Высокая и статная хозяйка дома повернулась к гостье, кивком отпуская слугу.
– Почему-то была уверена, что явится юноша, – сказала Эйлиш.
– Вы ожидали, что кто-то должен прийти к вашему дому? – удивленно отозвалась Ванда.
– Верно. Оттого и поглядываю в окно последние дни. – Хозяйка дома прошлась по гостиной и с любопытством посмотрела на взъерошенную собеседницу. – Но, судя по его словам, это должен быть юноша. Он сказал, что тот, кто явится, будет в отчаянии и наверняка прибегнет если не к мольбам, то к угрозам. Что ж, пришла ты, дитя. Так что же предпочтешь?
Женщина встала перед Вандой, внимательно глядя ей в лицо. Гостья выдержала взгляд, чем вызвала улыбку у Мюрн. Дама оказалась средних лет, темные волосы уложены в высокую прическу. На висках Ванда разглядела пару серебристых прядей. Темное синее платье отлично шло хозяйке дома. Особенно сверкавшая на груди брошь, украшенная бледно-голубыми камнями. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: именно это украшение она могла видеть на портрете в галерее. Что ж, Рэйван получил то, что так желал. Но вот что означали слова Мюрн? Она знала, что ректор придет к ее дому? Не сам ли Деверукс сообщил ей?
– Ты просила о помощи. Так чем я могу помочь тебе? – спросила женщина.
– Я прошу простить мой внезапный визит, – заговорила Ванда.
– Ни к чему эти извинения. – Эйлиш предложила гостье присесть на диван, что Ванда и сделала. – Я веду несколько уединенный образ жизни в это время года. Последние два года буквально вынудили меня к этому.
– С чем же это связано? – поддержала беседу Ванда.
– С началом занятий в академии Ард конечно же, дорогая, – вздохнула Мюрн, садясь в соседнее кресло. – И с прибытием короля в Валмир. Город буквально сходит с ума в это время. Он полон проходимцев, и шум не смолкает до утра. Не желаю участвовать во всеобщем помешательстве. Со всего королевства прибывают гости. Валмир перестает походить на тот чудесный старый город, каким он полюбился мне с детства. А все приказ нашего правителя, будь он не… неудержимо счастлив!
Эйлиш прикусила губу, едва в пылу чувств не выказав неуважение к королю. Ванда только нервно улыбнулась, не собираясь сообщать хозяйке дома, что являлась одной из студенток.
– Но вы впустили меня, не зная, кто я.
– Я достаточно эмпатична, дитя, – пояснила Мюрн. – И вполне могу определить, с какими чувствами ко мне явился человек. Твои эмоции были искренними. Поэтому я слушаю тебя.
– Я ищу одного человека. – Ванда немного подалась вперед, сминая пальцами ткань платья. – От этого действительно зависит моя жизнь.
– И эта брошь говорит тебе о том, что поиски увенчались успехом, не так ли? – Мюрн неспешно коснулась пальцами украшения.
– Да, – согласилась гостья.
– Я удивлена. – Эйлиш поднялась с кресла и вновь стала прохаживаться по гостиной. – Но поскольку письмо велено передать тому, кто явится за украшением, то так и поступлю.
– Письмо? – Ванда также встала со своего места.
– Тот, кого ты ищешь, никогда не переступал порог этого дома. Но когда-то был знаком с моим отцом и иногда балует меня гостинцами из столицы по старой привычке. Видимо, никак не поймет, что мне самой впору баловать внуков. У него довольно сложный характер, но я привыкла к этому. Поэтому и не особо удивилась просьбе. – Эйлиш снова прикоснулась к украшению. – Попросил меня некоторое время носить подарок. Прислал его как-то в начале месяца вместе с письмом. Сказал, что брошь покоя не даст кое-кому, кто явится за конвертом. А также велел отдать письмо и дождаться, пока его прочитают. В моем присутствии.
– Для чего? – удивилась Ванда.
– Полагаю, что хозяин украшения хочет знать, какова будет реакция на его послание.
Ванда ощутила волнение. Что за человек этот Деверукс? Она наблюдала за тем, как хозяйка дома отдавала распоряжение служанке, появившейся в гостиной по звону колокольчика. Что же делать? Она должна была только опознать украшение, но не читать чужие письма. Как же поступить? Ведь не отдаст, если не станет читать. Что ж, да простит ее Рэйван, но придется пойти на такой шаг. С другой стороны, она может просто не говорить ректору о том, что прочла письмо. Маленькая ложь во благо… Ничего страшного ведь не произойдет, верно?
Вернулась служанка достаточно проворно, неся блестящий серебряный поднос, на котором лежал небольшой простой конверт. Она поклонилась хозяйке, а потом, следуя приказу, приблизилась к гостье. Ванде пришлось поблагодарить и принять письмо, в нерешительности глядя на Мюрн.
– Прошу, – жестом пригласила женщина, предлагая открыть конверт и ознакомиться с содержимым. – Очень надеюсь, что известия окажутся благоприятными для тебя, дитя, и подарят успокоение.
– Благодарю. – Ванда рискнула послушаться и вытащила вдвое сложенный листок.
Она осторожно открыла его, глядя на размашисто написанные строки. Затем принялась читать, и с каждой строчкой все больше задерживала дыхание, поддаваясь охватившему волнению. Ванда крепче сжала в пальцах листок, чувствуя, что руки дрогнули.
