолкнуть его.
– Ты ведь получила письмо? – не обращая внимания на ее действия, спросил Амиас.
Глаза его темнели, будто два опасных омута.
– Ты прекрасно осведомлен об этом, – холодно ответила Ванда, все же высвобождаясь и отступая на безопасное расстояние.
– Ты сердишься? – Неожиданная улыбка сверкнула на его губах, будто холодное лезвие.
– Отчего же? – нахмурилась она.
– Из-за того, что тебе слишком неловко просить о помощи, – удивляя ее, предположил Барт, снова делая шаг навстречу. – Поэтому не пришла ко мне? Ждала или надеялась на нечто, вроде этой случайной встречи? Оттого и не покинула академию, как большинство студентов Арда?
– Разве у меня есть причина просить тебя о помощи? – сдерживаясь из последних сил, чтоб не добавить себе проблем, произнесла Ванда. – Стоит ли беспокоить заместителя студсовета из-за чего-то столь несущественного?
«Из-за ненавистного, отвратительного задания, придуманного не менее отвратительным тобой!» – мысленно добавила она, внешне оставаясь вполне невозмутимой.
– Ты дразнишь меня, Синхелм? – Теперь голос Барта звучал иначе, как изменилось и выражение его лица, что ей совсем не понравилось. – Это вызов?
– Напротив, Амиас, – прерывисто вздохнула Ванда. – Я лишь стремлюсь быть хорошей дочерью. А мой дорогой отец всегда учил меня самостоятельно решать свои проблемы. Доброго дня!
Она поспешила подняться, взбегая по ступеням к спасительному коридору.
– Забавная девочка, – задумчиво проговорил Барт, глядя вслед беглянке. – Но Фемир Синхелм зря не научил тебя тому, что упав в реку, не стоит плыть против течения. Иначе вода непременно будет стремиться погасить тебя, наивный огонек.
Ванда на мгновение притормозила у входной двери ректорского кабинета и осторожно постучала. Как она надеялась, что некроманта не окажется в этот момент на месте! Вот бы и в самом деле отлучился куда-то по делам. Ведь у него должно быть множество дел в связи с началом учебного года. Но казалось, будто ректора совершенно не беспокоит ни Ард, ни предстоящий визит Ламона.
– Входи! – велел знакомый голос, и пришлось повиноваться.
Ванда толкнула дверь и неловко прошла в кабинет, тенью останавливаясь на пороге. Она ожидала какой угодно реакции, но удостоилась лишь беглого взгляда. Неужели даже не запомнил, что на ней в тот день было надето? Она зря опасалась?
– Вполне сносно, – подвел краткий итог Рэйван, увлеченно читая что-то с роскошного свитка, исписанного золотыми чернилами.
От короля прислали послание ректору Арда? Она понятия не имела, что там написано. Но настроение от этого у Кристиана явно портилось. В итоге он бросил свиток на стол, в кучу таких же, по его мнению, бесполезных бумаг. Ванда осторожно покосилась на них, прикидывая, какой из свитков мог являться приветственной речью Рэйвана. А может, он хранился где-то в столе или другом месте. Проклятье… Может, его и вовсе не существовало, а Рэйван все держал в голове, импровизируя на ходу.
– Ты задержалась, – нахмурился Кристиан.
Ванда напряглась в страхе, что сейчас ей выскажут все, что думают по поводу наряда. Какое-то время Рэйван молчал, изучая ее уже внимательнее. В который раз Кристиан удивлялся вовсе не ей, а, по его мнению, странному поведению Синхелма. Его единственная дочь казалась беспризорником, наивно полагавшим, что находится под любящей опекой родителя. Понятное дело, что не воину нянчиться с подрастающей девицей. И пусть даже по каким-то личным причинам Синхелм не пожелал после смерти жены повторного брака. Но мог пригласить в замок некую степенную обедневшую каэли для присмотра за дочерью.
Что же до платья, которое выбрала сегодня Ванда, то Кристиан прекрасно его помнил. А судя по смущению невестушки, она сама была не рада надеть его. Выходит, что других вариантов не имелось… Синхелм не позаботился и о гардеробе для Ванды? Даже его жалких познаний дамской моды было достаточно, чтоб понять: это платьице было ровесницей самой Спички. Наверняка принадлежало еще матери.
Ванда была очаровательна. Хотя усталость и вмешательство его магии давали о себе знать, придавая ей бледность. Внезапно другая мысль пришла Рэйвану в голову. В чем собиралась девушка явиться на предстоящий бал? Теперь он должен заботиться и о ее нарядах? Да с чего вдруг? Ведь все ставки можно делать на то, что девчонка сбежит из замка, сверкая пятками. Верно-верно, и прямо в его широко раскрытые объятия. Он не станет делать для нее подарки. Не станет…
Ему самому этот бал был поперек горла. И этот первый танец… Кристиан не без оснований предполагал, что дочь Эвота Шеридана, в которую он наугад ткнул пальцем на прошлом балу, наверняка лелеет мечту быть выбранной и в этот раз. Тем самым Дель надеется подтвердить союз между их родами. Наивно, но вполне хитро. Блестящая выпускница Арда, единственная дочь Шеридана, приближенного короля, она считает себя беспроигрышной партией.
Рэйван не собирался подыгрывать самоуверенности главы студсовета. Если бы мог, то вообще не являлся бы на празднование. Может, так и поступить? Сказаться неизлечимо больным? Проткнуть себя одним из своих мечей в кабинете? Сослаться на временное помутнение разума?..
Тут совсем излишне припомнился нагловатый Шагрим, нацепивший на шею Ванды безвкусные бусы с рынка. Мальчишка явно заинтересован Спичкой. Значит, на балу наверняка попытается пригласить ее на танец. Рэйван поскрипел зубами, мрачно глядя на замершую у двери гостью.
– Даже не думай принять его! – заявил он, видя удивление Ванды, не понявшей смысла его слов.
Кристиан только отмахнулся от ее немого вопроса.
– Ты говорил, что нужно отправиться в город, – заговорила Ванда, пытаясь понять его настроение, которое менялось, как погода за открытым окном.
– Верно. Я перенесу нас к воротам академии, – пояснил Кристиан. – Все детали обсудим в экипаже.
Ее схватили за руку, в следующий момент вынуждая ощутить знакомое головокружение и чувство падения в пустоту.
– Но сперва ты должна посетить еще одно место, – смогла расслышать его голос Ванда, немедленно оказываясь в незнакомой галерее.
– Где мы? – Ванда огляделась, вставая устойчивее на каменном полу и гаснущих под ногами пентаграммах.
Эта часть одной из многочисленных башен отличалась особой роскошью убранства. На какой-то момент показалось, что они из Арда перенеслись во дворец. На стенах широкой галереи висели в тяжелых рамах какие-то портреты. Все дядьки на них выглядели весьма солидно, смотрели важно, даже как-то осуждающе. Особенно вон тот, с седой шевелюрой и выпученными глазами. Губы поджал, казалось, еще чуть-чуть – и велит убираться восвояси.
– Где мы? Кто эти люди? – спросила она у Рэйвана, который обвел галерею широким жестом.
– Несчастные обладатели головной боли. Или самонадеянные идиоты, посчитавшие счастьем иметь под своим задом ректорское кресло, каэли. Все они были ректорами Арда. Странно, что Вильят упустила экскурсию в это жалкое место.
– Нас действительно не водили сюда, когда показывали академию. Но зачем мы здесь сейчас?
Ванда повернулась к нему, но Кристиан опустил руки на ее плечи и снова развернул, подводя к одному из портретов. Глядя на седовласого незнакомца с такими знакомыми чертами лица, Ванда была несколько обескуражена. Те же темно-серые пронзительные глаза. Хотя мужчина и был изображен в почтенном возрасте, но угадывалась былая красота и стать. Твердая линия губ, подбородок приподнят. Неизвестный художник даже изобразил самовольную серебристую прядь, так знакомо упавшую на лоб. Ванда осторожно перевела взгляд на Рэйвана, стоявшего рядом. Потом снова посмотрела на портрет.
– Это ваш дед? – Она рискнула посмотреть на своего спутника.
– Верно. – Взгляд Кристиана сверкнул серебром. – Этот человек – Деверукс Рэйван. Мой дед. Запомни хорошенько это лицо. Чтобы в случае встречи с ним бежать без оглядки. И что сегодня особо необходимо, ты должна запомнить украшение на его камзоле. Смотри внимательно. Художник точно передал его, и ни в коем случае нельзя спутать его с другим похожим украшением. Я должен быть уверен.
– Но почему мне нужно запоминать его? – поинтересовалась Ванда.
– Делай, что велено, – нарочито мрачно приказал Рэйван. – Или хочешь получить первое предупреждение? Достаточно трех, чтобы твое нахождение в стенах Арда стало под вопросом. Любое последующее грубое нарушение устава влечет за собой исключение.
– Я прекрасно осведомлена об этом. – Ванда упрямо взглянула на портрет. – Можешь быть спокоен.
Глава 19
Оказавшись после очередного переноса у широко распахнутых ворот, Кристиан продолжал удерживать Ванду за руку повыше локтя. Он дожидался, пока подъедет запряженный двумя лошадьми экипаж. Ванда безрезультатно пыталась освободить руку, глядя, как широкоплечий темноволосый мужчина соскочил с подножки экипажа, приветствуя их.
– Мой господин, моя госпожа, – в почтении склонил голову Вир.
– Тебе не стоит обращаться ко мне «госпожа», – кивая в ответ, запротестовала Ванда.
Рэйван немедленно увлек ее к раскрытой дверце экипажа.
– Как еще он должен обращаться к своей хозяйке? – кинул некромант, приказав садиться на удобное сиденье в салоне.
– Я не его хозяйка… – хотела возмутиться она.