«Дерзкий мальчишка! Прими то, что своей судьбы мы не выбираем, как и ты не волен выбирать ее. И только смерть будет убедительным оправданием снятия тебя с должности ректора Арда. Так что брось бесполезные поиски и помни, что срок с каждым днем все меньше. Я не оставлю камня на камне от Харландского замка. Лишу отцовской земли. Я лишу тебя всего, если не склонишь голову и не примешь мою волю. О твоей женитьбе должно быть объявлено до конца оговоренного срока.
Слышал, в этом году заканчивает академию дочь Эвота Шеридана. Отличная пара и достойный союз для рода Рэйванов. Даю тебе благословение на этот брак. Первый бал Арда будет подходящим моментом, чтоб заявить об этом».
Так вот в чем интерес Кристиана! Он готов жениться на любой, лишь бы сохранить наследство и родовой замок! Она оказалась самой подходящей дурочкой для этой затеи. И что самое ужасное во всем этом – отец согласился. Дорогой отец согласился отдать ее этому человеку.
Если еще совсем недавно она наивно полагала, что хоть чем-то была особенна для Рэйвана, чем-то смогла привлечь его, то теперь чужое письмо стало для нее откровением. Ивон ошибалась. Такой мужчина, как Кристиан Рэйван, мог заинтересоваться кем-то вроде нее только по одной причине: ничем не приметная, привыкшая жить вдали от столичной суеты, она станет отличной тенью. Той, кого можно преспокойно запереть в самой высокой башне замка, среди могильных туманов Харланда, и забыть навеки. Не бывать этому! Но что там писал старик о Дель Шеридан? Благословлял их? Прекрасно. Они идеальная пара. Пусть делает предложение Дель, а ее оставит в покое. Наверняка Кристиан так и поступит, когда прочитает письмо. В смятении Ванда понимала, что еще немного, и письмо просто вспыхнет в ее руке.
– Что случилось, дорогая? – разволновалась стоящая рядом Эйлиш, видимо прекрасно чувствуя настроение гостьи. – Плохие вести?
– Прошу прощения, – встрепенулась Ванда. – Сегодня вы действительно спасли меня. Я так признательна вам. А сейчас должна покинуть…
Она должна бежать, иначе всплеск силы грозит подпалить дом участливой женщины.
– Что же мне передать ему? – Мюрн указала на конверт. – Ты так взволнована. Что же он написал? Я так надеялась, что это обрадует тебя, дитя.
– Я рада, – ломким голосом заверила Ванда. – Но иногда мне сложно сдержать… радость. А автору письма прошу передать, что они похожи куда больше, чем он думает.
Распрощавшись с хозяйкой дома, тщательно спрятав письмо обратно в конверт и подавив нестерпимое желание разорвать его, Ванда вышла на крыльцо. Она не сомневалась, что некромант наблюдает за ней. Но сейчас должна сдержаться, как бы сложно это ни было. Рэйван не должен узнать, что ей известно содержание письма. Только бы удалось успокоиться! Ведь еще должна как-то убедить отдать ей свиток.
Кристиану казалось, что сам воздух плавился вокруг девчонки, спускавшейся по ступеням крыльца. И отчего Спичка была так зла? Хозяйка дома чем-то довела? Что же ей удалось узнать? Его терпение было на пределе, но пришлось сдержаться. Обсуждать что-либо в присутствии томаринца он не собирался. Вир и еще двое его людей уже поджидали возле экипажа, что находился в начале аллеи. Нужно забирать Ванду и убираться из этой части города.
Раскрасневшаяся, она приближалась, сминая какую-то бумажку в руке. Неожиданно Кристиан почувствовал, что испытывает некую гордость за нее. Справилась. Умница. Даже если ничего не узнала, все же смогла войти в дом. Похвалу заслужила…
– Ты решил превратиться в верного пса, томаринец? – не поворачивая к нему головы, проговорил Рэйван. – Она жива и здорова. На то, чтобы убраться отсюда, даю одну минуту. Я, так и быть, отпущу, раз за тебя просила Ванда. Но в следующий раз не рассчитывай на подобную удачу.
– Ты тоже, Рэйван, почаще оглядывайся, – нагло ответил Яр.
Убедившись в том, что девушка цела и невредима, разбойник накинул капюшон и растворился в густых зарослях колючего шемшеля. Его лошадь осталась у храма, и нужно будет ее забрать. Но он собирался вернуться, чтобы наблюдать за стихийницей, которую доверил некроманту.
Яр по-прежнему хранил веру в то, что Рэйван что-то напутал и она не имела никакой связи с проклятым Синхелмом. Это не могло быть правдой. Если есть в этом мире хоть капля справедливости, если боги смилостивились и устали посылать на его родные земли горькие испытания, то он отыскал давно утраченную надежду. Кажется, девушка ничего не помнила. Она даже не признала его ни в тот день в трактире, ни сегодня. Может, тому виной минувшие годы, ведь был совсем мальчишкой. И это имя… Кто назвал ее так? Ванда… И где была все эти годы? Неужели он ошибся? Мог ли ошибиться, поддавшись чувствам?
Глава 23
Актриса из нее вышла жалкая. Но некое чувство опустошенности не дало поджечь экипаж, который двигался к Арду по людным улицам города. Кристиан поблагодарил за помощь. Она не прониклась, воспринимая каждое слово ректора как очередную попытку вынудить играть по его правилам. Так и параноиком стать недолго. Ванда немного повернула голову, наблюдая за тем, как сидящий рядом Кристиан развернул письмо деда, хмурясь и читая несколько возмутительных строк.